Небо нас ненавидит (СИ) - Накул Александр (читаемые книги читать TXT) 📗
Они ехали вдоль реки Хиддекель, словно рыцарь и верный оруженосец — в книгах вроде той, что читал Ладислав, оруженосцы часто бывают и магами. Пока они были в пути, Арад-Нинкилим рассказывал о невероятных вещах.
Раньше, до потопа, болот было меньше, а корабли строили огромные, размером с не очень большой город. В те времена от Итуругналя можно доплыть до райских земель, где в долинах бьют фонтаны, а под их радужными струями расцветают белые цветки бессмертия. Во всяком случае, раньше было можно. Теперь на месте Итуругналя только руин, где живут лишь змеи и скорпионы.
А другие говорят, что это неправда и ещё до потопа Итуругналь разрушили зелёные дети. А настоящий рай расположен не на юге, а за дикими горами севера. Но не в Уккаре, а на другой стороне, где истоки четырёх великих рек
Кроме рая, в тех горах можно отыскать драгоценные опалы, ароматный кустарник бдолах и остатки того самого судна, в котором бессмертный Ут-напиштим сумел спастись от Всемирного Потопа. Формой оно похоже на огромный барабан, сплетено из тростника и обмазано чёрным асфальтом, чтобы не пропускать воду. Если смотреть издалека, то поймёшь, что это не челнок, как многие думают, а попросту огромная шлюпка-куффа, круглая и неуклюжая. Такие и сейчас ходят с товарами по реке Хиддекель. Левая сторона шлюпки, откуда патриарх выпустил ворона, почти полностью сгнила и разрушилась. А правая пока цела. Говорят, под каждым из священных городов захоронена щепка из обшивки ковчега. К нему уже давно не отправляют походов — поэтому новых Священных Городов тоже не появляется.
А вот государственное устройство тогда было такое же, как сейчас. И когда выживших после потопа стало больше одной семьи, они разделились, как и прежде, на жрецов, воинов, ремесленников и рабов.
— Но почему они разделились? — спросил Квендульф.
— Потому что иначе не бывает.
— Разве люди не братья? После потопа это же было всем ясно..
— Люди — братья, — ответил Арад-Нинкилим, — Но ты, похоже, не понимаешь, что это значит. Скажи, тебя есть брат или сестра?
— По матери — нет. По отцу — не знаю. Мы с отцом толком не общались. Наверное есть, только это его законное потомство. Они едва ли хотят меня знать.
— Хорошо, буду объяснять на простых примерах. Вот представь себе двух братьев. Один из них непременно будет старший, другой — младший. Это простейшая логика, тут даже силлогизмы учить не надо. Теперь подумай, что могут делать друг для друга. Старший заботится о младшем, защищает его, заботится о его воспитании. А младший во всём слушается старшего и помогает ему в разных делах. Жрецы и горожане — это то же самое. Горожане служат жрецам, выполняют их указания — а жрецы читают по звёздам, как правильно обустроить жизнь горожанина. И вместе они — одна семья.
— А боги — это как предки?
— Совершенно верно. Теперь смотри — раз в каждой семье есть старшие и младшие, один из них непременно отыщется самый старший. Это следует из другой великой науки — математики.
— Я про такую и не слышал.
— Разумеется не слышал! Это тайная наука. Простым людям достаточно землемерия. И вот этот один, кто самый старший — он помыкает всеми и заботится обо всех. Он и есть царь.
Квендульф задумался над этой теоремой. Очень хотелось её опровергнуть — но не получалось. На ум пришло только одно возражение. И северянин его озвучил:
— Но ведь бывает и так, что рождаются близнецы, — сказал он.
— Бывает, — с готовностью отозвался Арад-Нинкилим, — Но люди большей частью — не близнецы. Сам посмотри — лица у всех разные, даже если в одной семье родились. И вообще, случай близнецов ничего не доказывает. Я думаю, близнецы — это против установлений богов. В гадательных книгах, которые были написаны на языке богов ещё до времён потопа так и сказано: рождение близнецов предвещает несчастье.
Земля здесь была хуже. Сперва песок пустыни подступал к самой воде. Потом начались болота. Река раздалась вширь, среди сверкающей воды застыли голые островки. Снова камыш, снова гудение, опять опасные стрекозы.
