Охота - Фукуда Эндрю (читать книги онлайн без сокращений .txt) 📗

Больше они не виделись. На следующий день, когда она вернулась на место, на веревке висела только его одежда, слегка выцветшая от контакта с едкой расплавившейся плотью. Она сожгла и одежду, и веревку.

Как и прочие «исчезновения», это оказалось запретной темой, которую обсуждали только шепотом. Для виду были предприняты поиски, продлившиеся всего двенадцать часов, потом дело закрыли как ССС — «смерть от солнечного света». Она притворилась, что раздавлена трагедией, что ее сердце разбито потерей «родной души». На его похоронах она говорила о своей бессмертной любви и о том, что их души навеки связаны.

Этим она добилась всего, чего хотела. Парни в большинстве своем оставили ее в покое. Девушки сочувствовали потере, и ее престиж поднялся еще выше. Никто не задавался вопросом, почему у нее нет личной жизни, несмотря на то, что остальные девушки из «аристократок» развлекались с парнями на вечеринках. Она была в трауре, и ей требовались время и покой. Пара лет, и с ней все будет в порядке, думали ее друзья.

Она продолжала строить вокруг себя стену обмана, присоединившись к Обществу поиска геперов — группе, действовавшей под влиянием убеждения, что геперы все еще многочисленны и сумели смешаться с людьми. Члены этого общества всеми силами старались отыскать и раскрыть этих геперов.

— Зачем было лезть в самую гущу тех, кто жаждет тебя отыскать? — спрашиваю я.

Затем, поясняет она, что это единственное место, где тебя никто не заподозрит. Становясь членом этого общества, ты оказываешься в глазу бури, где тебе не угрожает подозрение и никто не станет тебя обвинять. Кроме того, членство давало еще одно преимущество: она первой узнает об очередном подозреваемом. Ее план был прост: сначала выяснить, действительно ли он гепер, а потом развеять подозрение как беспочвенное.

— А потом что?

Она поворачивается ко мне, несколько раз открывает рот, чтобы что-то сказать, но обрывает себя.

— Установить контакт, — произносит она наконец. Она сидит на противоположном конце дивана, подогнув под себя одну ногу и наполовину повернувшись ко мне.

— У тебя хорошо получалось, — говорю я, — я никогда ничего подобного не подозревал. Совсем ничего.

— У тебя вышло хуже.

— Что?

— Несколько раз ты едва не выдал себя. Я видела на твоем лице отражение чувств. Один раз ты заснул в классе. На долю секунды, разумеется, но то, как ты сонно склонил голову, было ни с чем не спутать. — Ее глаза загораются, будто она что-то вспомнила. — Мне не раз приходилось спасать твою задницу. Вроде того случая на тригонометрии несколько ночей назад, когда ты не мог прочитать, что написано на доске. И даже прошлой ночью, когда мы говорили с Директором. У тебя начали дрожать руки.

— Помню. — И тут мне кое-то приходит в голову. — А почему ты никогда не подходила ко мне? В школе. И здесь. После того, как ты все обо мне выяснила? Почему было просто не подойти и не сказать, что ты знаешь, кто я такой?

— Потому что все это могло оказаться ловушкой. Ты мог просто пытаться таким образом выманить других геперов. Это действительно возможно. Так что я продолжала за тобой наблюдать. Даже ходила днем к твоему дому.

— Так там действительно кто-то был.

Она слегка горбится.

— Ты должен был выйти. Я надеялась, что ты выйдешь. Я стояла и ждала, что сейчас ты откроешь дверь и выйдешь на солнце. И увидишь, как я стою на свету рядом с тобой. Исчезнут все тайны и недомолвки, все станет ясно как день. Как-то так. — Помолчав, она добавляет: — Только подумай, что все могло бы быть по-другому. Если бы все это случилось тогда, а не сейчас.

Я поднимаю с пола бутылку, открываю и протягиваю ей. Она благодарно кивает. Я смотрю, как она закидывает голову, прижимает бутылку к верхней губе и приоткрывает рот. Вода стекает по ее подбородку, течет по шее и ниже, к ключицам.

— Ну, — говорит она, завинчивая крышку, — имеем, что имеем.

Я слегка ерзаю на месте.

