Западная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читать книги без сокращений txt) 📗
После чего она взяла со стола бутылку коньяка и молча отвела ее в сторону, выливая содержимое на землю. Кайзер с пустотой в глазах посмотрел на это. Пожал плечами. Достал еще одну из ящика, стоящего рядом. Открыл и… супруга быстрым и резким движением вырвала ее и также невозмутимо вылила на землю.
- Не забывайся! Я твой муж и Кайзер!
- Пока что ты жалкий алкаш.
- Что?!
- Сейчас не время хандрить. Я никогда на тебя не давила. Всегда была покладистой и мягкой. Но сейчас, я чувствую, у тебя есть шанс… У нас всех есть шанс.
Он скрипнул зубами и взял еще одну бутылку коньяка из ящика. Немного помедлил. После чего скрипнул зубами и вернув ее на место, протянул руку, взял скомканное им письмо со стола. Разгладил его. И запыхтев вчитался. Благо, что писала Мария Федоровна на немецком…
[1] В оригинальной истории для противодействия германской разведки танки были названы танками, дабы они не могли их отличить от железнодорожных цистерн, которые назывались точно так же. Здесь же Император пошел иным путем для получения привычного ему названия.
[2] Котлы высокого (и сверхвысокого) давления с малым рабочим телом впервые реализованы братьями Добль в 1920-ых. В любой момент времени в котле было в весовом плане всего несколько грамм рабочего тела, что делало котел безопасным (в плане взрыва). Другим следствием такой конструкции было очень быстрый прогрев и запуск всей системы, так как в испаритель попадало маленькая порция рабочего тела, она быстро испарялась и дальше перегревалась. Так, совершенно остывший котел авто братьев Добль, простоявшего ночь в холодном гараже, позволял хоть как-то ехать авто уже после 30 секунд прогрева.
Часть 3. Глава 1
Часть 3 - Vici
Люблю измену, но не изменников.
Гай Юлий Цезарь
Глава 1
1914, июнь 10, Рейнская область
Французы очень внимательно следили за ходом боев Германии и Австро-Венгрии с Россией. Можно даже сказать – пристально, потратив крайне внушительные средства для того, чтобы держать руку на пульсе. В Париже, как и предполагал Николай Александрович, не желали победы России… как, впрочем, и Германии. Их вел страх, густо замешанный на вполне рациональных рассуждениях.
Германия была их непосредственным соседом. И она еще в 1870-ом году наглядно показала, что один на один французы с ней справиться не могут. Слишком сильно революционные процессы разрушили некогда могущественное государство, позволив ему погрязнуть в демократии, бардаке и коррупции, которые иной раз неотличимы друг от друга.
Да, в идеальном мире демократия, сменяемость власти и прочие подобные штуки были бы полезны. Но мы живем не в идеальном мире, и люди, в основной своей массе, частенько ведут себя как ленивые задницы, одержимые предрассудками и примитивными страстями. То ведьм на кострах жгут, то вышки 5G. То Солнцу поклоняются, то Светлому будущему. В общем – в каждом поколении какие-то свои формы этого рода игрищ. Беда? Беда. Однако основная масса популяции как пребывала в условно разумном состоянии во времена неолита, так и осталась там до сих пор. Благо, что для обычной, повседневной деятельности чего-то большего как правило не требуется. Достаточно минимальных знаний, привычек и общеупотребимых социальных ритуалов. Печально? Может быть. Но других людей у нас нет и, что примечательно, никогда не будет, потому что такова природа человека. И не нужно удивляться, что на практике демократия в державном строительстве повышает лишь уровень коррупции, а эксплуатацию населения не только не снижается, но и увеличивает, порождая новые, причудливые формы.
Вот и во Франции раз за разом происходила смена шила на мыло, сопряженная с изменением или как-минимум коррекцией политического курса. Ведь новая группировка должна была показать, что лучше прежней, даже если и не отличалась от нее никак. Что влекло за собой метания, иной раз самого полярного толка. А это никак не улучшало положение ни державы, ни населения. Да, происходил какой-то рост всеобщего благосостояния. Но он шел только за счет развития техники и технологий, хоть как-то компенсирующих организационный упадок.
