Нуониэль. Книга 1 (СИ) - Мутовкин Алексей (бесплатные серии книг TXT) 📗
— Сядь Ейко, — сказал Наимир. — Я думаю, мне стоит прояснить, что друг нашего доброго рыцаря — это не человек, но опасаться его, конечно же, не стоит. Несмотря на то, что жрецы не заинтересованы в изучении различных сказочных существ, с уверенностью могу сказать, что перед нами представитель нуониэлей. Естественно, Учение отрицает наличие у сказочных существ человечности и разумности, но, мы, уважая нашего высокого гостя, господина рыцаря Ломпатри, обещаем не подвергать нуониэля никаким расспросам и опытам.
Пухленький жрец Бова в голос засмеялся. Остальные тоже поняли шутку, но выказали свои чувства лишь сдержанной улыбкой. А тем временем день подходил к концу. После знакомства в домике жрецов, Ломпатри направился к крестьянам. Степковые заняли небольшую комнату в старом храме: в помещении с маленьким входом и прогнившей деревянной крышей. Всё же тут и теплее и суше, нежели под открытым небом. Ломпатри не попал под очарование иллюзии, которая охватила других участников похода — будто бы они пришли в место, где им рады и где нет врагов. Когда жрецов не было поблизости, Белый Единорог выглядел хмурым и сдержанным. Никаких громких приказов он не отдавал. Но самого молодого из крестьян — Еленю, которого, из-за его берестяной шапки, Ломпатри так и кликал «Шляпа», рыцарь тихо попросил заниматься приготовлениями к ночлегу за всех. Жениха, как он называл Молнезара, мужа похищенной Всенежи, Ломпатри приставил помогать Елене и, мимоходом, приглядывать за домом жрецов. Отцам — Керу и Влоку приказал взять главаря Акоша и идти подменить на башне Вандегрифа. Закичу пришлось в сумерках разыскивать Пострела — так назвал лучника Атея рыцарь. Атею Ломпатри велел оставаться в укрытии и наблюдать за всеми передвижениями. В случае появления бандитов действовать на своё усмотрение, а при заварушке — открывать огонь на поражение, не раскрывая себя. Если уж дело пойдёт совсем плохо, тихой сапой уходить к березняку, где дожидаться остальных или же, если никого не останется в живых, возвращаться в Степки. К счастью, всё обошлось. Пострел, напуганный предписаниями Ломпатри, спокойно вздохнул, завидев, как к нему впотьмах подбирается Закич.
Когда все выполнили свои задачи, Ломпатри и Вандегриф направились разделить со жрецами вечернюю трапезу. Также рыцарь взял с собой на ужин нуониэля, Закича и Навоя. Оружие рыцарь приказал сложить. Рыцарские мечи, полуржавый меч Закича, топор Навоя и изогнутый меч нуониэля оставили в келье, а Моту и Воське Ломпатри наказал следить за оружием не смыкая глаз. Когда Ломпатри с путниками направился в сторону дома жрецов, Вандегриф незаметно шепнул Воське, чтобы тот находился поблизости и держал ухо востро.
Войдя к жрецам, Ломпатри сразу же представил хозяевам Вандегрифа, как благородного рыцаря и своего верного помощника. Наимир усадил пятерых гостей за неудобный стол, где уже трапезничали его друзья жрец Бова и жрец Печек. Помощника Челика он отправил на конюшни, а слуге Ейко наказал подавать снедь гостям. Стол у жрецов не блистал изобилием, но утомлённые многодневным переходом путники обрадовались тому, что есть. А было и всего ничего — отварной картофель, репчатый лук, вяленая рыба да свежий яблочный компот. Однако всё это подавалось в тёплом доме под прочной крышей, не пропускающей дождя и за крепкими стенами, защищающими от назойливого осеннего ветра.
— Ведь я вас знаю, — начал разговор Наимир, обращаясь к Ломпатри. — Я, как впрочем, и все в Троецарствии, много слышал о вас. Несколько лет назад ваше имя гремело во всех дворцах и замках! Ломпатри Белый Единорог!
— К концу войны никто не хотел сражаться против воинства, на чьих хоругвях гарцует белый сказочный зверь, — добавил жрец Печек, которого всё ещё пробирал озноб.
— Войне конец, и слава за это королям, — ответил на это Ломпатри. — Сейчас всё в руках наших правителей. Если они снова рассорятся, лучше от этого никому не станет.
— Это верно, — согласился Наимир. — Этой несчастной провинции не хватало только войны.
— Вряд ли война доберётся до здешних краёв, — сказал пухлый Бова.
