Золото Колхиды (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич (читаем книги .txt, .fb2) 📗
— Саймон, ты нужен здесь, на руле, — покачал головой Тесей. — Ты кормщик, кроме тебя никто «Арго» не выведет. Я бы попробовал, но не рискну. А мы уж как-нибудь втроем перетащим.
Тесей скинул хитон и прыгнул за борт даже без всплеска. Следом сиганул Гилас. У того получилось похуже, но он и не сын морского владыки. Передавая одежду сатирессе, Артемида, ехидненько улыбнулась — мол, придется, дорогой муженек, терпеть, что твоя супруга бегает голой. А мне вдруг захотелось сгрести свою любимую в охапку и никуда не отпускать. А голой — так хрен с тобой, ходи ты голой, даже среди толпы мужиков, но чтобы не рисковала жизнью. Неважно, что ты богиня. Для меня ты только девчонка.
Я пережил не самые лучшие часы в своей жизни, пока троица переплавлялабурдюки с водой на «Арго». Молодцы, сумели организовать разделение труда. Гилас, забравшийся на галеру, тащил бурдюки к борту, а там их подхватывали Тесей и Артемида, а здесь принимали Аглавра с Орфеем.
Держа руль, посматривал на Артемиду, обливаясь холодным потом. Ну да, знаю я, знаю, что она богиня и что бессмертна, но сердце колотилось так, как никогда в жизни. Стоял и ждал, что какая-нибудь сволочь проснется, а я даже не смогу вовремя прийти на помощь.
— Саймон, все будет хорошо.
Батюшки, так меня сатиресса утешает! Дожил. Еще чуть-чуть и стану плакать в жилетку Гиласу. А, у него же нет жилетки. Ладно, заведем. Купим, или украдем. В крайнем случае, я ему сам жилетку сошью.
Над бортом показалась голова Гиласа.
— Последний, — сообщил парень, передавая бурдюк.
А где Артемида? Фух, вот она, выходит из воды, карабкается на борт.
Поманив девушку рукой, а когда она подошла, крепко ухватил ее левой рукой (правая-то на руле, хотя можно убрать!) и поцеловал.
— А по заднице я тебя все равно отшлепаю, — прошептал я в нежное ухо. — Правда, еще не решил, за что. Но придумаю…
— Глупый ты у меня, — вздохнула богиня, возвращая мне поцелуй. — Вот за это я тебя и люблю…
Но нежностям пока нет времени. А где Тесей?
— Тесей поплыл якорь отвязывать, — сообщил Гилас. Превращаясь из соратника в болтливого юнца, царевич дриопов сказал. — Если Тесей своего папашу попросит, так галера эта вместе с якорем уплывет. А он гордый, просить не станет, все сам желает.
Не то, чтобы эта галера представляла сейчас опасность, да и уплывет она недалеко, а коли гребцы проснутся, так скоро вернется, но пусть поплавает. Конечно, лучше бы этих гребцов прирезать, так бы спокойнее, но шум поднимется. Их там шестьдесят человек, кто-нибудь да проснется.
Ишь, как я рассуждаю. Кто бы со стороны услышал мои рассуждения. Учитель, должный что-то там сеять, спокойненько размышляет об убийстве ни в чем не повинных людей. А с другой стороны — лучше прирезать, пока они ни в чем не повинны. Будут виновны, так уже и резать может оказаться поздно. В Древнем мире живем, а тут свои законы. Впрочем, а чем Новый мир, а даже и наш, который Новейший, лучше Древнего? Законы те же, только рассуждений о справедливости больше. А рассуждать хорошо, если ты жив, потому что пока ты жив, ты и прав. А те, кто умер, в свою защиту сказать не смогут.
[1] В эпоху аргонавтов, да и позже, во время Троянской войны, Афины еще не был одним из главнейших городов Эллады. Ведущую роль он стал играть позже.
Глава 24
Возвращение блудного капитана
Хотя «Арго» и стоял на якоре, но нас все равно слегка сносило. Видимо, дно ровное, а лап у каменного якоря нет. Но без него было бы совсем плохо. Вон, черная галера, на которой Тесей перерезал канат, уже почти слилась с покровом ночи, что означает, что судно дрейфует, повинуясь лишь воле волн, а к утру, пожалуй, уйдет далеко. А неча спать, если враги рядом.
Аглавра, настороженно прислушиваясь к темноте вдруг спросила:
— Слышите? Кажется, кто-то кричит.
