Уши в трубочку - Никитин Юрий Александрович (читать книги полностью TXT) 📗
– Может быть, – предположила торкесса, – они устойчивы?
Я подумал, кивнул:
– Да, в таком месте живут, что это для них родное. Сами же и загадили эту… страну, так что не чуют. Как хорошо, что я, оказывается, прынц галактической Империи! Не зря же русский тилигент, хоть и без шляпы.
Осторожно пробежали цех и выскочили во второй. Я помотал головой, в черепе начало проясняться, перед глазами смутно всплывали странные образы, а в ушах звенели обрывки фраз.
– Ты не помнишь, – спросил я с беспокойством, – что за чушь я порол?
Она спросила удивленно:
– Ты говорил, что ты – русский интеллигент…
Меня перекосило от мерзостного ощущения, я торопливо обнюхал себя, хоть и весь в белом, но пахну отвратительно, словно ядовитая божья коровка,
– Наверное, передачи НТВ и сюда достают, – предположил я. – Ведь натура я тонкая, впечатлительная, без «твою мать» слова не скажу, и чуть что – сразу в лобешник, чтобы все прыщи с морды без всякого хэдэншолдерса. Ладно, забудем, хорошо?
– Конечно, дорогой, – ответила с готовностью, – я готова забыть любые твои вольности… Или, наоборот, хранить их в глубине сердца, как скажешь!
– Да какие вольности, – пробормотал я, – разве что пукну невзначай…
В дальнем углу, похоже, разборка китайского цирка с японским, то бишь китайских боевых искусств с японскими: красиво прыгают, визжат, застывают в противоестественных позах, ну такая у них хореография, там у них рядом родина камасутры, чего еще ожидать, слева дерутся обрезками водопроводных труб за неимением бамбуковых шестов какие-то ниндзи, еще я успел подсмотреть, как чернявый мускулистый красавец итальянского типа насадил на крюк мужика со зверской харей и пихнул его в распахнутое жерло доменной печи, ну прямо японский самурай, сжигающий Сергея Лазо…
Внезапно цех озарился красным пламенем: это из отверстия в домне по широкому, как русло Москвы-реки, желобу бурно хлынула огненная река расплавленной стали. Внизу ковш размером с котлован для высотного дома, жидкий металл бурно низвергался ниагарой в эту бездну. Оттуда взлетели тысячи и миллионы свистящих искр, похожих на праздничные фейерверки. Все щели и закоулки в цехе высветились, как мощными прожекторами.
Металл в ковше начал подниматься, поверхность огненного озера колышется, над ним горит воздух, взметываются призрачные фигуры. Сквозь огненное марево я успел увидеть высоко на мостике три фигуры: крупного мужчину, женщину и подростка. Мужчина обнялся с ними и прыгнул в кипящий металл.
Хреновый у меня мозг, вместо того чтобы ахать и внимать, тут же ехидно спрашивает а куда этот произведенный металл девается, а откуда берется, а если уж завод забросили, то почему энергию не отключили, у нас же Дальний Восток без света сидит, да и вообще электричество деньги стоит, бесплатного не бывает, хреновый мозг, весь кайф портит, в имортисты пойти, что ли, пусть там, гад, наслаждается гармонией правильности?
Я вздрогнул: спереди, справа и слева из тени вышли фигуры с направленными в нашу сторону пистолетами. Не оглядываясь, я чувствовал, что и сзади перекрыт путь такими же парнями с оружием в руках. Некоторое время все мы стояли неподвижно, нам с торкессой хвататься за оружие поздно, затем послышались мерные шаги.
На освещенный скупым светом пятачок неторопливо и торжественно вышел красивый элегантный господин в безукоризненном костюме от Кардена. Изысканно подстриженные короткие волосы отливают благородной сединой, лицо умное, аристократическое, холеное, в каждом движении чувствуется достоинство, знание этикета и всего того, что делает человека хорошо воспитанным, словом, еще та мразь, наверняка еще и классическую музыку слушает, вместо того чтобы собирать пробки от пепси в надежде получить на халяву мерседес. А то и вовсе комментарии к Аристотелю читает, хотя мог бы, как все, смотреть по жвачнику футбольные матчи.
– Приветствую, – сказал он вежливо красивым, правильным голосом. – Как и ожидалось, вы прибыли точь-в-точь. Сложите оружие… Та-а-а-ак, а теперь отступите на три шага.
Мы проделали все, что еще остается под дулами нацеленных прямо в тебя пистолетов. Торкесса вздрагивала, я придержал ее за локоть, чтобы не сделала что-нибудь чисто женское, ответил так же вежливо:
– Я стараюсь быть пунктуальным.