— А война она если есть, то сразу везде, — подытожил Закич. — Крестьян снимают с полей и отправляют за тридевять земель на убой. Горожан-ремесленников записывают в стражники и ссылают в замки и твердыни. Ты думаешь, не грянь та война, было бы сейчас в Дербенах так уныло?
— Мы могли бы часами спорить о войне, молодой человек, но смысла в этом не будет, — сказал Наимир. — Мы все находимся там, куда нас привела судьба. Следует думать о будущем, а не лить слёзы по ошибкам прошлых лет.
— А ты, жрец, это здешним расскажи, — усмехнулся Закич, кивая на Навоя, который скромно сидел с краю. — Или тебе недосуг размышлять о крестьянах? Учение лоб теснит?
Наимир очень удивился тому, как Закич с ним разговаривал. Уже давно к этому, важному человеку, не обращались столь панибратски.
— Простите моего спутника, — извиняющимся тоном, вступил Ломпатри, — он совершенно лишён воспитания.
В этот момент в жреце Наимире произошла перемена. Он бросил на Ломпатри один короткий взгляд, но рыцарь успел прочитать в нём неуважение. Еле-заметная улыбка проявилась на губах жреца, но этого оказалось достаточно для рыцаря, чтобы понять: Наимир считал, что от Белого Единорога остался лишь бродячий рыцарь без чести и без сил, как физических, так и духовных. К жрецам зашёл погостить, как теперь был уверен Наимир, опустившийся размазня, считающий представителей касты некими небесными существами, наделёнными нечеловеческой мудростью. Такого наивного воздыхателя можно использовать и в своих целях. Но в каких, Наимир пока не решил.
— Ох, что вы, что вы! — успокоил жрец рыцаря Ломпатри. — Мне не привыкать к бодрым речам простых людей.
— Простых людей, — фыркнул вдруг Закич. — Посложнее ваших будем…
— Закич! — прикрикнул на него Ломпатри, приготовившись стукнуть кулаком по столу, но вовремя остановившись. — Не затем пришли, чтоб ссориться!
— Действительно, давайте продолжим знакомство, — попытался смягчить обстановку пухленький жрец Бова. — Откуда, вы сказали, путь держите?
— Мы идём из Степков, — ответил Ломпатри. — Держим путь по Стольному Волоку за Сивые Верещатники поклониться святым местам.
— По морю надо, — буркнул жрец Печек, налегая на лук, чтобы поскорее избавиться от озноба и насморка.
— Ну что вы, уважаемый, — улыбнулся Наимир, — нынче за проезд на корабле берут столько золота, что за жизнь не скопишь! А коль увидят, что нездешний — и того больше. Вдесятеро! А бывает, что и просто не пускают, сколько бы не предложил путешественник! Скажут: «нет мест», и гуляй переулочками!
Рыцарский медальон Вандегрифа красовался на фоне толстой кожаной туники, украшенной бронзовыми заклёпками и узорами из кожаных лоскутков. Медальон Ломпатри теперь скрывала простая льняная рубаха-косоворотка. На плечах — несколько шкур, сколотых булавками. Бывший командир армий Белый Единорог не создавал впечатления человека обеспеченного. По правде сказать, на рыцаря он походил только своим внушительным ростом и гордой осанкой. Жрец Наимир сразу понял, что денег у этих путников совсем нет. И если они действительно хотели попасть за Сивые Верещатники к неким «святым местам», то, возможно, и впрямь пошли бы через все Дербены. Вот только путешествие по морю вышло бы безопасней, и разумней. Всегда можно что-нибудь придумать, во избежание перехода по забытой всеми провинции, кишащей разбойниками. Только вот времена наступили тяжёлые: всем приходилось делать то, что при прочих обстоятельствах человек никогда бы не сделал. Рыцарю, сидеть за каменным столом и лукавить, а жрецу — и того хуже.
— Но ведь ваш путь не такой уж и прямой, как вам хотелось бы, — заметил Наимир.
В ответ Ломпатри улыбнулся, проглотил тёплую, вкусную картофелину и запил ёё ароматным яблочным компотом.
— Как говорится, нет прямых путей в Троецарствии, — сказал он, поставив чашу на стол. — А как же вы? Расскажите о своём учёном походе.
— Буду премного рад! — улыбаясь, ответил Наимир, чувствуя гордость за себя и за своё дело. Он совсем расслабился и захотел ещё больше возвыситься в глазах опустившегося рыцаря. — Уважаемые Бова и Печек, как и ваш покорный слуга — жрецы. Мы находимся в здешних краях с одной единственной целью, которую, впрочем, преследуют все жрецы Троецарствия, где бы они ни находились. Мы составляем Учение.
