Последняя битва - Ахманов Михаил Сергеевич (читать полную версию книги TXT) 📗
Брат Альдо вдруг хихикнул и дернул аббата за рукав.
— Прости, друг мой Кулас, но в архивах нашего Братства несколько иные сведения. Этот Вашингтон — мятежник, поднявший бунт против заморского властелина, что правил в древности Кандой и южными землями на этом материке. Бунт увенчался успехом, и в честь Вашингтона назвали город, который лежал к западу от Кэлина, в нынешней пустыне Смерти. Впрочем, как утверждают древние хроники, он был человек достойный, однако не мученик, а герой.
— А в наших архивах сказано, — произнес с упрямым видом отец Демеро, — что Вашингтона канонизировали еще за столетие до Смерти. Для Матери Церкви он — святой, и в том, что вы полетите на битву с Нечистым на корабле, который носит его имя, я вижу промысел Творца. — Хмыкнув, аббат повернулся к Иеро, вытянув руку к парившему над причальной мачтой дирижаблю. — Подумай, мой мальчик, сколько чудесных совпадений! В древности в южной империи, что звалась Соединенными Штатами, построили этот воздушный корабль, дали ему имя святого и спрятали в тайном месте, в Аллеганских горах, где наши разведчики и нашли его после долгих поисков. Со спущенной оболочкой, но целым и невредимым, с запасами горючего и газа, с подробными инструкциями, как подготовить аппарат к полету и как им управлять! Разве это не чудо? — Отец Демеро выдержал многозначительную паузу. — Нам оставалось только наполнить оболочку и перебраться из горной пещеры сюда, подальше от глаз людских и досужих сплетен… — Он наклонился к Иеро и тихо добавил: — Напомню, сын мой, лишь пять человек в Совете знают об этом корабле и вашей миссии, и, говоря откровенно, двое из них не уверены, что полет в воздухе не равнозначен богохульству. Они настаивали на постройке большого океанского судна, уверяя, что человек не должен летать подобно Божьим ангелам… Но мне хотелось найти что-нибудь понадежней и побыстрее.
«Так вот что искали разведчики!» — подумал Иеро и усмехнулся, поглаживая мягкий загривок Горма.
— Слуги Нечистого летали, и я сам связался с колдуном, парившим надо мной во время гадания, — произнес он. — Уж этот точно не был Божьим ангелом!
— Ты прав, разумеется. Но мир устроен так, что новое часто пугает, особенно людей преклонных лет, имеющих заслуги перед церковью, однако лишенных воображения и смелости. — С этими словами старый аббат обернулся, посмотрел на небольшую толпу маячивших в отдалении стражей, техников и мастеров, над которыми высился темный силуэт Клоца, и легонько подтолкнул Иеро в спину. — Ну что ж, мой мальчик… Пора!
Они направились к причальной мачте, с которой была спущена корзина на прочном канате, игравшая роль примитивного подьемника. Брат Альдо и Горм забрались в нее, мастер Гимп, Рагнар и Сигурд начали подниматься по лестнице на стофутовую высоту, пренебрегая недостойным моряков устройством. Горм жался к ногам эливенера и тихонько повизгивал; расставание с твердой надежной землей пугало медведя.
Мысль, полная обиды, донеслась до Иеро:
«Берешь толстого, бесполезного… Не может сражаться/защитить… не может быстро бегать… Только спит, ест…»
Иеро бросил взгляд туда, где над толпой торчала голова Клоца, увенчанная мощными рогами.
«Ты слишком большой, парень, — передал он, сопроводив эти слова чувством тепла и нежности. — Ты не поместишься в этой летающей штуке. И в ней нет ни веток, ни листьев, ни травы. Я вовсе не хочу смотреть, как ты умираешь от голода, когда мы полетим над водой».
Отец Демеро, перехвативший эти мысли, улыбнулся и потрепал священника по плечу.
