Разрушитель божественных замыслов (СИ) - Сухинин Владимир Александрович "Владимир Черный-Седой"
Вернулась обескураженная воительница, долго смотревшая на неожиданно возникшее чудо. Грудь ее теперь была целомудренно прикрыта кольчугой. Она встала рядом и, возвышаясь надо мной, стала высказывать свое мнение.
— Это ты здорово придумал, вырыть яму. Но из нее нам хода нет. А Муйага скоро засыпят ров и ворвутся сюда. Надо еще что-то делать… Ирридар.
— Пусть засыпают. Присядь, я расскажу свой план. И вы тоже садитесь, — приказал я Фоме и Гради-илу.
После моего рассказа эльфар как-то по-новому посмотрел на меня и подумав произнес: — да, это может сработать.
Я раздал им свитки телепортации. После чего мы демонстративно на виду Муйага сели завтракать.
Орки, увидев неожиданно возникшую преграду, подскакали к ней и завизжали от злости. Переправиться через ров они не могли, и несколько обозленных орков пустили в нас стрелы. В ответ я в плотную толпу гомонящих орков запустил ледяные иглы. Несколько воинов упало, толпа заволновалась и отхлынула назад, натягивая луки. Но раздалась лающая команда и орки спрятали луки в колчанах. Тот, кто подъезжал к посольству, осмотрел ров и, как я, и предполагал, стал раздавать команды. Орки рассыпались и стали собирать землю в бурдюки. Работа долгая на всю ночь. Но я недооценил энтузиазм врагов, они стали засыпать ров и создавать не четыре прохода, а сразу восемь. Увидев это, Ганга забеспокоилась.
— Студент, ты видишь, что они делают?
— Вижу, Ленея.
— Я не Ленея. Я Ганга с рождения.
— А я с рождения Ирридар, — ответил очень спокойно, стараясь внушить ей уверенность. И, чтобы отвлечь ее от беспокойства, приказным тоном сказал:
— Иди, и позли своих врагов. Вы тоже идите и начинайте их оскорблять, — перевел взгляд на Фому и разведчика. Претворяйте в жизнь мой план. Сам улегся в тени повозки и сунул в рот стебелек. Фома и Эльфар сразу отправились ко рву и оттуда послышались их язвительные комментарии. А девушка задержалась. — Ты чего командуешь? — возмутилась она.
Понимая, что строптивость, избалованной вниманием и почитанием небесной невесты, нужно ломать, во избежание дальнейших проблем, я нагнал в ауру страха и гаркнул: — Бегом, ругать орков.
Ее словно запустили из пушки. Лорхи, стоящие рядом взволновано замычали, и мне пришлось их успокаивать. А орчанка, стремительно стартовав с места, еще на бегу заорала во все горло, какое-то оскорбление Муйага на непонятном языке. — Так-то гораздо лучше, — оставшись один, проговорил я.
Муйага трудились весь день и заполнили ров в восьми местах наполовину. Они визжали ругались, даже пытались плеваться, а мои ребята и орки Гáнги сидели в метрах пятидесяти от края рва, и смеялись над ними. Я встал, подошел к одной возводимой переправе, у всех на глазах развязал завязку штанов и пописал на кучи земли. Это было самое, что ни наесть не смываемое оскорбление для орка. Они стали визжать орать, а несколько самых разгневанных запустили в меня копья. Я перехватил их в полете и отправил обратно, поразив всех троих копьеметателей. Одновременно с этим мой малыш разрушил их труды, выравняв дно рва.
Увидев, как быстро разравнивалось дно рва, смоченное моей мочой, орки обалдело замолчали. Перестали смеяться и наши. Все тупо смотрели на выравненное дно, не веря своим глазам.
— Эй басурманы! — крикнул я оркам. — Чего встали и разинули рты? Работайте давайте. Видите, земли мало.
Вперед выскочил тот самый молодой орк. — Чего ты прячешься хуман за ямой, выходи на поединок.
— Не могу дуралей. Не видишь, что ли, яма какая широкая. Хочешь сражаться — кидай в меня копье. Потом я в тебя. Все по-честному. Или ты только с бабами привык сражаться? — загоготал я.
Орк, не отвечая, размахнулся и запустил в меня свое копье. Я, играючи, его перехватил и вернул так быстро, что он ничего сделать не успел. Тяжелое древко копье вошло ему в грудь, пробило кожаную кирасу и вышло со спины. Он завалился на спину от удара и повис на древке. Копье глубоко вошло в землю, а орк остался висеть не нем, безвольно раскинув руки.
