Лжедмитрий. Игра за престол (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (книги TXT) 📗
Отошел чуть в сторону. Не помогло.
Плюнув, он отправился на колокольню. Там свежий ветер должен был дать облегчение. Поднялся. Сел на небольшую лавочку. И поник, потупившись пустым взглядом в пол.
Кровь. С момента попадания в эту эпоху ее было много. Очень много. Казалось, что за ним одним сплошным шлейфом идут трупы и кровоточит сама земля от каждого его шага. И ведь не со зла. Ничего такого не делал. Просто хотел выжить.
Будет ли продолжение этой зарождающейся Гражданской войны? Вряд ли. Главные зачинщики бунтов в XVI-XVII веках на Руси – Шуйские практически пресеклись. Старая ветвь, во всяком случае. Оставался только уже не молодой Василий, да и тот в Испании. А так – ни детей, ни жен. Как корова языком слизнула старшую ветку. Разве что супруга Дмитрия Ивановича Шуйского осталась – Екатерина Григорьевна. Но с ней разговор прост – забрить в монашки и на самое суровое послушание посадить. Вряд ли она не знала о намерениях мужа. Может сама и подбивала. По-хорошему бы нужно голову отрубить, но и так слишком много крови…
Что дальше?
Князь Мстиславский перешел на его сторону. Ну, по крайней мере, фиктивно. Он был самым влиятельный среди бояр Русского царства. Детей у него не было – все в детстве умерли. И мотивация его поступков не ясна. Чего он хочет? К чему стремится? Непонятно. И единственное, что Дмитрию пришло на ум – это публично его наградить самым значим образом, чтобы повязать на крови Шуйских. Как? Например, поручив собрать и проводить в Земском соборе. А что делать с остальными? Пока не важно. После серии столь внушительных побед они не рискнут открыто перечить. Наверное…
- Ох и высоко же ты забрался, сын мой, - тяжело дыша, произнес Иов, поднявшийся на колокольню. Этот подъем дался ему непросто.
- Вот видишь, Отче, я, как и обещал, уже начал заливать Русь кровью. – Сказал он, вставая и протягивая патриарху руку, дабы помочь завершить восхождение на колокольню. - Этого ли ты желал?
- Кровь – это проклятье царей. Без нее править нет никакой возможности. Даже брат твой блаженный и то подписывал приговоры на смертную казнь разбойникам. Не брезговал.
- С этим непросто смириться, - чуть качнув головой, произнес Дмитрий. Он просто еще как-то не привык убивать, особенно в таких масштабах.
- Твой отец так до конца жизни и не смирился. Убивал, ибо для дела нужно. А потом пытался вымолить прощение искренними молитвами.
- Боюсь, что моей набожности для этого не хватит, - тяжело вздохнул царевич.
- Какие твои годы? И да, что там за безумная баба носится?
- Где? – Опешил Дмитрий.
- Ну там, внизу. Чернявая, дохлая да бешенная какая-то. Князя Мстиславского чуть ли не на побегушки уже поставила.
- Да как она смеет! – Взревел Дмитрий, вставая. Его прямо-таки окатила холодная ярость и жажда насилия.
- Сядь! – Хмуро произнес патриарх. – Скажи порядком, кто она и что происходит?
- Полячка. Марина Мнишек. Взял ее в плен в лагере Сигизмунда под Смоленском. Да, по правде говоря, она и не старалась избежать пленения. Дом Мнишек дал Сигизмунду денег на армию, чтобы он Василия провел до Москвы и посадил на престол. А Марина должна была после венчания на царство Василия, стать его супругой.
- Вот как… - задумчиво произнес Иов. – А отчего ты ее не отправил к родителю? Чего с собой таскаешь?
- Честно?
- Честно.
- Страсть у меня к ней невероятная. Чего боюсь. Не желаю, чтобы баба мной крутила. И прогнать не в силах, и пойти на встречу не решусь. Да и боюсь – а ну как кто прознает о моей страсти и попытается эту девицу использовать против меня? Иной раз вообще думаю, что лучше всего будет ей голову отрубить, дабы избавить меня от искушения.
- Она? Страсть? Да ты верно шутишь! – Удивился патриарх.
- Я люблю таких. Чтобы поджарая как волчица, гибкая как дикая кошка и опасная как аспид. Это мое проклятье.
- Вот оно что… - протяжно произнес патриарх. – Ты давал ей надежду?
- Нет. Но… я думаю, она прекрасно чувствует мое отношение к ней. Именно поэтому мне нужно сейчас пойти и разогнать ее веником. Таким раз спуск дашь – сожрут живьем.... Я не знаю, что делать, Отче. Хоть правда отправляй ее на плаху.
- Не дури! – Нахмурился Иов. – Так тяжело?
- Очень.
- Я поговорю с ней.
- Зачем?!
- Если она действительно метит в царицы, то ей должно принять православие. То дело не простое. Нужно подготовиться. Вот этим ее и займу. А ты пока передохнешь. Подумаешь над своими чувствами в тишине и покое. Возьмешь их в руки.
- Взять в руки? – Горько усмехнулся Дмитрий. – О! Это не вопрос. В Испании есть такой дивный врач по имени Тристана. Он как-то поведал мне удивительно действенную методу. Одна беда – прощу ли я себе потом этот поступок?
- А что за метода?
- Если вы на женщин слишком падки, в прелестях ищите недостатки. Станет сразу все намного проще. Девушка стройна, мы скажем – мощи. Умницу мы наречем уродкой. Добрую объявим сумасбродкой. Ласковая, стало быть липучка. Держит себя строго, значит злючка. Назовем кокетливую – шлюхой. Скажем про веселую - под мухой. Пухленькая - скоро лопнет с жиру. Щедрую перекрестим в транжиру …
- Довольно, - остановил его Иов с улыбкой на устах.
- День – другой и все пройдет. Максимум неделя. С чувствами договориться просто. Беда лишь в том, что я пока не научился договариваться со своей совестью.
- И это неплохо, сын мой. Неплохо.
Глава 9
12 августа 1605 года, Москва
Земский собор.
Это была та часть реальности XVI-XVII веков, которая мало интересовала Дмитрия. Он просто знал, что они были, принимали нередко судьбоносные решения и все. Однако представлял он их себе как какие-то огромные толпы людей ревом реагирующие на высказывания оратора, что вещал рублеными фразами с «броневичка».
Реальность оказалась совсем иной…. От двухсот до пятисот выборных со всех земель царства, представляя тех, кто платил подати или служил государю.
Патриарх и наиболее родовитые бояре стремились уменьшить количество делегатов. Дмитрий же – напротив. На каком-то этапе это даже привело диалог в тупик. И только угроза вообще отказаться от венца заставила патриарха, а за ним родовитых уступить желанию Дмитрия.
Иова можно было понять. Он стремился как можно скорее усадить царя на престол и прекратить весь этот бардак. Родовитые дворяне да бояре же надеялись, пользуясь обстоятельствами, оказаться в большинстве и отжать себе каких-либо привилегий и преимуществ. И если с патриархом Дмитрий в целом был солидарен – тянуть не стоило, то с элитой местного общества он был в корне не согласен. А потому стремился не только максимально увеличить число делегатов, но и сместить их акцент в сторону купцов, промышленников, артельщиков, ремесленников и худородных дворян. Не открыто, разумеется, а давя на необходимость заручиться поддержкой как можно большей массы народа. Ведь на юге было до сих пор неспокойно. Казаки гудели. Да и в целом по стране было все довольно напряженно.