— Не беспокойся о своем малыше, он скоро утешится. Весна, сын мой, весна! Я прикажу, чтоб его содержали месяц-другой в стаде лорсих. Здесь, в Атви, порода боевых скакунов мельчает, и надо бы влить свежую кровь…
Вверху, на площадке, четыре крепких стража крутили ворот, корзина медленно ползла вверх, и три морехода уже обогнали ее. Подошвы их сапог мелькали в шестидесяти футах над головой Иеро. Проводив их задумчивым взглядом, он сказал:
— Эти рыжие парни с северного острова… Надежны ли они, отец мой? Я помню, в джунглях они держались неплохо, и Гимп поручился за них, но все же…
— Все же сомневаешься? — аббат пожал плечами. — Не знаю, сколь они искусны в мореходстве, но в душах их нет зла. Их проверяли наши лучшие специалисты-дознаватели, зондировали разум того и другого, и заключение их гласит: оба они чисты перед Господом. — Он помолчал и добавил: — Ты же знаешь, почему мы выбрали именно их.
Иеро кивнул. Причин, собственно, было две: во-первых, из всей команды Гимпа только двое рыжеволосых согласились отправиться в полет, а во-вторых, часть предстоящего маршрута была им неплохо знакома. Северный остров, их родина, был обитаем, и, по словам Сигурда, старшего из двух мореходов, от него до Европы было не более семисот миль. Люди с острова давно уже не плавали на восток, но расстояние до континента помнилось с древних времен, как и название моря, отделявшего их от большой земли. Это море звалось Норвежским, и Сигурд утверждал, что норвеги, рослые светловолосые люди с серыми глазами, являются предками его племени. Но когда они заселили остров, еще до Смерти или после нее, никто из островитян не мог припомнить.
Судя по древним картам, это была все-таки не Гренландия, а Исландия — или Асл, как называли родину Сигурд и Рагнар. До нее от Ньюфола считалось с тысячу миль, и потому Асл казался удобным местом для промежуточной остановки — тем более, что эливенеры и Аббатства желали исследовать те неизвестные земли. Как, впрочем, и любые другие, где обитают человеческие племена, ибо после Смерти их осталось слишком мало, и всякий народ, сохранившийся в годы уничтожения, считался великой ценностью.
Иеро это понимал. Его миссия состояла не только в разведке сил Нечистого, но и в изучении тех земель, о коих пять тысячелетий Аббатства не имели информации. О том, что случилось в Европе, лишь строились предположения; вероятно, вся западная часть Евразии была сплошной пустыней, так как по этим странам, союзникам империи США, был нанесен удар с востока. Возможно, после катаклизма там расплодились жуткие породы лемутов, уничтоживших людей, возможно, там свил гнездо Нечистый… Но на огромном Евразийском материке все же была нормальная жизнь. Три года тому назад к берегам Ванка, самой дальней из провинций Республики, пристал корабль, переплывший Великий океан. Его видели иннейцы, населявшие ту область, но корабль вместе с экипажем, а также три иннейских стойбища, были уничтожены лемутами, посланными Нечистым. Оставшийся в живых старик-иннеец рассказал, что приплывшие на корабле имели желтоватую кожу и черные волосы, как и описывалось в древних хрониках Аббатств; возможно, то были потомки чинов, джапов или других легендарных рас, но главное заключалось не в том. Самое главное — они, несомненно, были людьми! А значит, в Сайберне и на его восточной оконечности сохранилась жизнь.
Эта гипотеза казалась вполне разумной, поскольку в древности Сайберн был такой же малонаселенной территорией, как север Канды, и вряд ли подвергался массированным атомным бомбардировкам. Выжившие там народы и племена могли стать союзниками в борьбе с Нечистым, но чтобы добраться до них, надо было пройти половину мира — на запад или на восток. Любое из этих направлений требовало промежуточных баз, портов или хотя бы опорных пунктов, и остров Асл мог стать одним из них. Может быть, самым важным на пути к землям и морям Европы.
Глядя, как мореходы с привычной сноровкой взбираются по лестнице, Иеро произнес:
— Если души этих парней чисты перед Господом, то почему они покинули свой остров? Помнится, Гимп говорил мне и брату Альдо, что их изгнали… Но по какой причине? Удалось ли о том проведать дознавателям?
Аббат покачал головой.
— Ты же знаешь, мой мальчик, что разобраться в воспоминаниях, не оформленных в виде мысленного рассказа, почти невозможно. Могу лишь заметить, что они не убийцы, не воры и не разбойники, а люди честные и храбрые. Бог знает, что случилось с ними на родине… какая-то давняя темная история, что-то связанное с женщиной… Думаю, ты разберешься сам — твой мозг стоит дюжины лучших братьев-дознавателей. Главное, они хотят вернуться и готовы оказать нам помощь в контактах с их племенем.
