Капризы неба (СИ) - Бриз Евгений (читать книги полностью .TXT) 📗
- Да пойдёт, - отмазался он. - Предлагаю теперь сходить в какое-нибудь место, более предназначенное для бесед.
Этим местом оказалась пиццерия недалеко от городского парка. Всю дорогу до неё Глена мучили два вопроса. Первый: кто послал ему сообщение? Второй: что задумали сёстры Барковы, организовывая эту встречу? На оба вопроса у него не имелось даже предположений. Если не считать подозрений Лео в связи с СМС-шуткой. И если считать СМС шуткой.
Едва они заняли столик, как пришло второе сообщение, куда содержательнее предыдущего: «Не думай, что у тебя нет шансов! Она прирождённая актриса и умеет скрывать чувства. Ясно, она нашла то, что искала. Лео неплохо играет для неё роль щита, сам того не осознавая. Он сказал, что это его идея позвать тебя, но это не так».
Глен три раза перечитал текст. Выходит, Лео ни при чём? Он осторожно осмотрелся вокруг. Эти игры напрочь отбили у него аппетит.
- Кто тебе всё время пишет? - спросил Леонид.
- Невесты засыпали СМСками, - хихикнула Натали.
- Все его невесты сейчас пылятся на книжных полках. Кстати, Глен предпочитает пышечек.
«О, Лео начал острить! Отошёл от наркоза». Глен убрал телефон и распечатал зубочистку. Мозгочистка ему бы сейчас пригодилась больше, но пришлось довольствоваться малым. Постепенно, по мере зарождения, развития и процветания разговора, до него стал доходить смысл послания. Он специально наблюдал за всеми словами, взглядами и действиями Вероники и, в конце концов, разглядел в них искусно скрытые признаки интереса к своей персоне. Возможно, он всего лишь убедил в этом сам себя. Ни в пикаперстве, ни в психологии он не был силён.
Через полчаса он узнал официальную версию визита Вероники и Натали в их безветренную канцелярскую жизнь. Переоценка ценностей, желание наладить утерянные связи со значимыми для их судеб людьми и так далее. Одним словом, банальщина. Но ведь сёстры Барковы и не писательницы, чтобы выдумывать закрученные версии.
Ещё через двадцать минут Глена просветили об основных подробностях неудачных браков девушек. В этот раз банальщина прозвучала правдиво, да и не было причин сомневаться в подлинности фактов: парни - козлы. Глен и так это знал и даже всегда выражал готовность подписаться под данной аксиомой. Разумеется, вынося себя за рамки, прямиком в список исключений.
Лео и Глен, со своей стороны, скормили девушкам безвкусную лапшу о своих скучных трудовых буднях. А если не говорить главного (которое нельзя говорить), то их будни как раз станут похожими по вкусу на дешёвые и ничем не сдобренные макароны. Пустой гарнир без горячего.
Вечер неминуемо нёсся в пасть ночи. Глен посматривал на дисплей мобильника не только для контроля времени, но и с опаской получить очередное СМС от «засекреченного номера». После двух часов разговора, трёх кусков пиццы и четырёх стаканов сока на стол пришёл счёт, а на сотовый Глена - сообщение: «Прими эту пилюлю для лёгкости в принятии решений. Сожги сомнения и действуй».
Дальнейшее Глен вспоминал как неконтролируемый сон за пеленой густого тумана. Ему казалось, что компания решила продолжить вечер у Леонида дома, там они ещё долго выпивали, веселились, чем вызвали неодобрение у Анжелики Викторовны - женщины лет пятидесяти, снимавшей одну из комнат в квартире Леонида и помогавшей Лео управляться с бытовыми делами. Потом вызвали такси, так как «фольксваген» Глену пришлось оставить на парковке издательства, благо, наступающий вторник был у них выходным. Сначала повезли домой сестёр.
Как выяснилось чуть позже, домой повезли лишь Натали, ибо Вероника поехала на квартиру к Глену. Разумеется, вместе с ним. Как они пришли к такому плану он не знал, да и не хотел знать в тот момент. Он наслаждался ночью и девушкой из чужих фантазий, изменял книгам и влил в себя реку вермута. Леониду достался лишь пепел этих фантазий и аромат надежды в глубинах чёрной ночи. Лео искренне верил, что прошедшая встреча изменит его жизнь. Она действительно изменила её, но совсем не так, как он того хотел.