Так или иначе, но французский истеблишмент, стремясь защитить свои интересы, был заинтересован в максимальном ослаблении Германии. Своих сил для этого ему не хватало и это ясно осознавалось, поэтому они и пошли на союз с Россией. Оптимальным было бы разрушении Рейха через раскол его на сонм маленьких державок, как было всего каких-то полвека назад. Ну, или, хотя бы совершенное истощение и ограбление. Точно такое же, какому сами немцы подвергали Францию в 1870-е годы. Оптимальным. Но на практике истеблишмент был готов к разным вариантам, лишь они все вредили немцам и чем сильнее, тем лучше.
С Россией отношения складывались у них не сильно лучше. Да, Франции был нужен союзник в сухопутной войне против Германии. Но союзник, который бы преследовал французские интересы, а не свои. А Россия за последние двадцать пять лет пугающе усилилась. И Русско-Японская война это наглядно показала. Формально – от этого фактора французам должно было быть ни жарко, ни холодно. Ведь каких-то прямых территориальных претензий между Санкт-Петербургом и Парижем не было. Ну, почти не было. А те, что имелись, можно было урегулировать. Однако все было намного сложнее и хуже.
Экономика Российской Империи последние четверть века стремительно развивалась и менялась, проходя реструктуризацию. Особенно это явление усилилось после 1904 года, когда у Санкт-Петербурга появились фактически огромные колонии на востоке. Так-то оно и с 1892 года пошло-поехало из-за создания Таможенного союза, который фактически открыл для России рынки Персии, Абиссинии, Сиама и Гавайев. Но с взятием Китая, Корее и Японии рост российской промышленности стал просто чудовищным. Ведь у Императора были деньги для своевременных инвестиций. И он вливал ровно столько, сколько требовалось.
Побочным следствием этого процесса стал фактический уход Франции из экономики России. Как через утерю контроля над ключевыми предприятиями, так и через категорическое снижение французского импорта, который стал просто не нужен. Хуже того – Россия активно продавала свои промышленные товары, продвигая их на мировом рынке. То есть, теснила французов не только у себя дома и в своих де факто колониях, но и действуя на территории традиционно французских экономических зон. Чему очень сильно способствовало строительство кораблей. Например, сто три винджаммера Российского торгового флота практически полностью вытеснили всех серьезных конкурентов с международного рынка дешевых грузовых перевозок всякого промышленного сырья. Прежде всего потому, что были объединены в одну компанию и обладали колоссальной гибкостью, экономической маневренностью и очень низкой удельной стоимостью работ. И это был только парусный флот. А еще имелись и пароходы. Дешевые, типовые пароходы, которые строили серийно… как транспорты типа «Либерти». А потом не только продавали всем желающим, но и сами использовали: как транспортные и промысловые. Но не суть. Главное то, что Россия непрерывно наступала на самое важное для Франции – на ее кошелек. И вот этого ей уже простить никак не могли.
Единственным способом побороться с этой проблемой было бы тяжелое военное истощение России. За чужой счет, так как своих сил лоб в лоб сталкиваться с «русским медведем» у французов не имелось. Из-за чего Франция и тянула до последнего, стараясь дать Германии и России как можно сильнее друг друга измотать в боях. Идеально – до начала бунтов и восстаний. А если повезет, то и смены государственных режимов на более удобные для Франции – республиканские.
Признаться, в Париже совсем не ожидали, что русские так хорошо отыграют эту партию. Малыми силами, быстро, да еще на чужой территории. Они рассчитывали на достаточно долгую войну. Поэтому до самого конца надеялись, что немцы выкрутятся и смогут перехватить инициативу. Но не вышло. Миллионная группировка Германии оказалась в окружении в Западной Пруссии… и перспектив на ее спасения было немного. Это выглядело приговором для Германии. Но отдавать ее на разграбление России было крайне недальновидно. Поэтому французы постарались занять самую промышленно развитию часть Рейха – Рейнскую область, где они и столкнулись с германскими и австро-венгерскими корпусами.
