Царь пустыни (СИ) - Теоли Валерий (читать книги регистрация .txt) 📗
Скрестивший руки на груди пижон улыбался мне из угла камеры. Открыто, практически дружелюбно, как старинному знакомцу, с которым давно не общался и вдруг встретился на улице. Тюремщик, надев кожаные перчатки и фартук, зазвенел инструментами на столе. Щипцы, скальпели, свёрла, топорик для рубки мяса – всё ради удовлетворения клиента. Приятное сделает? Ну да, ну да. Разложив набор маньяка, он разжёг жаровенку в углу. Надеюсь, чтобы в камере потеплело, а не для иных целей.
Зажмурившись, я позвал теневых духов. Реакции не последовало. В транс войти оказалось сверхсложной задачей. Сосредоточение сбивалось, астрал не чувствовался. Не войдя в транс, не воспользоваться и новообретёнными способностями. Боль, и ту не отключить. Когда начнутся пытки, испытаю в полной мере букет свойственных им ощущений. Вероятно, на меня наложили чары, вносящие сумятицу в разум и ауру.
– Ничего не скажешь, родной? – обратился ко мне лысый. – А то ведь потом говорить нескоро сможешь.
– Будь добр, сдохни. И лыбящегося ублюдка с собой на тот свет забери.
– Ой, какой грубый и предсказуемый. Открой ротик, вот так.
Сопротивляться было бесполезно. Тюремщик плоской деревяшкой раскрыл мне рот, вложил меж зубов прочную палочку и залепил губы щиплющей массой. И они ещё рассчитывают вытянуть из меня информацию. Изверги, садисты и попросту сволочи.
Добела раскалённая спица легко вошла между рёбер, и мир взорвался болью. Темнота раскрыла объятия. Она затягивала, и я задыхался, барахтаясь в ней, будто утопающий в болоте. Вынырнув, наконец, услышал пижона, отчитывающего истязателя.
– Да живой он. Вон, веки задрожали. Эй, родной, ты в порядке?
«Не дождётесь» хотел сказать я, но рот был заклеен. Лысый деловито засовывал в футляр остывшие спицы, вытирая их тряпицей, обеспокоенный пижон сидел в углу на стуле, закинув ногу на ногу.
– Всё равно не перебарщивай с «лучами», Авкар. Он целый день пробыл под солнцем и наверняка чуть не подох, для него магия света может оказаться гибельной.
– Я тебя умоляю. У него концентрация Тьмы на запредельном уровне, я такое только у демона Бездны видел. Ему «луч» в узле одинаково с иглой под ногтем для обычного смертного. Болезненно, спору нет, но не смертельно. Он благополучно переживёт ещё не одну экзекуцию.
– Подожди. – Пижон надвинулся на меня, заглядывая в глаза.
– Я бы не советовал прямой зрительный контакт. – Лысый взял со стола монструозный молоток и склянку с бесцветной жидкостью. – Демоны проклинают взглядом. Мне-то ничего, а ты пострадаешь. Снимать проклятие та ещё морока.
Вняв предостережению, солнечный эльф отстранился.
– В оазисе ты ходил гордым воином, – сказал он. – Хочешь умереть от меча, а не на пыточном станке? Расскажи, как обманул Авариэль и Асталэ, зачем явился в пустыню, кого привёл с собой? Прикрой глаза, если согласен.
Я уставился на пижона, не мигая. Зарежешь меня, ага. Харан потом по черепушке надаёт, о чём прекрасно знаешь.
– Плоды не зреют за ночь, – изрёк истязатель. – Я продолжу?
– Он твой.
Лысый со склянкой искрящейся жидкости в правой руке и молотком в левой присел на корточки. Колени обожгло, не так, чтобы очень, но чувствительно, будто крапивой хлестнули.
– Хм, – истязатель, молча наблюдавший за моей реакцией, встал и, отложив инструмент, сделал запись гвоздём на покрытой воском дощечке. – Изумительная устойчивость к серебру и святой воде. Кожа лишь покраснела…
– Чего ты там бормочешь? – раздражённо окликнул его пижон.
– Видишь ли, мой непросвещённый друг, носители Тьмы чувствительны к разным средствам борьбы с ожившими покойниками и духами. Соль, железо, яркий свет, вода из благословенных небожителями источников причиняет им вред. Наш парень почти невосприимчив к святой воде, серебру, соли. Вот я и задаюсь вопросом: почему так? Он не переродился в апостола Предвечной Тьмы, уязвим к свету. Благословлённая жрецом вода разъедает нечисть и нежить, а ему хоть бы хны.
– Да плевать. Применяй то, чего он не выносит.