– К тому же прибыли одни, а не с кучей пьяных приятелей, как принято у русских.
– И даже в тот день недели, – добавил я в тон, – не перепутав даже месяца… Вас, простите, зовут Васей Пупкиным?
Он улыбнулся, показав безукоризненно ровные и белые злодейские зубы:
– Искандерберг Зулькарнаген к вашим услугам. Прежде чем отправлю на встречу с вашими родителями… или прадедушками, не соблаговолите ли ответить на один-единственный вопрос?..
– Не соблаговолю, – прервал я. – Не думаю, что ваш босс одобрит, что шестерка может требовать ответы раньше его.
Улыбка господина стала несколько напряженной.
– Шестерка? Что натолкнуло вас на странную мысль, что командую парадом не я?
Я поднес к лицу растопыренную пятерню, перебрал пальцы. Торкесса смотрела с недоумением, я мотнул головой:
– Я вроде бы посчитал верно. Имя.
– Имя? Что в вымени… тьфу, в имени моем…
– Лишние слоги, – объяснил я любезно. – По всем параметрам подходите на роль босса… почти по всем. Увы, но это проклятое «почти»…
Его улыбка стала еще напряженнее.
– В чем оно заключается?
– Имя, – повторил я. – Вам бы еще имя сменить, тогда могли бы купить себе селедку и морочить ей голову. Имя главного вместе с фамилией или кликухой не должно быть больше восьми букв. Желательно – односложных. Для главарей, конечно. Неважно, какого цвета у них шляпы. Таково Правило.
– Таково правило, – повторил он тупо, переспросил: – Чье правило?
– Не правило, а Правило, – сказал я значительно. – Это значит, что неписаное, а значит – более стойкое. Не помню случая, чтобы оно когда-то нарушалось.
ГЛАВА 2
Торкесса шумно дрожала, смотрела на меня с недоумением, но и надеждой. Я расправлял свои вообще не так уж и широкие плечи, местами я все-таки русский интеллигент, особенно в плечах и заднице, но сейчас я должен чувствовать в себе Силу, а как же, со мной Сила, сами мы не местные, а из джедаев, нам что не по плечу, то по… словом, все равно герои.
– Хорошо, – ответил он кисло, даже поблек на глазах, плечи чуть опустились, а голос звучал уже не так властно, – я действительно не главный в команде, хотя и далеко не на последнем месте. Потому могу и сам задавать некоторые вопросы… Например, такой: почему к вам такой повышенный интерес?
– Ого, – сказал я. – Вы и этого не знаете? А хочется свою игру начать, правда?
Он покосился на неподвижных соратников, проговорил чуть тише:
– Дело в том, что Индельв и Мата Фуги, вы ее знали как Марью Петровну, – с ними понятно, для одних вы – наследный герцог, для других – королевский наследник, но повстанцы? Мятежники, отрицающую всякую власть?
Я постарался вспомнить, кто же эти мятежники, порылся в памяти, взглянул за поддержкой на торкессу, но она почему-то отвела взгляд. Я легонько пихнул ее локтем, однако торкесса даже отступила на полшага и упорно смотрит в пол, не желая встречаться со мной взглядом. Да фиг с ней, решил я, с этой частью загадки. Конечно же, я и есть самая что ни есть уникальная ценность, потому что это и есть я, любимый и единственный, а все остальные… они совсем не ценные уже тем, что они – не я, но что-то все еще мешает говорить об этом вслух, хотя другие уже об этом говорят и пишут без всякого стеснения, мужчины ходят, распустив животы, а женщины не разгибают коленей, полагая, что приоткрытые яйцеклады все компенсируют.
– В моих жилах течет кровь также Бакунина, – ответил я, – Кропоткина, Че Гевары, Хоттаба, Аттилы, Чингисхана и прочих сокрушителей империй.
Он проговорил медленно, не отрывая от меня пронизывающих глаз:
– А если предположить, что вы, помимо всего, еще и наследник последней всегалактической Империи? Истинный?.. Ведь нынешняя ветвь, если быть точным, узурпаторская! Генкон Третий силой и предательством устранил законного императора, благородного Роланда Шестидесятого, но было известно точно, что Роланд успел оставить наследника… И самое удивительное, но достаточно достоверное, что повстанцы мечтают о восстановлении Империи, при которой все эти герцоги и мелкие короли будут свергнуты и низведены до положения простых звездных губернаторов!
