Изъян (СИ) - Инк Анна (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
«Уж чем твой-то точно!» - хрюкает мой внутренний голос.
Ничего-ничего. Скоро Себастьян станет моим аполло, и тогда мой сад будет самым лучшим в сообществе.
Надо мной возвышается фигура женщины, исполненная в разноцветном стекле. Её лицо кажется мне невыразительным. Женщина 20-х гг. ХХI века не могла выглядеть так, как любая среднестатистическая цэрпера. Основательницы нового общества принадлежали старой формации, их жизнь была перенасыщена от свободы эмоций, и это отражалось на лице. Памятник посвящён Кристине, которая была одной из первых членов политической партии ЦЭРПЕРА и отвечала за пропаганду целомудрия. В её жизни было много мужчин, которые её разочаровали, и много ошибок, в которых она открыто признавалась. Сдержанные и холодные горожанки моего века очень похожи друг на друга - необходимость постоянного самоконтроля лишает их индивидуальности. Нет никаких сомнений, что автор скульптуры старался максимально приблизить облик Кристины к тому образу, который распространён среди цэрпер. Они должны думать, что их корни уходят гораздо глубже, чем есть в действительности.
Я в отчаянии огибаю памятник несколько раз – здесь никого нет. Моя рискованная вылазка была напрасной. На часах 21.41. Для порядка подожду ещё четыре минуты.
Сажусь на скамейку. Над моей головой нависают блистающие сталью иголки кустов боярышника. Среди них гроздья ягод – они кажутся такими мягкими, что я не выдерживаю и прикасаюсь к одной из них. На ощупь похоже на резину. Мерзость! Но цвет яркий, даже в таком мраке видно, что они насыщенного оранжевого цвета. Я пытаюсь вспомнить, какими должны быть сейчас ягоды на кустах боярышника в моём саду. Я вряд ли увижу их в этому году, они опадут до моего возвращения. Сейчас конец августа. А вернусь я, скорее всего, не раньше ноября. Сад уже будет стоять голым. Хотя…учитывая экологические катаклизмы, которые происходят у нас после строительства купола, я ничего не могу предсказать про природу. Говорят, что самые необычные природные явления происходят в окрестностях Гиблого места: всего пара километров от купола на севере нашего анклава. Но ехать придётся мимо поселения Ы. Вот бы взглянуть на них…
- На кой тебе вЫселы?
Причём тут вЫселы? Я не про вЫселов, я про окрестности Гиблого места.
«Это не я…» - шепчет мой внутренний голос.
- Тихо… - шипит мужской голос.
- Срезай через пятый сектор, я по аллее!
Я бегу. Я даже не успела понять, что произошло, но я побежала.
«Зачем, дура?! Они всё равно тебя поймают!»
Это ЗОП?
Я поскальзываюсь на искусственном склоне и съезжаю в овраг. Вскакиваю и ползу вверх. Кажется, я выбрала самую крутую часть склона.
Что же мне делать?
Я беру правее. Совсем рядом с моим ухом пролетает что-то тяжёлое.
Это была рука? Нож?
«Ветка. Ты пролетела мимо ветки. И ударилась об неё щекой. Остановись!»
Ничего не чувствую…
- Вижу объект! – голос за моей спиной, шагах в десяти.
Если второй побежал по аллее, куда мне? Ещё вправо.
- В седьмом секторе преследуем объект! – голос другого мужчины, и я бегу прямо на него.
Налево.
«Остановись, это бессмысленно!»
Я вижу просвет за высокими треугольниками искусственных ёлок. Ограждение парка, а за ним проспект, залитый городским освещением.
У меня получилось!
Между двумя ёлками низкая арка, и я влетаю в неё. Из-под земли вырастает препятствие. Я почти успела остановиться. Впечатываюсь ладонями в холодную ткань.
Второе препятствие появляется сбоку. Его широкая фигура окончательно загораживает арку между деревьями. Я больше не вижу просветов в ограждении парка. Я в темноте. Меня поймали.
2. Отражаются звёзды
- Меня зовут Кира.
- Вы говорите это уже в третий раз. Сосредоточьтесь. Как Вы сюда попали? – спрашивает зоповец.
- Предоставьте Ваш эргосум, - требует другой.
«Не ври. Не договаривай», - настаивает мой внутренний голос.
- Я перелезла через ограждение. Вот, - я протягиваю зоповцу свой эргосум.
