Когда кончаются игры (СИ) - Базов Сс (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
- Я четыре года провел в детском доме, - выпаливает Кай, и в этот раз ошарашенным выглядит сам Хаски. То, чего Кай не говорил команде, он так запросто рассказывает главному врагу. Это тяжело, как нырять в воду, заранее зная, что нарвешься на рифы и переломаешь ноги. Кай понимает, что отношение Акросса к нему после сказанного станет еще хуже. - Когда мне было одиннадцать, меня забрала женщина. Одна. Ее мужа несколько лет назад убили. А потом и ее сына. Она должна была кем-то это заполнить, иначе сошла бы с ума. Это не потому, что она тебя не любила или быстро пережила потерю...
Кай за последнее время несколько раз проматывал эти слова в голове, выстраивал во что-то красивое, понятное, более спокойное, но, когда пришло время говорить - куда-то исчезает вся твердость. Ноги становятся ватными, приходится прислониться к стене. И он, и Хаски понимают, что Акросс новости не обрадуется. Хаски и сам подвисает, понимая, о чем идет речь, зная даже чуть больше Акросса, и в его осознании сейчас тоже накладываются два образа друг на друга - фотографии, которые показывали Каю, и Акросс. Не удивительно, что никто его не узнал.
Затишье продолжается пару секунд, прежде чем возобновляются выстрелы - разбивается зеркало на двери, в ней же появляется несколько сквозных дыр, но пули все попадают в Хаски. Он приваливается к двери шкафа, удерживает ее, чтобы она не закрылась, оставив их совсем без защиты, уже понимает, что его игра завершается, просит:
- Не дай ему себя увести. И, - поразмыслив, вежливо выслушав выстрелы, внезапно заканчивает:
- Сам за ним не уходи. Он не такой.
И в который раз Каю становится стыдно за то, что Хаски знает о нем и то, в чем он никогда не мог признаться даже сам себе. Кай кивает, забирает у него пистолет вместо обещания именно так и поступить.
- Он не будет церемониться, - заканчивает Хаски, опираясь на дверцу так, что даже шкаф накреняется. - Победишь?
Уже полностью собравшийся и уверенный, Кай кивает.
Хаски появляется в штабе третьим, улыбается обеспокоенно обернувшимся к нему Гидре и Дроиду, предлагает:
- Самое время танцевать индийские танцы.
- Что за бред? - морщится Гидра. - Кто побеждает?
- Кажется мы, - передвинув стул, Хаски садится во главе стола. - Кай попробует это замолчать. Но с меня хватит быть хранителем чужих секретов. Когда Кай возвращается в штаб, его встречает тишина. Не оборачивается сидящий за столом спиной к нему Хаски. Смотрят удивленно Гидра и Дроид, будто Кай застал их за сплетнями о нем. Странно, но Кай не ожидал такой подставы, специально решился говорить только оставшись втроем, потому что Хаски и так почти все о нем знал, если на считать событий последних полутора лет. Несколько секунд Кай смотрит в лохматый затылок как на ребенка, который снова притащил из школы двойку и ни капли в этом не раскаивается, и проходит к своему месту в гробовой тишине.
- Эх, это не имеет смысла. - как можно более расслабленно и безразлично начинает Кай. - Тупиковая ситуация. Вы же понимаете, что мы с Акроссом больше не будем драться.
- Ну да, конечно, - фыркает Хаски, теперь он смотрит на Кая, но тот не поворачивается в его сторону.
- А что же ты собираешься делать? - взволнованно переспрашивает Гидра. Дроид ждет, самый напряженный из них четверых, молча сверлит Кая непроницаемым взглядом.
- Все просто, - продолжает легко Кай. - Это изначально была не ваша война и зря я вас в нее втравил. Простите. С вами было очень интересно.
- Было? - переспрашивает взволнованная Гидра, и даже Хаски меняется в лице. Один только Дроид как с самого начала все знал.
- Да. Игра не имеет смысла. Если Акроссу нужна его смерть - пусть попробует поискать в яйце, а я не Иван-дурак, чтобы продолжать. Это было интересно, но...
- Ты не можешь нас выгнать и закончить игру, - уверенно заявляет Хаски.
