Евангелие от смартфона (СИ) - Корсак Дмитрий (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Затем в раю началась полная деградация. Фаза смерти — так назвали этот период исследователи. Начало конца ознаменовалось появлением «красавцев» и «отшельниц». Эти клички мыши получили из-за своего нехарактерного поведения. Красавцы отказывались спариваться, бороться за самку и территорию, всячески избегали конфликтов и вообще какой-либо деятельности. Они только ели и спали. Единственное, что их заботило, — это собственная шкурка, которую они постоянно с любовью чистили. Отшельницы также отказались от размножения и удалились в добровольное изгнание в верхние гнезда полигона
Вскоре среди мышей стали рождаться в основном «красавцы» и «отшельницы». Популяция гибла. И перенаселенность тут была не при чем — полигон мог прокормить и свободно расселить в два раза больше мышей…
— Так почему, по-вашему, они погибли? — спросила я.
Мне было интересно выслушать версию Советника. Из прочитанной в Интернете статьи я вынесла одно: экспериментаторы угробили кучу мышей почем зря, доказал лишь одно: без канализации и вывоза мусора человечеству придется туго. Но это мы и без эксперимента знали.
— Есть два объяснения. Первое было дано для научного сообщества. Трагический финал эксперимента объясняли скученностью, которая привела к появлению особей, способных только к простейшему поведению — есть, спать и ухаживать за собой. К сложным поведенческим моделям, таким как ухаживание за самкой, забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах, в этих условиях мыши оказались не способны. Но было и другое объяснение, о котором широко не говорилось. В условиях изобилия в замкнутом пространстве популяция, предоставленная сама себе, неминуемо деградирует, ибо теряет смысл жизни. Это аксиома. Как вы думаете, почему эксперимент назван «Вселенная-25»? Потому что это была двадцать пятая попытка. Все предыдущие завершились с тем же результатом — гибелью животных.
Советник взглянул на меня и добавил:
— Но, конечно, для любопытствующих вроде вас в провале мышиного рая обвинили некомпетентность исследователей и устроенную ими антисанитарию.
Майер выпустил струю дыма, задумчиво посмотрел вдаль и заговорил:
— В природе численность популяции поддерживается на оптимальном уровне естественным путем, но не это главное. Главное — что в природе созданы такие условия, что животные вынуждены прогрессировать — добывать пищу, спасаться от хищников, осваивать новые территории. Всего этого не было на полигоне. Спасти популяцию могли только сами исследователи, искусственно создав мышам условия, толкающие их к развитию. Вот мы и пришли к выводу: для выживания популяции в замкнутом пространстве с неограниченными ресурсами необходимо управление свыше. Это верно для любых живых существ, в том числе и для человека. Люди, как и лабораторные мыши, также живут в замкнутом пространстве — мы же не можем покинуть Землю. И сейчас у оставшегося без управления человечества крайне велика опасность придти к такому же печальному финалу.
— Но люди не мыши!
Советник заложил ногу на ногу и неторопливо поджег новую сигару.
— Вы в этом абсолютно уверены? — спросил он после долгого молчания. — Алчные, жестокие, живущие только животными инстинктами, неспособные даже вырастить и воспитать следующее поколение. Подавляющее большинство живет по инерции, не задумываясь ни о целях и задачах человечества, ни о смысле своей жизни в частности. А то, что сейчас творится в мире, — не напоминает ли это мышиный рай ближе к финалу эксперимента?
— Погодите… Я запуталась. Грызунами никто не управлял, и поэтому все они погибли. Человечеством всю его обозримую историю управляют — вы управляете — и оно также идет к гибели. Получается, вы плохо нами управляли? А раз так, то не вы ли привели нас к трагическому финалу, если он действительно грядет?
— Да нет же!
Майер даже привстал от возмущения.