- Зачем? – спрашивает один.
- Что Вы делали в окрестностях парка? – чеканит другой.
- Я что-то услышала.
- Что?
- Не знаю. Но мне показалось, что кому-то нужна помощь.
- Судя по Вашей профессии, Вы вряд ли способны чем-то помочь, - зоповец смотрит на меня с ухмылкой.
- Я не знаю, почему я так поступила. Я услышала крик, - выдавливаю я.
Зоповец смотрит на меня с сомнением и снова спрашивает:
- Что Вы делали в окрестностях парка?
- У меня тут встреча должна была состояться. По работе.
- Парк закрыт на санитарный день. Здесь сейчас никого не должно быть вообще.
- Я знаю. Я же подходила к вам, вы стояли у главного входа.
- Тогда по какой причине Вы нарушили правила и проникли на закрытую территорию, Кира?
- Вы же знаете, что с Вами за это будет? – поддакивает другой.
- Не знаю, - честно говорю я. – И, пожалуйста, опусти немного фонарь.
Я просто хочу разглядеть этого, особенно хамоватого. Мне хватит одной секунды. Опускает. Выцветшие серые глаза, три родинки на правой скуле, очень тонкие губы, верхняя серединой уходит к носу, одна горизонтальная морщина на лбу отчётливо выражена, другая, выше, только проступает. Я тебя запомнила. У тебя есть один нелепый нюанс: кудрявые волосы. И эти букли, которые ты изо дня в день пытаешься выпрямить и уложить в брутальную причёску «Платформа», предательски загибают свою линию.
- Бесконтрольное проникновение на закрытую территорию, - талдычит другой зоповец, - подразумевает, что Вы собирались нарушить ОП, поскольку санитарные дни объявляют для тех объектов, на которых произошли сбои в работе камер видеонаблюдения.
- Но здесь и в обычные дни, не санитарные, нет видеокамер, - пожимаю я плечами.
- Здесь всегда есть посетители, которые являются препятствием для нарушения ОП, поскольку могут стать очевидцами. Мы имеем полное право забрать Вас в «Глас» для допроса и обыска, - сероглазый со всей дури сжимает мой локоть.
И тут я слышу крик. Я вздрагиваю. Но не от того, что кто-то кричит. Зовут меня. Я отчётливо слышала, как кричали моё имя. Это должна была быть Киль. Но это однозначно не она – меня звал мужской голос.
- Кира! – снова слышу я, и впадаю в животный ужас: зов доносится из-за искусственных елей за моей спиной, отдаётся эхом от низких кустов передо мной. Этот зов повсюду, и мне хочется бежать, но я не пойму, в какую сторону: от него или к нему.
Из-за куста вываливается человек. Он тяжело дышит, будто долго и быстро бежал. Выдыхает моё имя.
- Так-так-так, - ухмыляется мой охранник. – Цэрпера и мокль на закрытой для посещения территории. Кажется, я понял, какое нарушение ОП должно было здесь состояться.
«Нарушение Общепринятых Принципов, Статья 1 – влечение к особи второго пола», - будто поясняет мой внутренний голос, и нравоучительно добавляет: «Тебя обвинят в том, что ты хотела вступить в половой контакт».
Это подстава! Я не знаю, кто этот мужик!
- Что-что Вы говорите? – зоповец пододвигается ко мне поближе и наклоняет голову – ну и высоченный же он. И каким мерзким взглядом он смотрит на меня – я про такой взгляд только в книгах читала. – Я не расслышал, что Вы там бормочете.
- Вы не говорили, что у Вас встреча с представителем другого пола, - говорит второй зоповец, подходя к молодому человеку.
Я понятия не имею, кто это такой! Рост на голову выше меня, худощавая фигура, и красные блики аварийного освещения отражаются в его очках. Хотя…манера держаться знакомая…нет, не знакомая, странная – он стоит прямо, а мужчины-цэрперы всегда сутулятся. Наверное, он просто слишком напуган – вот и вытянулся как струна.
- Кира, извините, - обращается ко мне незнакомец, так, будто знает меня тысячу лет, - я не успел до Вас дозвониться и предупредить, что парк закрыт, и нужно дождаться меня. Я сейчас всё объясню, - он роется в кармане толстовки. – Мы работаем вместе над видеофайлом для презентации мемуаров. Это очень срочный проект. Понимаете, я занимаюсь космосом, а Кира…
