Андрогин. Новая эра (СИ) - Эм Джексон (хороший книги онлайн бесплатно txt) 📗
Жанна же, даже не обратив внимания на лифт, побежала сломя голову к своей двери. Достигнув ее, она стала отчаянно нажимать дверной звонок.
Жанне пришлось очень долго биться в дверь собственного дома в прямом смысле слова. Какие отчаянные попытки дозвониться и даже достучаться она не предпринимала, казалось, что квартира вымерла. В тот момент, когда она уже совершенно отчаялась и думала, куда ей можно податься дальше, щелкнул дверной замок, и дверной проем стал медленно открываться.
Перед ней стояла ее старая сгорбившаяся восьмидесятилетняя бабушка, желтая кожа которой свисала на ней складками морщин. Она подняла свои глаза на свою внучку и обомлела. Она сразу же узнала ее, в этом не было сомнений.
Уже через некоторое время они сидели на любимом диване ее матери, на котором бабушка неоднократно утешала ее в тяжелые моменты. Кофейный, с золотыми и коричневыми цветами и деревянными резными рукоятками диван, обоим им напомнил о ней. И вот они сидели вдвоем: старая сморщенная бабушка и ее внучка, измученная самой собой и жизнью, в свои тридцать лет превратившаяся в живой труп с кожей воскового цвета, которая едва обтягивала ее тело, держа на виду вены и прочие внутренние особенности человеческого тела.
В квартире было очень прохладно, невзирая на жаркую летнюю погоду. Бабушка сидела в свитере и накинутой кофте. Жанна накинула мамин пиджак и опустилась на пол, к ногам бабушки. Та положила руки на ее плечи, и так и сидели они, молча в покрытой скорбью квартире.
Жанна первой нарушила воцарившееся молчание.
– Сначала со мной все было нормально. Я понимала, что вполне адекватна, – как рекой полился из нее рассказ о последних ее месяцах, которые были периодом ада для девушки, – если бы не походы к врачам в местную поликлинику, которые, начиная от невропатолога, накручивали меня, что со мной что-то не так. Плюс мое извращенное мышление, может быть, все так бы и закончилось.
Но я уже переступила какую-то грань, и вот настал момент, когда я уже не могла избавиться от нарастающего страха смерти, который пожирал меня изнутри. Я не могла остановить поток мыслей в своей голове, которые мешали мне спать. Я не могла спокойно идти по улице, я просто горела изнутри. Мне все время казалось, что что-то со мной происходит: то грязная штанина, то волосы, облитые водой. Ты знаешь, бабуль, может быть, если бы не госпитализация, я бы никогда не смогла вернуться в нормальную реальность. Понять, что я надеваю носок, пью чай сама, что это все делаю я, и все, что есть вокруг меня, реально и происходит именно со мной, а не просто какая-то иллюзия. Транквилизаторы и антидепрессанты, бесспорно, помогли мне.
Да, возможно, если бы я еще дольше принимала эти лекарства, я бы, может быть, действительно стала сумасшедшей или просто неадекватной. Но современная медицина научилась прекрасным образом купировать приступы. Это как оперативное вмешательство: для того, чтобы человек мог выжить, ему необходима первая помощь. И современная медицина, бесспорно, достигла такого уровня, который может помочь пациенту. Лекарства помогли мне остановить поток мыслей, успокоиться и хотя бы поспать. Те, кто выступают против психиатрии, не понимают, что в иные моменты человеку действительно нужна помощь. И именно такая. Иначе он просто не выживет. Знаешь, бабуля, я ведь виновата в смерти одной женщины.
Бабушка содрогнулась. Но не сказала ни слова. Ее просто била дрожь и она еще сильнее впилась руками в плечи Жанны, бросив взгляд на портрет Леси, висящий на стене. Но Жанна имела в виду совсем другую женщину.
– В психбольнице. Ее звали Оксана. Я почему-то подумала, что имею право лезть в чужие жизни, – вдруг все резко поплыло перед Жанной. Она отключилась. И как в телевизор со старой антенной, как помехи влезают другие передачи, так и перед ней предстала, как в тумане, совсем не атмосфера ее старой квартиры, а другая картинка. Она снова оказалась в камере Эрика. Это видение появилось так неожиданно, и в момент перенесло Жанну туда.
Дверь резко открылась. Эрик заснул на кушетке сидя.
Как в полусне, он открыл глаза.