– Как раз выясняю, что ему наиболее неприятно. Та-ак, теперь железо.
Свет магического светильника угас, засияли цветастые ореолы аур и блеклые очертания предметов. Из глубин сознания поднималась бурлящая Тьма, истинная, сокрушающая преграды и уничтожающая всех на своём пути. Чёрное море вытеснило путавшиеся мысли и обременительные ощущения телесного плана, заполонило всего меня и… отхлынуло, разбившись волнами о сверкающие неприступные скалы барьеров.
– Не пыжься, родной. Начало не призвать из-за блокирующих печатей. Ты у меня не первый носитель Тьмы, так что я принял меры. Ну не гляди, словно хочешь испепелить и заморозить одновременно! Кстати, глазки тебе надобно прикрыть, а то чем Бездна не шутит, испугаешь нанимателя, и не видать мне премиальных.
Плохо дело. Похоже на приступ. К Предвечной Тьме я за помощью не обращался, значит, скорость превращения в её раба зависит уже не от меня, а от критической ситуации, в которой окажусь. Своеобразная защита ценного сосуда. Отныне осторожность должна стать моим вторым именем. Буду беспечен, и потеряю себя.
Накинув на меня колпак, истязатель приложил к моему колену холодный молоток.
– Хочешь кричать – кричи, не стесняйся.
Вот урод. Лысый не палач, он экспериментатор, подрядившийся выполнять заказы солнечников. Исследователь. Сородичи его, небось, выперли из Подземья, им-то его жажда знаний пришлась не по нраву. По слухам, в Шунтале расположен вход во владения тёмных эльфов, так сей экземпляр в пустыню и попал.
Освобожусь и прикончу ублюдка.
Камера содрогнулась, помешав лысому опустить на колено молоток.
– Алахаст, твоё присутствие здесь совсем необязательно. Его достопочтенство не успел далеко отъехать. Садись на скорпа и догоняй.
– Поздно. Буря вот-вот начнётся. Она и отца настигнет в пути. Аквар, барьеры достаточно прочны, чтобы выдержать землетрясение?
– Это не землетрясение. – Пол опять вздрогнул, на сей раз ощутимее. – Будь другом, запрись в покоях. Тебе хорошо и мне спокойнее. Спустишься сюда, когда буря уляжется.
Повторяющиеся толчки показалась странно знакомыми. Я попытался вспомнить, чему она сопутствовала, однако, воспоминание ускользало. Точно дворфы разбивали скальное основание взрывчаткой, и вибрация распространялась на километры вокруг. Впрочем, какие дворфы в пустыне? Тут, скорее, боги выясняли, кто круче, и дубасили друг друга здоровенными дубинами.
Глупые смертные не подозревают, насколько близки к гибели. Не забавна ли забота отрёкшегося о мальчишке? Ему бы о себе подумать.
Чужие мысли на удивление чётко прозвучали в сознании.
– Весело, родной?
Я и не заметил, как засмеялся. По камере затопали, бегая из конца в конец, засуетились. Зазвенели собираемые инструменты, склянки с препаратами. Эй, чего удумал, лысый? Бросишь пленника на произвол судьбы? Наниматели не обрадуются. Рано мне умирать, жрецы Карубиала ещё не заплатили.
– Да вы издеваетесь! – воскликнул экспериментатор. – Две сотни арати чересчур много для ловчей стаи. Куда вы намылились толпой? А ты кто такой?
Чем активнее ругался истязатель, тем веселее мне становилось, хотя ситуация складывалась хуже не придумаешь. К нам, судя по обрывочным восклицаниям эльфа, приближалась орава пустынных демонов. Руководил ею некто выдающийся. Намечалось нетривиальное событие, поскольку твари раньше нападали стаями куда меньше и без командиров.
– Расскажешь что-то интересное? – Экспериментатор вынул кляп. От очередного толчка с потолка посыпалась штукатурка. – Быстрее излагай, родной.
– Я недавно посетил городишко в песках, – подавив смех, признался я, – и забрал, уходя, добычу его обитателей.
– О вашем с внучкой харана походе я наслышан, – нетерпеливо перебил лысый. – И что?
– Демоны рассердились, кинулись в погоню. Мне посчастливилось отбиться. По-моему, они не отказались от идеи наказать нарушителя спокойствия. В общем, жди гостей, родной.
– По-моему, ты врёшь. Арати охотятся за караванами и одиночками. Обломав зубы, они забыли тебя как страшный сон. Стая над нами идёт на оазис. Такое изредка случается, ничего удивительного. Нас даже не заметят. Вход в подземелье засыпан песком и завален камнями, барьер скрывает потоки силы.