— К сожалению, мы взяли управление слишком поздно, что подтверждается и исследованиями Кэлхуна. На третьей стадии эксперимента, когда в мышином раю уже появились агрессия и безразличие, из полигона были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной скученности и значительного свободного пространства. По сути, были воссозданы первоначальные условия «рая». Однако, к удивлению ученых мыши не изменили своего поведения, они по-прежнему отказались размножаться. Все попытки экспериментаторов — а их предпринималось немало — закончились одинаково. Мы же, как и эти исследователи, получили человечество «с дефектом», можно сказать, на третьей стадии эксперимента. И теперь только наше вмешательство удерживает его от гибели.
Он перевел дыхание и ослабил узел галстука. Я видела, как напряглись жилы на тонкой морщинистой шее. Этот разговор, похоже, давался серому кардиналу с большим трудом. Но зачем он тратит на него время и силы?
— Миф об Адаме и Еве — история изгнания человечества из рая — это отражение реальных событий, — вновь заговорил Советник. — Когда-то на Земле существовали идеальные условия, к слову, они и сейчас существуют, но человечество не только не развивалось, раз за разом оно дичало и впоследствии вымирало. До тех пор, пока его не изгнали из рая, — искусственно не создали такие условия бытия, в которых оно неминуемо вынуждено прогрессировать. Именно это — сохранение человечества и его эволюция — и является главной и основной функцией королевы.
От услышанного моя голова шла кругом, слова возмущения рвались наружу:
— То, что вы говорите, ужасно. Нет, это не может быть правдой! Я вам не верю! Мы не крысы! В мире много хороших, умных, добрых, бескорыстных людей. А как же герои, идущие на смерть за Родину? Как же матери, ради счастья своих детей готовые на все? И неправда, что люди не ищут смысл, в мире есть ученые, философы, писатели. Художники и поэты…
Советник грустно смотрел на меня. В его взгляде читались сожаление и снисходительность… Лично ко мне? К человечеству? И нечто еще, что я никак не могла ухватить. Я бы сказала, что такими глазами смотрят на безнадежно-больного человека, для которого все потеряно, но которому не решаются об этом сказать. Но ведь мы не безнадежны?
— Хотел бы я, чтобы это не было правдой, — произнес он. — В мышином раю поначалу тоже не все мыши были агрессорами, изгоями и деградантами. Большинство были обычными нормальными животными. Человечество не достигло стадии полного вырождения, но, к сожалению, уже прошло ту стадию, когда все люди остаются людьми.
— Если это так, то сколько у нас осталось времени?
— По нашим расчетам лет сто пятьдесят — сто семьдесят.
Всего-навсего сто пятьдесят лет. Я молчала, сраженная этими цифрами.
— Еще немного и будет поздно. Именно поэтому мы должны как можно скорее вывести нашу королеву из комы, для этого нам и нужен Крылов. Знания мировой закулисы, как вы часто пренебрежительно называете моих хозяев, значительно превосходят знания человечества, так как их достоянием стала вся информация, накопленная предыдущими цивилизациями. Она никуда не исчезла, просто у людей нет к ней доступа. Возвращать людей из мира мертвых умели практически все культуры, до вас дошли только отголоски этих событий — миф об Орфее и Эвридике, шумерский миф об Инанне. Другой вопрос — чего это стоило. Раньше эти способности развивались естественным путем — длительными тренировками, результатом которых становились определенные физиологические изменения в работе мозга. Это долгий процесс, а мы сейчас не можем ждать. Именно поэтому мы и обратились к Верховскому.
— Ничего не понимаю. Но если в научном плане вы настолько опережаете человечество, то почему не можете справиться самостоятельно, без помощи Андрея и Верховского? Абсурд какой-то.
— Мы не всесильны. Мы… вернее, некоторые из нас могут добыть любую информацию, считать ее из инфополя Земли, но среди нас нет ни ученых, ни хирургов, чтобы ей воспользоваться.
— А если ничего не получится? Что тогда?
