Право на поединок - Семенова Мария Васильевна (книга бесплатный формат txt) 📗
Тут в руках у девушки словно сами собой появились два блестящих кинжала. Даже Волкодав с трудом поспел разглядеть, когда это она успела извлечь их из ножен, спрятанных в складках объемистых шаровар. Опираясь на одну ладонь. Поющий Цветок дала зрителям убедиться в отменной остроте лезвий: подкинула в воздух тонкую ленточку и рассекла ее на лету. А потом пошла по помосту, всаживая свои кинжалы и крепко держась за рукояти. При этом она не выпускала изо рта свирели, двигая ее губами туда и сюда и как-то умудряясь извлекать осмысленную мелодию.
– А теперь смотрите, смотрите, любезные гости!.. – выкрикнул зазывала. – Такого вы больше нигде не увидите!.. То, что она сейчас вам покажет, когда-то давно умели еще две девушки, но обе они погибли, зарезавшись насмерть!..
Поющий Цветок перевернула кинжалы. Теперь они упирались в доски рукоятями: тонкие девичьи пальцы держались прямо за лезвия. Кто-то рядом с Волкодавом прошептал «Колдовство!..» и принялся осенять себя священным Знаком Огня. Венн только усмехнулся. Госпожа КанКендарат некогда учила его останавливать стиснутыми ладонями удар вражеского меча, и он знал, что колдовства тут не было и в помине. Был навык умного тела, решимость и очень много работы. Поющий Цветок не спеша пересекла помост, прыжком встала на ноги и улыбнулась впервые за все представление... Народ взорвался восторженным криком. По доскам градом застучали монеты. Волкодав не очень удивился, заметив между ними крупный золотой местной чеканки. Он и сам протянул руку к поясу, но вовремя вспомнил, что там больше не было кошеля. Венн пошарил в кожаном кармашке, нашел четыре завалявшихся медяка и сначала постеснялся их бросить. Потом передумал и два все-таки метнул.
– Смотрите, смотрите, почтенные! – радовался зазывала. – Та, что сейчас услаждала вас своим мастерством, – всего лишь маленькая помощница великого Слепого Убийцы. Смотрите, смотрите, он идет сюда!.. Он уже здесь!..
Бронзовокожая девушка легко перебежала к задку помоста, нагнулась вниз и подала руку кому-то невидимому из толпы. Последовало движение, и на помосте рядом с гибкой красавицей вырос черный, как сажа, мономатанец. Его тело прикрывал лишь пестрый шелк на бедрах, так что цвет кожи можно было рассмотреть без труда.
Волкодав никогда не бывал в Мономатане, но знал по рассказам, что там обитали весьма различные племена. Были совсем черные и посветлее. Были такие, чей рост не превышал полутора аршин, а волосы вились тугими пружинками. И настоящие великаны, с прямыми волосами и светлоглазые. Слепой Убийца выглядел не то чтобы великаном: если Волкодав еще не потерял глазомера, роста они с ним были почти одинакового. И успели нажить примерно поровну седины. Да, кажется, и шрамов на теле. Венн присмотрелся... Волосы мономатанца густой волнистой гривой падали на спину и лицо. Вот он поднял руку и не спеша убрал их со лба, чтобы все могли убедиться в его слепоте. Глаз у чернокожего попросту не было. Вообще никаких. Поперек лица, как раз там, где полагалось быть векам, пролег уродливый грубый рубец.
Толпа вздохнула, задвигалась, люди стали показывать пальцами. На родине Волкодава считали зазорным любопытно пялиться на калек и жалостливо ахать по поводу телесных увечий. Венн заметил медленную усмешку, скривившую губы мономатанца. Этот был воином. И, похоже, обычаи его племени не так уж сильно отличались от веннских. Волкодав невольно подумал: а если бы меня изуродовали и заставили поворачиваться под сотнями взглядов, как бы я себя вел? Наверное, так же... Только вряд ли я стал бы выступать перед народом... А впрочем... когда припрет нужда искать пропитание для себя и подруги...
Угадать, какого рода искусство собирался показать людям Слепой Убийца, было нетрудно. К поясу, ногам и предплечьям чернокожего было пристегнуто ремешками множество ножен. Пристегнуто не по-воински – в слишком красивом порядке, не для удобства, а так, чтобы понравилось зрителям. Из ножен торчали разноцветные черенки нескольких десятков ножей. Поющий Цветок провела мономатанца в переднюю часть помоста и показала, где край, а сама отбежала назад и встала возле щита. Раскинула руки и с улыбкой продела их в кожаные петли, приколоченные к доскам.