Глен с трудом продрал глаза. Сквозь жалюзи пробивались лучи яркого солнца. Он приподнялся и прислушался - на кухне что-то готовилось. Он услышал шаги, лёгкие как воздушный весенний ветер. На крыльях этого ветра в комнату вплыла она. В его махровом халате на голое тело, прикрывающем наготу лишь отчасти. На ней не было макияжа, но без косметики её лицо показалось Глену ещё привлекательнее. Редкий случай природной красоты. Волосы заплетены в косы, в руках - раскрытая книга «Анархия разума».
- Ты спал так долго, что я успела прочесть треть романа. - Она присела на край кровати и поцеловала Глена в губы. Её правая рука легла ему на плечо. Глен тут же выпутался из не отпускающей его паутины сна. Снами прошедшая ночь и не пахла, всё случилось наяву.
- Как тебе книга? - не нашёл он лучшего вопроса. «Перед тобой сидит полураздетая девушка, по телу растекается возбуждение, а ты спрашиваешь её о книге! Да ты псих».
- Пока мне нравится, очень необычная. Я слышала о ней, поэтому и выбрала из всей кипы.
- Поэтому? Или из-за того, что она лежала на самом видном месте? - Глен саркастически улыбнулся. «Интересно, что тебя возбуждает больше, Вероника или тот факт, что ей понравилась отредактированная тобой книга?».
Она легонько толкнула его.
- Тебе выборочно озвучить твою библиотеку?
- Не стоит, ничего нового я не услышу. - Глен выхватил «Анархию разума» из её руки, бросил на стол и накинулся на Веронику с ретивостью степного хищника.
Она совсем не сопротивлялась, её длинные ноги обвили его талию. Глен стянул с неё халат и как голодный вампир впился в нежную шею. Он упивался Вероникой, словно читал книгу, в которой его естество растворялось без остатка. Это была самая настоящая анархия тел и разумов.
На поздний завтрак ему пришлось есть пригоревшие блинчики, но это был его самый вкусный завтрак за последние годы.
- Лео не должен ни о чём знать, - сказал Глен, макая блин в пиалу с мёдом.
- Почему?
- Он всё ещё любит тебя.
- Я это заметила. - Она отпила чёрный кофе без сахара и развернула шоколадную конфету. Ей лишь не хватало сигареты и таблички на шее: «Стерва».
- Тебе он совсем безразличен?
- С чего ты взял?
- Ну, ты сидишь у меня дома после бурной ночи и бурного утра и вполне спокойно говоришь о Лео.
Вероника усмехнулась:
- Можно подумать, тебя изъедают муки совести. Особенно ночью, когда ты с порога потащил меня под одеяло.
Глен вспомнил последнее сообщение от таинственного субъекта. Впервые с момента его получения. Это обстоятельство вмиг добавило несколько ложек дёгтя в пиалу с мёдом. Подгоревшие блины показались горькими - именно такими, какими и являлись. Розовые линзы выпали из глаз Глена, и теперь он посмотрел на ситуацию трезвым взглядом. По опыту работы в издательстве он отлично знал, что загадочные сообщения, записки и послания - недобрый признак, в независимости от содержания. Но неужели Лео столь коварен, чтобы повторять историю с интеграцией? А если не он, то кто мог её организовать? «Да кто угодно, ты работаешь в улье, где у каждой задницы есть жало, способное больно ужалить». Но ведь он никому не насолил, чтобы его жалили таким вот образом. Никому, кроме Лео, конечно же.
- Чего ты замолчал? Совесть проснулась? - спросила Вероника привычно холодным голосом.
В том и странность, что совесть не просыпалась. Так, блуждала в полусне где-то на заднем дворе, сея сомнения в своём изначальном существовании. Где ты была, дорогуша, когда готовилось преступление? Погребена под весельем компанейского вечера, под тяжестью влечения к девушке брата?
- Нет, но всё это нехорошо, - сказал Глен.
Он предположил, что Лео вполне мог совершить интеграцию, когда они разъезжались по домам (как они думали). Причём, двойную интеграцию: его и Вероники. А сейчас этот коротышка сидел с чашкой кофе и читал их кухонный разговор как утреннюю газету.
- И что дальше? - Она вытащила из откуда-то взявшейся пачки сигарету с зажигалкой и закурила. Теперь не хватало лишь таблички. - Предлагаешь сходить к священнику исповедаться?
