Дети восточного ветра (СИ) - Колесников Денис (бесплатные полные книги txt, fb2) 📗
– Просыпайтесь, дети, уже утро, – старый монах говорил тихо, в голосе его не звучало привычной силы, – вылезайте из-под одеял и сядьте передо мной.
Фари подчинился. С трудом, стонами и ворчанием он смог опуститься перед монахом на твердый пол. Но Дади даже не пошевелилась.
– Как же до этого дошло? – спросил Андж. Он посмотрел в окно, Фаридин посмотрел на девушку и ответил.
– Она…
– Виновата во всем? – закончил за юношу старый монах.
– Да. Она – ходячее бедствие.
– И в чем это проявляется? – мягко спросил монах. – В желании поделиться своей защитой с другим? Защитой, которую я создал, и я же не завершил? Которую пришлось создавать, только потому, что я принес беспомощного ребенка сюда?
С каждым вопросом юноша все больше погружался в замешательство, совершенно не понимая, к чему эти вопросы подводили.
– Дитя, за каждый её поступок, продиктованный моей опекой или направленным моими уроками, я столь же в ответе, сколько и она, с чем уже согласны и смотрители. И мы здесь не одни, Фаридин. Многие решения многих людей сложились друг с другом, дав такой результат. Решения, на которые мы не хотели и не пытались влиять. Но мы все зачастую связаны теснее, чем готовы признать. Даже настоятель Оргун на своем смертном одре успел внести свой весомый вклад в спасение воспитанников. Чем обрек монастырь на гибель.
Юноша посмотрел на монаха не понимающе.
– Первым, с кем Оргун разорвал связь, был ты, дитя. Он бросил все силы на то, чтобы первым делом спасти внука. Достойный поступок достойного человека, последним выбором в жизни которого стала любовь. Но теми мгновениями, которыми он заплатил твое здоровье, он мог выкупить здоровье монастырского Сердца. Да, он не успел разорвать с ним Связь. Не успел на доли секунды.
Фари начал дышать гораздо тяжелее, его нос засвистел особенно громко и мерзко. Но юноша так и не нашелся с ответом.
– Да. Решение, ставшее последней каплей приняла твоя сестра. И как её теперь наказать? Какое наказание сможет причинить ей больше страдания, чем она сама? – монах тяжело вздохнул и наклонился немного вперед. – Мы все виноваты. Ты, она, я. И все будем нести этот груз. Груз, который поймем только мы, и только мы сможем облегчить эту ношу друг для друга. А значит нужно принять решение. Вы поможете друг другу нести это бремя или пойдете по одиночке, сгибаясь под его весом?
Обдумывая услышанное, Фаридин какое-то время молчал. Тем времен Андж поднялся на ноги и подошел к койке Дади. Она все ещё отказывался открывать глаза и Монах поговорил с ней через связь, после чего ушел.
Дади не проронила ни слова, но позволила себе заплакать. Фари пытался думать, не давая скорби подпитывать гнев. А старый монах разрешил себе до рассвета не чувствовать ничего.
Хозяева этой Пустоши I.
Естественный механический шум Эвр действовал на нервы всем на борту. Сорваться готов был каждый, путь и каждый по своему. Дади предавалась хандре наравне с остальными, но в своей каюте. Она была погружена в себя, просматривая записи своего поединка с храмовником. Сколько раз она обращала внимание на какое-либо свое действие, столько ошибок и недочетов она находила. Сколько решений в пылу боя она смогла вспомнить, столько их было неверными. И любая причина винить себя в провале всей операции казалась предельно весомой.
– Сида, – обратился к Малой через Связь, – я вынужден попросить вас кое о чем. Если у вас остался какой-либо доступ к барже, не могли бы вы его передать нам?
Воображение Дади наводнили мрачными образами Акабы-Пять из будущего, которое теперь казалось неминуемым. Она представила, как идет по улице города-призрака не ощущая вокруг вообще ничего. И теперь она хотела только одного – свернуть с этой улицы. С этой картиной на уме, передала Малому то, о чем просил.
*******
Экипажи двух кораблей молча разошлись с места встречи. Эвр вместе с ополченцами повернула обратно в Акабу-Пять, корабль Рама с остатками его команды отправился вслед за своим капитаном.