— У тебя есть план, — произношу я. — Я видел, как в центре управления ты что-то вынюхивала, задавала разные вопросы.

— Был план, — с некоторым разочарованием отвечает она, — он бы не сработал. Я это быстро поняла.

— А что за план?

— Как только все это началось, я поняла, что не могу позволить Охоте случиться. Это бы меня сразу выдало, я не смогла бы бежать вровень с остальными. А если бы даже смогла, то к тому времени, когда мы добрались бы до геперов, я бы уже взмокла и тяжело дышала. И даже если бы я не вспотела — что очень вряд ли, — то все равно не смогла бы их есть. Убить? Да, разумеется, если нужно. Но есть? Нет. Ни за что.

Я киваю. Я сам так думаю.

Она продолжает:

— Тогда я подумала: а что, если бы мне удалось каким-то образом саботировать саму Охоту? Что, если бы я смогла найти способ открыть Купол ночью? Геперы оказались бы совершенно беззащитны и достались бы кому угодно. Все рванули бы туда спустя считанные секунды — и охотники, и сотрудники. И никакой Охоты.

— Так в чем дело?

— В том, что Купол невозможно опустить. Нет ни кнопки, ни рычага, ни какого-то сочетания клавиш. Он автоматически управляется фотоэлементами. — Она говорит все громче, но замолкает. Потом добавляет, тише: — Тогда я решила прибегнуть к плану Б — тому, что произошло сегодня. Хотя получился скорее провал плана Б.

— Ты воспользовалась этим защитным снаряжением, — произношу я, поняв наконец, что заставило ее и Мясо выйти из Института. — Ты воспользовалась им, чтобы убедить его. Что с этим снаряжением он сумеет добраться до деревни даже днем, и тогда ему достанутся все геперы.

Она кивает.

— Именно это я ему и сказала. На это я и надеялась. Я знала, что снаряжение долго не продержится, не на послеполуденном солнце. Но если ему удастся пройти половину пути, так, чтобы увидеть геперов и почуять их запах, это ничего не будет значить. Его жажда крови и плоти переселит инстинкт самосохранения, он выберет возможность попробовать гепера, даже если это будет означать смерть от солнечных лучей.

— Ты была права. Это и произошло. Он совершенно потерял контроль над собой.

— Сначала он мне не поверил. Но потом я сказала, что мне все равно, чему он верит, что так даже лучше и все геперы достанутся мне, а он может сидеть внутри и пить пастеризованную кровь, закусывая консервированным мясом. Он увидел, как я выбежала под защитным плащом, увидел, что снаряжение, по всей видимости, действительно работает. В итоге он вышел сам.

— Почти сработало, — тихо произношу я.

— Он близко подобрался?

— Ты не видела?

Она мотает головой.

— Я упала в обморок, совершенно вырубилась. Когда пришла в себя, ты уже шел обратно, а Купол закрылся. Я поняла, что план не сработал.

Я рад, что она ничего не видела. Иначе бы спросила, почему я пытался остановить Мясо. И мне нечего было бы ей ответить. Потому что я сам не знаю.

— У тебя есть план В?

Она чешет запястье.

— А почему бы тебе не рассказать мне свой план А?

— Сломать ногу, — отвечаю я после небольшой паузы.

— Что, прости?

— За несколько часов до начала Охоты упасть с лестницы.

— На самом деле?

— Да.

— Не лучший план. В нем столько недостатков, что я даже не знаю, с чего начать.

— Например?

— Ну, для начала, может быть, и можно сломать ногу, не пролив ни капли крови, но я бы не стала рисковать. Это для начала.

Я молчу.

— Есть еще планы?

— Ну, мне сейчас кое-что пришло в голову. У нас есть излучатели, мы можем просто перебить остальных охотников.

Она смотрит на меня, будто не верит своим ушам.

— В чем дело?

— Ты же шутишь.

— Что? А с этим планом что не так?

— С чего бы начать? Спустя десять секунд после начала гонки они окажутся вне зоны действия излучателей, оставив нас далеко позади. А на нас будут пялиться сотни зрителей, пытающихся понять, почему мы бежим так медленно. Мы не успеем уйти далеко от ворот, как нас сожрут.

Я пытаюсь поднять руку, чтобы остановить ее, но тут же медленно опускаю.