- Могу, - серьезнее возражает Кай. - Именно это я сейчас и делаю.
- Да ну? А я не уйду. И когда Акросс снова начнет игру, я отправлюсь туда, а ты как хочешь. А до тех пор я буду в штабе сидеть на этом самом месте и...
Хаски выбрасывает, как катапультой. Чувство странное, будто вдруг разучился дышать. Он оказывается посреди темной улицы. Конечно, он был тут и раньше, но мог находиться в двух местах разом. А теперь оказался забаненным Каем для игры. Да что там, Кай просто остановил игру - сервер не отвечает, игра не восстановится.
- Гнида, - комментирует Хаски и, еще злее прибавляет:
- Я знаю, где ты живешь, между прочим.
Глава 11.
Светло-серая полосатая кошка, лежащая на подушке на подоконнике, задернутые шторы темно-оранжевого цвета и линолеум, который был постелен в прошлом году. Танцующие в свете солнечного луча пылинки и почти идеальный порядок. Мир без игр выглядит уныло.
Детство у Кая было непростым. Кто бы мог подумать, что, оказавшись в условиях комнатного цветка, надежно оберегаемого мамой от любых потрясений, он затоскует по опасностям. Кай и сам думал, что мечтал о спокойном мире, где покажет, каким хорошим ребенком он может быть. А потом обнаружил, что не такой уж и хороший он ребенок. Пару лет назад вернулся домой поздно, потому что долго кого-то провожал, да и вообще ночные улицы с возможностью влипнуть в какую-нибудь историю - манили. Даже оставшись один, Кай не особо спешил домой и гаражами возвращался только потому, что где же еще быть приключениям, как не в глухом частном секторе. Мама тогда была бледная от сдерживаемого гнева, но не кричала. Посадила Сашу на кухне за столик, налила обоим ромашкового чая и спокойно, будто это ее не касалось, рассказала о том, в каком виде нашли бывшего мужа и как пропал ее родной сын. Потом, шепотом, потому что, когда пыталась говорить в полный голос, тут же срывалась в слезы, объяснила, что все время, пока ждала, представляла, как будет звонить в полицию и оправдываться, что сын не задерживается обычно. И какой-нибудь ленивый дежурный, узнав, откуда Саша, скажет ей, что мальчишка скорее всего просто сбежал.
Потом, закрепляя результат, ласково ворковала о том, что придумала себе всякие ужасы, ведь Саша такой хороший и слабый мальчик, которого любой может обидеть.
Наверное, в тот момент она и сама в это верила, хотя и знала правду.
Саша попал в детский дом в семь лет. Ему долго не могли найти семью - он ненавидел взрослых, сторонился сверстников. Он был из тех детей, кто не мечтал о том, чтобы однажды у него снова появилась мама. Саша еще слишком хорошо помнил свою, родную. Что-то в нем готово было всю жизнь провести в одиночестве обозленным на весь мир ребенком. Может, что-то стало другим с возрастом, что-то забылось, но мнение свое Саша изменил, когда увидел американскую комедию, в которой семья забирает из приюта мышонка. Саше было десять, и за время фильма он несколько раз принимался плакать на тех местах, где обычный зритель должен был смеяться.
Только в доброго папу Саша так и не поверил. А в то, что новая мама сможет стать ему настоящей и любящей - да. Ужасался от собственной смелости, а все-таки верил.
Женщину, которая теперь и является его мамой, Саша встретил с лиловым синяком на лице, держался так же замкнуто. После случившегося накануне в нем снова почти умерла надежда на то, что взрослые будут относиться к нему бережно.
За день до этого Саша во время прогулки устроил драку против троих, чуть ли не на смерть. Во всяком случае кому-то сломал нос, кому-то осколком порезал щеку, едва не оставив без глаза. А синяк был даже не от той драки, а от воспитательницы, сказавшей, что именно из таких детей, как Саша, и получаются алкоголики и серийные маньяки. Синяк был списан на ту же драку - Саша даже не возражал. Но из детского дома нужно было бежать - что-то затевалось против него между теми, с кем он подрался.
К счастью, побег не удался.