Прямо перед ним стоял его пиарщик, Алекс.
Он уже не мог точно сказать, когда видел его в последний раз. Время замерло для него. То ему казалось, что оно тянулось, как жвачка, прилипшая к одежде и изрядно раздражающая человека. То наоборот, оно бежало так стремительно, что, казалось, день и ночь меняются со скоростью света.
Как бы там ни было, все свое пребывание в закрытом пространстве Эрик приравнивал к поездке в старом душном вагоне поезда, которая никак не могла закончиться.
При виде Алекса все его чувства смешались. Одновременно он ощутил смятение, отвращение и безразличие. Затем все это вылилось в злобу, которая стала захлестывать его. Перед ним стоял предатель, и он не собирался его прощать. Не нужны были ему и лживые объяснения. Но, судя по надменному выражению лица его бывшего компаньона-подчиненного, тот и не собирался этого делать.
Он явно чувствовал свое превосходство и упивался своей властью сейчас, находясь рядом с Эриком в таких обстоятельствах. Алекс никогда не был спокойным, сдержанным человеком. Его кровь кипела, и электрический заряд от его энергии распространялся на всех окружающих. Вот исейчас он долго не мог хранить молчание. Дернувшись, он обратился к Эрику:
– Как тебе здесь? – окидывая взглядом помещение и размахивая руками туда-сюда, спросил Алекс.
Эрик молча наклонил голову. Его грязные слипшиеся волосы разлетелись, вырвавшись из хватки его цепких рук.
– Как моя команда? Где ребята? – будто не слыша предыдущего обращения Алекса, спросил он его в ответ.
Тот же мельтешил по камере туда-сюда, прямо в движении он ответил:
– У тебя нет больше команды, браток. Вот так, – издал он непристойный звук. – Шарик сдулся, – завершил он.
– Я спрашиваю: где мои ребята? – с ударением на каждом слове сквозь зубы процедил Эрик. – Они знают где я? Или их постигла та же судьба?
– Для них ты отправлен в бессрочный отпуск по собственному желанию. Мы сказали им, что тебе все надоело, и ты уехал на остров начинать все с нуля, никого не предупредив. Может, вернешься, а, может, и нет. Ребята расстроились, конечно, мало кто тебя понял, но ясно одно, дело твое надо продолжать, вот и все.
– Заткнись! – рявкнул Эрик и подскочил.
Алекс отпрянул от него, испугавшись.
– А кто это мы? Ты и этот андрогин-выскочка Энди? Твой старый закадычный дружок, которого я слепил вот этими вот руками? – крайне эмоционально прокричал Эрик.
– Энди теперь главный. Да, он, конечно же, не так умен, как ты, Эрик. Но как показала практика, ум, благородство, душевные качества, – все, что было у тебя и чему ты так хотел всех нас научить, оно ведь человека топит. Чего, спрашивается, ты оказался здесь? Из-за своей же честности, благородства и желания сделать мир лучше. Этому миру не надо все это, пойми. Всех влечет грязь. Что им было надо? Только наше шоу. Неужели ты думал, что они бежали послушать твои дурацкие проповеди? Да им было просто наплевать! Я тебя уверяю. Их вставляло только то, что мы делаем всех и каждого одним, самым главным. Мы давали им слепую веру, иллюзию силы, что все они личности. А ты, что ты хотел наделать? Ты хотел у них все это забрать. Отобрав у них веру в их сверхвозможности и шикарное будущее, ты отобрал бы наш хлеб, наши денежки. А вот этого мы уж никак не могли допустить. Ты же шизофреник, Эрик. Да тебе в монастырь надо было идти. Или проповедником где-то. Толкал бы там свои идейки про Бога. Хотя я не могу тебя не благодарить. Мы с тобой здорово раскрутились. Не надо, и не надо так на меня смотреть. И подозревать меня во всех смертных грехах, – стал вертеться Алекс. – Не думай, что мы давно имели планы тебя выкинуть, подставить, называй как хочешь. Я вообще, начиная с тобой работать, никогда бы не подумал, что вот так бесславно все закончится. Ну, для тебя, разумеется, – ухмыльнулся Алекс. – Ты казался мне славным малым. Жаль, что ты являешься просто ничтожным фанатиком. Ты говоришь, что сделал своими руками нас, Энди, меня, хотя на самом деле правда ведь другая. Это мы сделали тебя. Ты без нас просто ничто.
