Империум человечества: Омнибус (ЛП) - Ренни Гордон (книга бесплатный формат TXT) 📗
— Конечно, вам понятно беспокойство диакона, — заявил декан Веник, стоящий позади мальчика-серва, накладывающего бандаж на предплечье Верити. — Я не хочу сказать, что это не так, сестра-госпитальер, но все-таки нам нужны четкие представления о замыслах колдуна.
— Откуда мне знать? — ответила Верити.
Его вкрадчивая лукавость пугала ее.
— Что преступник сказал вам? — Веник заглянул ей в глаза. — Он говорил вам о чем-нибудь… неблагоприятном? Произносил имена лорда Ла-Хайна или Бога-Императора всуе?
— Все произошло очень быстро. Он… применил свои способности… — Верити придержала бледную обожженную руку, покрытую белой марлей, под которой плоть уже покрылась коркой. — Я не могла предотвратить его побег.
— А жаль, — кивнул сам себе Веник. — Я представляю, как бы вам хотелось принять участие в поимке Вауна после того, что он сделал с вашей сестрой.
Сестра Мирия появилась позади клерка, заставив того вздрогнуть от неожиданности.
— У нее еще будет такая возможность. — Она изобразила знамение аквилы. — Лорд-декан, если вы позволите, я бы хотела поговорить со своей соратницей Сороритас.
— Старшая сестра, — Веник повторил ее жест. — Конечно, я уже закончил беседу и пойду к другим, с которыми еще должен переговорить и собрать информацию для лорда-диакона.
— Одну минуту, сэр, — сказала Верити. — Что с губернатором Эммелем? Он жив?
Декан сухо улыбнулся.
— Лишь по милости Бога-Императора он остался в живых. И, наверное, еще потому, что о нем заботятся десять лучших медиков Норока.
— Десять? — взглянула на него Мирия. — Не многовато ли целителей на одного человека, особенно в такой день?
— Я не апотекарий, сестра, и не могу ответить на этот вопрос. Могу сказать лишь, что он, вероятно, уже никогда не вернется на свою должность — после жестокости, которой подвергся, — хмыкнул Веник.
— И кто теперь управляет Невой? — спросила госпитальерка.
Веник изогнул бровь.
— Его светлость экклезиарх, разумеется. И это правильно, что церковь берет бразды правления в свои руки. — Он развернулся к выходу. — Первый указ лорда Ла-Хайна направлен на ужесточение мер касательно поимки Вауна. Колдуна должны взять живым.
— Декан, я знаю, чем вы можете нам помочь, — голос Верити дрогнул от волнения. — В норокских залах Администратум Библиариум есть записи, которые могли бы помочь выследить беглеца Вауна. С вашего позволения я бы хотела изучить их…
Веник холодно улыбнулся.
— Силовики уже изучили эти документы. Все полученные сведения будут использованы.
— И все же…
— Поправляйтесь быстрее, сестра Верити, — перебил декан. — И не тратьте силы на бессмысленные попытки. — Он посмотрел на Мирию. — Я уверен, что есть множество других способов помочь делу. — Фыркнув в знак окончания разговора, он прошел мимо нее в коридор.
Госпитальерка кивнула мальчику и пригладила бандаж на своем предплечье. Юнец поклонился до самого пола. Сестра Битвы, в свою очередь, разрешила ему уйти кратким жестом, и две женщины остались наедине.
— Ты цела, — сказала Верити. — А другие селестинки?
— В порядке, — Мирия нахмурилась. — Канонисса Галатея получила ожог, но она стойко переносит боль.
Селестинка выдержала паузу:
— Я здесь, чтобы извиниться за ошибку, сестра Верити. Я настояла на том, чтобы канонисса оставила тебя на Неве, но ты не должна была столкнуться с преступником.
— Нет, — Верити покачала головой. — Не кори себя. Я даже рада, что смогла собственными глазами увидеть Вауна. Теперь хотя бы знаю, какой должна быть боль в моем сердце.
— Тебе лучше вернуться к своим делам в ордене Безмятежности. Нападение, совершенное прошлой ночью, многое здесь изменит: я полагаю, что кровопролитие и беспорядки продолжатся.
— Спасибо за беспокойство, сестра Мирия, но я отказываюсь. Не надо считать меня хрупким цветком лишь потому, что по долгу службы у меня нет меча или болтера. Мой орден служил на сотнях адских миров, и я достаточно хорошо знаю лик ужаса.