— Есть еще желающие выйти на поединок? Или среди вас одни женщины? — подзадорил их я. Я бил по больному месту, по их гордости и добился своего.
Выскочил еще один орк и, рыча, запустил в меня копье. Я также легко его поймал и уперся на него.
— Так не пойдет! — крикнул я им. — Выходите по двое. А то сражаться с одним, это как ребенка высечь хворостиной. Может быть с каким другим племенем это не сработало бы. Но Муйаги были степными разбойниками и грабителями, они кодекс чести орка мало чтили и могли нападать на одного по несколько бойцов сразу. Вышел еще один орк и тоже кинул в меня копье.
— Вот это другое дело, парни, — засмеялся я и метнул копья одно за другим. Пораженные бойцы повалились на землю.
— Кто следующий? — азарт захватил не только меня, но и орков, они не очень дорожили своей жизнью. А вот победить другого бойца они жаждали. Как я и ожидал, они по двое выходить не стали, толпа орков с криками стала метать в меня копья. Сначала я двигался на рефлексах Лиана. Большую часть я перехватил и запустил обратно. Что не мог перехватить, от того уклонялся.
Потом добавил немного ускоренного режима и спокойно стал выбивать орков одного за одним. Так я мог скоро расправиться со всеми. Но подъехал их главарь и зарычал. Толпа отхлынула от края рва. И взорам все присутствующих открылась картина пораженных собственными копьями почти пяти десятков воинов, лежащих и висящих на древках. Орк люто посмотрел на меня и что-то сказал своим соплеменникам, те беспрекословно послушались и быстро отошли ото рва на сотню шагов. А я подошел к следующей переправе и разрушил ее тем же способом.
— Фома, готовь обед, — крикнул я. — Хватит орать, а то горло надорвешь и снова улегся у возка. Часть дела я сделал, уменьшил врагов и «завел» орду бандитов, возгоревших сильным желанием добраться до меня, они теперь пылают местью. Это хорошо. Разъяренный воин теряет осторожность.
Мы молча ели при свете костра. Уже стало совсем темно. А орки неутомимо продолжали создавать свои насыпи, но только уже не восемь, а как я и хотел — четыре.
— Ты остальные будешь разрушать? — прервала молчание орчанка. Она ела неохотно и периодически поглядывала на меня, в то время, когда я смотрел в свою тарелку. Она, наверное думала, что делает это незаметно.
— Нет. Пусть насыпают.
— Почему?
Вот же неугомонная! Все хочет сделать по-своему, как она считает правильным.
— Писать не хочется.
— Да, учитель, это у тебя здорово получилось! — восхитился бывший шаман. — Научите? — Орчанка поморщилась и зло зыркнула на Фому. Она до сих пор относилась к нему с подозрением, но видя, что я его приблизил, смирилась и старалась его не замечать.
— Но ты их можешь перебить всех, и не надо будет открывать порталы, — не отставала она.
— Глупости! Я не могу их перебить. То был только волшебный эликсир. Теперь действие его закончилось, — соврал я.
Ганга разочаровано посмотрела на меня. Ореол непобедимого героя слезал с меня, как покрывало с кровати, которую готовят ко сну. Это было видно по ее скривившемуся разочарованному личику. Гради-ил не выдержал и фыркнул. Фома и глазом не повел, он и не такое видел.
Орки будут работать всю ночь, и к утру зароют яму, — сказал разведчик может, как-то помешать им.
— Можно, — согласился я. — Так будет правдоподобнее и еще больше их разозлит.
Переправляйтесь с Фомой на другую сторону и создайте им трудности. Но только так в меру, сами не подставляйтесь.
Мы остались у костра вдвоем. Ездовые ушли спать в свои повозки, эльфар и Фома растаяли в ночи.
Этим не преминула воспользоваться Ганга. По всему было видно, что орчанка привыкла держать ситуацию под контролем в своих руках.
— Ирридар! — обратилась она ко мне деловым тоном. — Я хочу знать, кем я для тебя являюсь?
Я посмотрел в ее красивые глаза и подумал, а что можно и объясниться, расставить, так сказать все точки над и. Долго тянуть не имеет смысла. Тот же вопрос мне зададут уже в Вангоре люди, облеченные властью и положением и там уже не выкрутишься.