– Смотрите, любезные! – вновь закричал зазывала. – Спешите полюбоваться несравненным искусством, которое не покинуло великого воителя даже после того, как его лишили богоданной способности видеть солнечный свет!..
Он держал в руках нечто вроде длинной удочки из прочного тростника с твердым шариком на конце. Мономатанец вытащил из ножен первый нож и несколько раз подкинул его на ладони. Зазывала протянул удочку и постучал по щиту. Шарик соприкоснулся с досками в каких-то полутора пядях от головы улыбавшейся девушки. Мужчина еле успел отдернуть удочку в сторону: брошенный нож впился в дерево, чуть не перерубив трость. Несколько мгновений толпа потрясение молчала, потом раздалось дружное аханье. Волкодав только покачал головой. Он видывал потешных бойцов, развлекавших народ якобы смертельными поединками; когда приключалась настоящая заваруха, толку от них обычно было немного. Так вот, кем бы там ни был этот Слепой Убийца, беспощадные схватки он знал не понаслышке. И его мастерство вправду стоило того, чтобы им любоваться.
Поющий Цветок стояла спокойно и неподвижно, полностью доверяя товарищу. Так же, наверное, как и он ей доверял, когда она водила его за руку. Блестящие лезвия одно за другим втыкались рядом с ее телом и головой. Мономатанец метал их то с разворота, то в стремительном кувырке, то двумя руками одновременно. Он ни разу не промахнулся даже на палец. Ножи входили точно туда, куда указывал металлический шарик. Волкодав ощутил смутный укол зависти. С открытыми глазами он справился бы не хуже. Но вот с завязанными?..
Надо будет попробовать...
Он представил себе, как они с Эврихом стали бы подобным же образом зарабатывать себе на прокорм, вообразил арранта прислоненным к какой– нибудь бревенчатой стенке – и даже развеселился.
Когда у Слепого Убийцы остался последний нож, зазывала подал девушке стебелек белой ромашки, и она взяла его в зубы, повернув голову боком. Народ понял: предстояло нечто совсем необыкновенное. И примолк, затаив дыхание.
– Почтенные! – уже не прокричал, а громко проговорил зазывала. – О том, что сейчас предстанет вашим глазам, вы, без сомнения, будете рассказывать внукам. Я только попрошу вас, добродетельные, хранить тишину, дабы у метателя ножей не дрогнула рука от случайного возгласа или свиста. Ибо то, что мы сейчас вам покажем, причинило безвременную погибель уже шестерым прекрасным помощницам Слепого Убийцы. Эта – седьмая...
Шарик на конце тростниковой удочки снова начал выстукивать, постепенно приближаясь к тонкому коротенькому стебельку. Мономатанец пристально вслушивался, стоя неподвижно, словно черное изваяние... и тут в разных концах толпы почти одновременно засвистело сразу два человека.
Метатель вздрогнул... Жилистая рука, свисавшая вдоль бедра, дернулась вперед неловким судорожным движением... Нож полетел!..
В народе отчаянно закричали. У десятков людей мелькнуло перед глазами видение девичьего тела, безжизненно сползающего на помост, привиделась даже струйка крови, текущая на живот как раз из-под левой груди...
Поющий Цветок не шелохнулась. Нож с шипением рассек воздух и вошел в дерево возле самых ее губ, так, что она наверняка осязала холодок, шедший от лезвия. Начисто срезанная головка ромашки, кружась, упала на доски. Что тут началось!.. Крики испуга сменились восторженным ревом. Добрые кондарцы уже изловили обоих свистунов и со вкусом пересчитывали им ребра. Волкодав накрыл ладонью Мыша, взволнованного зрелищем драки. Венн нимало не сомневался, что шестеро помощниц, якобы загубленных чернокожим, существовали только в воображении зазывалы. А свистунам наверняка заплатили вперед. В том числе и за неизбежные синяки. Зато народ прямо-таки сходил с ума от радостного облегчения и щедро метал на помост полновесное серебро...
Волкодав разыскал в кармашке два оставшихся медяка и тут увидел Эвриха, проталкивавшегося в его сторону. Венн сразу насторожился: сказать, что с арранта слетела вся его недавняя спесь, значило выразиться бледно и слабо. На нем попросту лица не было. Когда Эврих подобрался вплотную, Волкодав понял причину. С пояса арранта вместо денежного кошеля свисал короткий хвостик ремешка. Ремешок был опрятно перерезан очень острым маленьким лезвием. Скорее всего, монеткой с заточенным краем. Любимым орудием карманников всех больших городов.