Большую часть обратной дороги Дади и Дин провели взаперти, одна в своей каюте, а другой на мостике, избегая разговоров о случившимся. Первым из своего панциря выбрался механик, чьи обязанности кока вынудили его оторваться от пилотирования и заняться готовкой – пустые животы перекликались своим урчанием даже через дверь. Девушка тоже покинула каюту, ведомая зовом голода. Какое-то время они старались не обращать друг на друга внимание.
– Я…
Заговорила было Дади, но остановилась. Дин посмотрел на спутницу, и вид у нее был отсутствующий.
– Я выросла в монастыре, – сказала она и сглотнула, – я попала туда…
–... по веской причине, о которой можешь не говорить, – ответил Дин, не отрываясь от готовки.
– Но уговор?
– Да, твоя история за мое участие. После дела. Меня устроит любое “после”, поэтому если не хочешь…
– Не хочу.
– Полагаю, мы оба не в настроении, – сказал Дин, поднося к столу еду и питье, – и оба голодные.
Юноша начал есть свой суп без видимого желания. Но аппетит стремительно возвращался, и вскоре он разогнался до привычных скоростей. Тем временем Дади смотрела в тарелку.
– Ешь, пока не остыло, иначе супчик станет…
– Противен вдвойне, – ответила Дади. – Я знаю. Ты же и так готовишь не очень.
Глаза Дина округлились, а половинка не втянутой лапшинки беспомощно повисла изо рта.
– Что? Ты же сам так сказал.
Парнишка начал усердно пережевывать еду, чтобы дать внятный ответ, но в процессе до него дошло.
– Стоп, ты пыталась меня подколоть?
– Да. Видимо неудачно.
– Полагаю, в монастыре такому не учили.
– Нет, – с тоской ответила Дади, – не учили.
*******
Эвр вернулась в город на закате, и в порту ей предстояло провести остаток ночи и часть утра, пока Сердце отдыхало. Ополченцы без лишних слов отправились восвояси. Дин ушел на поиски хоть кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить о мелком ремонте, запчастях, расходниках для катера и прочих важных мелочах. Дади осталась наедине с учителем в пустом порту и принялась рассказывать о своем злоключении в Пустоши.
– Неудивительно, что вы такие кислые, – подметил Андж, когда его ученица закончила повествовать. – Скажи только о чем ты думала, когда отдавала ключи от той баржи?
– Я…
– Я не осуждаю, дитя. По крайней мере пока. Только хочу знать, что тебя на это сподвигло.
– Рам, учитель.
– Он, конечно, обаяшка, но дело ведь не в этом верно?
– Нет. Я не справилась. И горожане лишились лидера. Теперь…
– Все будет не хуже, чем не вмешайся ты вообще, – перебил девушку Андж. – Но это мы от рефлексируем по пути, а сейчас мы все пойдем спать.
– По пути? Куда?
– В Акабу-Четыре, разумеется! – с энтузиазмом воскликнул старый монах. – Будем спасать нашего красавчика.
Дади на это ничего не ответила, но удивления на её лице было достаточно.
– Ну, ты будешь его спасать. Если будет такое желание. А у меня там просто есть дело и нет желания тащиться пешком.
– То самое дело?
– Да, – Андж понизил голос. – Но об этом тоже не сейчас. Сейчас твоя очередь делиться секретами.
– Моя? Почему?
– Потому, – монах понизил голос ещё ниже и наклонился к Дади, для пущего эффекта выпуская изо рта втянутый до этого дым, – что я так сказал. А ещё он, – монах выпрямился и кивнул в сторону Дина, возвращающегося в порт на боте, груженом арматурой, – должен знать, какой багаж несут пассажиры, вроде тебя.
*******
Паломники покинули город ещё до полудня. Остатки напряжения между ними растаяли посреди путевой рутины, и на пару дней все вернулось на круги своя. Дин хлопотал один за целый экипаж, Дади занимала время упражнениями для тела и ума, а её наставник – едой и сном. Утром третьего дня погода начала меняться, как за бортом Эвр, так и внутри.
– Есть новости, – сказал Дин, спускаясь в кают-компанию, где завтракали монах и его ученица. – Я заметил корабль, который тоже идет на северо-запад. Точно параллельно нам. И движется только тогда когда мы стоим.