Мирия кивнула.
— Как пожелаешь. — На мгновение она смолкла, изучая госпитальерку. — Но Ваун… Он говорил с тобой, не так ли? Твой ответ на вопрос Веника…
— Я была с ним не совсем откровенна. — Верити отвела взгляд. — Да. Он… Сказал мне, что смерть Леты была необходима в той ситуации. Ничего личного.
— Какое хорошее оправдание для типа вроде него. А как же остальные его варварские поступки, не отягощенные чувством вины?
Верити взглянула на нее; взгляд был поразительно нежен для такого серьезного выражения лица.
— Но ты тоже убивала… А теперь и я.
— Обрати внимание, как остро мы это переживаем, сестра. Чем и отличаемся от еретиков и чужаков. Мы сражаемся и убиваем, потому что должны, а не ради славы или забавы. Каждая смерть служит высшей цели.
Госпитальерка кивнула:
— Разумеется, ты права. Прости, если я выгляжу неуверенной, просто… эти дни были серьезным испытанием для меня.
Мирия протянула руку молодой женщине.
— Верь в Императора, сестра. И тогда, что бы ни предстало твоему взору, ты все равно узришь Его.
Внезапно взгляд Верити переменился.
— Если бы в какой-то день мне и потребовалось Его наставление, то это сегодня. Есть еще кое-что, что я не рассказала декану Венику. Ваун оставил мне предупреждение перед тем, как уйти.
Сестра Мирия усмехнулась.
— Его угрозы не сильно меня пугают.
— Ты не поняла меня. Он говорил о лорде-диаконе. Ваун сказал, что лорд Ла-Хайн виновен во всех его преступлениях гораздо больше, чем он сам.
— Клевета и вранье, — выпалила Мирия, тем не менее с меньшим осуждением, чем должна была. — Он попытался зародить инакомыслие в твоем разуме.
Верити пристально посмотрела на нее.
— В своей работе мне доводилось присутствовать на множестве допросов и видеть немало признаний и отрицаний. Я узнаю ложь, когда слышу ее. То, что я услышала от Торриса Вауна, было правдой. По крайней мере, с его точки зрения. Он верит в это.
— Какой еретик борется за то, во что не верит? — ответила боевая сестра. — И скажи ты это декану или кому-либо еще, рисковала бы оказаться на допросе у дознавателя, а он не стал бы с тобой возиться.
— Я предполагала, даже уверяла себя в том, что Ваун породил во мне сомнения, использовав свои странные способности. Но все, о чем я могу думать, это о том, что колдун был со мной откровенен, чего я не могу сказать о лорде Ла-Хайне тогда, в соборе.
Сказанное заставило Мирию замолчать, но потом она сузила глаза.
— Он — верховный пастырь имперской церкви, голос священного синода. И вправе скрывать от нас те или иные вещи, истины, которые сочтет нужными, в наших же интересах.
Несмотря на ее ответ, Верити могла точно сказать, что собственный довод не очень-то убедил Мирию.
— Тогда зачем он это делает, если в соответствии с его собственным указом мы должны выследить этого человека? Ты сама слышала декана. Сначала нам обещают помочь, а затем отказывают. Пойми меня правильно, я хочу, чтобы Ваун заплатил за свои преступления, но опасаюсь, что в этом спектакле мы знаем далеко не обо всех вещах, о которых должны бы знать. Нас окружают ложь и тайны, Мирия. И мне известно, что ты думаешь так же.
В следующий миг Верити испугалась, что боевая сестра не согласится и отчитает ее за сомнения, но селестинка с сожалением кивнула.
— Будь я проклята, но да, и мне так кажется. Слишком много вопросов без ответа и масса вещей, которые не дают подробно изучить.
Верити вздохнула.
— Я запуталась, сестра. Кому мы все-таки служим?
— Церкви и Богу-Императору, как и прежде. Но я поняла, что ты имеешь в виду — служит ли диакон Невы Ему, как мы, или у него есть свои скрытые мотивы?
Верити вздрогнула.
— Я даже не осмеливаюсь озвучить такое.
— Тогда подготовь себя, — мрачно сказала Мирия, — может случиться и так, что от тебя потребуется нечто большее. Никогда не забывай, что мы должны быть бдительны и следить еще и за теми, кто марширует под нашими знаменами, а не только за теми, кто стоит напротив.