Арад-Нинкилим подтвердил его подозрения. От их укуса, конечно, не умрёшь сразу. Но лечиться будешь несколько недель.
Изредка попадались деревеньки с тростниковыми домами. Их объезжали по большому кругу, на всякий случай. Квендульф заметил, что жители этих деревень такие же смуглые и тела у них похожи. Но они ходили полуголыми, как рабы, и в их движениях не было ритуальной торжественности.
Было заметно, что деревни — явления временное. Высокие стены Священных Городов строили боги, а эти деревеньки — кто попало.
На такой местности не сомневаешься, что потоп был. Равнина — сколько взгляда хватает, холмы больше для видимости. Поднимется вода хоть на пять локтей, как у нас, на севере, в паводок — и всё тут поплывёт, и деревни, и Священные города.
А вот затопить север — куда сложнее.
Квендульф хотел спросить у нового приятеля, как боги ухитрились затопить Уккар с Меларном и другими землями севера, но тут на горизонте показался Арук и вопросы сразу куда-то пропали.
Издалека Арук выглядел ещё более величественным, чем Бад-Табир. Высокие, завёрнутые спиралями башни были видны даже из-за крепостной стены. Но вот они подъехали ближе и разглядели и проломы в стене, и шатры имперского войска. Они подъезжали с тыла, и поднявшийся ветерок доносил до них весь смрад, который способна произвести многотысячная армия.
Они вступили в город через пролом, как и положено завоевателям.
Изнутри город ещё больше походил на Бад-Табир — только людей на улицах не было, и некоторые дома возле пролома были тоже разбиты. Квендульф решил, что ему с непривычки все Священные Города будут казаться похожими друг на друга.
Арад-Нинкилим шагал решительно. Он знал, куда идёт и прекрасно ориентировался. Впрочем, это был его родной город.
Возле входа во внутреннюю крепость всё-же было двое стражников в имперских плащах. Но они увидели жреческое облачение Арад-Нинкилима и пропустили без вопросов.
Здешний храм Инанны напоминал два пирога, украшенных драгоценной глазурью. А если смотреть издали — женскую грудь, обтянутую пёстрым платьем.
Арад-Нинкилим подошёл к парадному входу и дёрнул едва заметный шнурок.
Появилась жрица-распорядительница, вспотевшая, но весёлая и симпатичная. Квендульф подумал,
А вот одежда у них была совершенно та же.
— В городе, я вижу, порядок. — заметил Арад-Нинкилим на местном наречии.
— Не жалуемся. Дисциплина у этой армии очень хорошая.
— Работы много?
— Очень много, — подтвердила жрица, — Если хотите пообщаться с богиней, ждать придётся до вечера. Мы позвали помощниц из горожанок, но даже они не справляются.
Арад-Нинкилим ещё раз оглянулся в сторону города и спросил, уже тише.
— Что со священным царём?
— Он переселился в подземный дворец, — ответила жрица, — А солдаты царя царей помогли перенести имущество.
— Что с ним сделали? На кол посадили, я надеюсь?
— Нет. Сожгли заживо, прямо на рыночной площади.
— Душили сначала?
— Нет, живым горел.
— Видели?
— Было не пробиться, мы только слушали. Но ничего не пропустили. Вопил так, что от старых ворот было слышно.
— Великолепно, — губы Арад-Нинкилима разъехались в невольной улыбке, — Теперь я доволен.
— Жалеешь, что все закончилось без тебя? — спросил Квендульф.
Он не знал местного языка и мог только догадываться, о каких делах Арад-Нинкилим расспрашивал жрицу. Но он никогда ещё не видел приятеля таким радостным.
— Когда читаешь хроники достаточно долго, — ответил бывший жрец, — то начинает хватать и тени события. Достаточно знать, что было — и ты это увидишь.
Теперь Арад-Нинкилим повёл его к другому храму, что распологался в одной из витых башен.
В дворике у храма — всё так же пустынно, всё те же следы разгрома. На земле — три чёрные горелые кучи, ткань, бумага, битые таблички и остатки каких-то инструментов свалены вперемешку.
Дверь в башню оказалась выломана. Арад-Нинкилим подошёл, заглянул в чёрный проём. Потом вернулся и ковырнул носком сандалии застрявший в куче обломок медной астролябии.