Ночью, да еще по воде, звуки раздаются далеко, но я ничего не услышал. Да и остальные тоже. Артемида, может, что-то и слышала, но она занята — укладывает рассыпавшиеся при погрузке узелки и горшочки Асклепия.
— Ну вот, опять кричат, — вновь сказала Аглавра.
Мы с Тесеем снова ничего не услышали, зато Гилас, как и положено человеку, родившемуся в лесах, навострил уши, а потом закивал, поддерживая подругу:
— Точно, орет кто-то — словно волк, страдающий запором.
Ситуация, вроде и не смешная, но я заржал, а глядя на меня и остальные. Видимо, пытались представить несчастного волка.
— Эй, на «Арго»!
И впрямь, кричат. Теперь-то и я услышал. Не просто кричат, а орут, да еще и нас окликают. В этакой темноте корабля почти не видно, а факел мы зажигать не стали.Кажется, голос знакомый. Уж не Ясона ли?
Подошла Артемида и принялась вглядываться в темноту. У нее ночное зрение даже лучше, чем у Аглавры, не говоря уже о нас, мужчинах. Мы не видели, что там такое, зато теперь явственно слышали всплеск весел.
— Это Ясон, — сообщила богиня, умудрившаяся рассмотреть капитана. Потом добавила. — А рядом с ним женщина.
Похоже, что капитан «Арго» приволок с собой и Медею. А я-то уже обрадовался, что великая колдунья не появится ни в Иолке, ни в Афинах и все будет хорошо. Зря радовался. И как же наш капитан, в этакой тьме, так точно направил лодку и сумел отыскать наш корабль?
Лодка ударилась о борт судна. Высота у «Арго» невелика, но все равно, не вровень с лодкой. Мы с Тесеем переглянулись, и я кинул вниз канат. И пусть меня простят морские волки, что не называю его так, как положено на флоте. Сам я на флоте не служил, а у нас в Элладе канат именуется именно так. И веревку, кстати, именуют веревкой, а не концом.
Медея довольно ловко взобралась по канату, перемахнула через борт и утвердилась ногами на одной из скамеек для гребцов, а Ясон принялся бросать ей какие-то узлы, узелки, узелочки. Потом капитан привязал что-то к нашему канату, а сам полез на борт. Взобравшись, принялся с натугой тянуть. Не иначе, Медея прихватила с собой кузнечную наковальню.
— Помогли бы, что ли, — буркнул Ясон.
Мы с Тесеем снова переглянулись — а где волшебное слово? Но все-таки принялись помогать.
Вытащив тяжелый тюк, Ясон ухватил одно из весел и оттолкнул лодку. Не знаю, показалось мне или нет (в темноте могло и показаться), что в лодке лежит нечто, напоминающее человека. Ну, или труп.
Наш капитан, прихватив с собой тяжелый тюк, повел женщину на нос судна. Пока шел, с удивлением смотрел на занявших всю палубу аргонавтов. На мертвых люди не походили, но и на спящих тоже. Опять-таки, в такой тьме ни на кого не наступил, уши и прочие части тела не отдавил. Усадив Медею, капитан вернулся к нам.
— Что здесь происходит? — строго спросил Ясон. Дескать — старший начальник поднялся на борт, а где рапорт?
Тесей, посмотрев на меня, перевел взгляд на Ясона, а потом опять на меня и с иронией спросил:
— А Ясон у нас до сих пор капитан?
Я замешкался, не зная, что и ответить, но за меня отозвалась Артемида:
— Пока не выбрали нового капитана, на посту остается прежний. Народ проснется, тогда тебя и возведут в капитаны.
— Но Ясон-то уже смещен! — подал голос Гилас.
— Ясон смещен, но пока он считается капитаном, хотя командовать уже не может, — педантично сообщила Артемида.
На посту остается, но командовать не может? Как это так? В том смысле, что капитаном он числится лишь номинально?
— Женщины и мальчишки не имеют права голоса на корабле, — отрезал Ясон, пытаясь взглядом прожечь юнца.
Но жечь глазами парня бесполезно. Его ни морская пучина не берет, ни затрещины Геракла не действуют. И на все происходящее в мире и на судне царевич дриопов имеет свое мнение. Голос Гиласа — обычно, очень противный, зазвенел, словно медь:
— Ясон, а ты разве не помнишь? Мы все, в Иолке, еще в самом начале пути продумали и приговорили — у каждого аргонавта есть право голоса. А женщина, ребенок или сатиресса — это неважно. Все, кто вращает веслом, равны между собой. Команда судна решила, что капитана нужно менять. А если она так решила, то старый капитан уже вовсе не капитан.
