Мийол-призыватель (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .txt) 📗
средний меч в руке Башки виляет, отклонённый магической защитой, но всё-таки пускает кровь здоровяку с топором. К сожалению, Чалке добиться того же не удаётся;
здоровяк, приподняв левую, укушенную, ногу применяет какой-то атакующий приём — во всяком случае, удар так стремителен, что Хантер не успевает различить его. Но отлично видит, как Кулак (да-да, Кулак, со всей его массой!) отрывается от земли и улетает спиной вперёд… чужое оружие удержать ему не удаётся, да оно и понятно: с раненой рукой, чуть уступая в ранге, а тем самым и в силе, после сокрушительной вражеской атаки…
Следующее мгновение тоже вмещает множество событий:
четвёртый сдвоенный выстрел Щерки, один снова мимо, но попавший раскалывает правый наголенник — и короткая стрелка впивается в плоть по самое оперение;
топор мелькает в неотвратимом и точном ударе, рассекая первую змею надвое — получив критический урон, призванная тварь исчезает;
отбросив исчезновение, проявляется за спиной у Щерки Шак. Левая рука алурины вжимает все четыре когтя в плоть, накрывая ладонью две трети чужого лица; правая медленно, уже почти продавив магический щит, вдвигает в район шеи кривой нож… разумеется, заранее и обильно смазанный зельем Средней Боли.
Хантер наполовину садится, наполовину падает на пол. Всё его внимание занимают свои же руки, спешно затягивающие верхний из ремней наголенника — сильно, до боли, чтобы надёжно перекрыть кровоток. Но он слышит строенный вопль.
— Нагхаас!!! — шипит совершенно по-кошачьи Шак.
— Сссхххххааааааа! — нечленораздельно орёт Щерка.
— Сдохни! — от всего сердца желает Башка. — Сдохни, сдохни, сдохни!
В глазах у Мийола темнеет.
«Я же затянул ремень! Яд не должен был…»
Шум в ушах. Грохот сердца, отдающийся во всём теле, внезапно горячем и ватном.
«Я же не… я…»
Темнота побеждает окончательно.
Хантер 6: последствия геройства
«Могло быть хуже».
Фраза «универсального утешителя номер один» по версии Ригара прозвучала… на редкость неубедительно. Мийол прошептал вслух:
— Могло быть хуже.
«Например, если бы не Кавилла, я мог умереть… или, с небольшими шансами, выбрался из этой выгребной ямы, потеряв правую ногу ниже колена».
Увы, сказанное вслух убеждало ничуть не сильнее, чем звучащее мысленно.
«Второй бой против разумных… и первый раз, когда умирают союзники».
Помощь целителя-эксперта сильно смягчила ситуацию. Выжившие — даже пострадавший критичнее остальных Мийол — со временем восстановятся полностью. Однако пока ведьма колдовала над ногой призывателя, извлекая зазубренную стрелку и выводя попавший с нею яд, она не могла заняться другими ранеными. И тем более не могла экстренно воскрешать убитых… а потом, когда маг получил первую помощь и даже вернулся в сознание, стало поздно.
Первым умер Чалка. Просто потому, что зачарованное оружие делало его опасным, а вот магической защиты он не имел. И здоровяк с топором попросту смахнул ему голову с плеч одним точным, невероятно быстрым ударом.
Воин пятого ранга против Воина второго ранга…
Без шансов.
Следующим стал Меченый. Казалось бы, чего его жалеть? Но Мийол жалел. Рикс вполне мог и не убивать одурманенного. Он даже сам этого не хотел… но по неопытности сперва сильно недооценил артефактную защиту торговца, а потом переоценил его же живучесть. Увы, Меченый был лишь магом второго уровня, причём иллюзионистом, а не целителем. И не пережил сквозной дыры от меча в животе.
Последним тихо скончался Кулак, эта живая глыба физической мощи. Его рана не казалась опасной даже ему самому, он отмахнулся от помощи, присел в уголке, зажимая рассечение на плече. И уже не встал. Зачарованный топор, как выяснилось позднее, нёс на своём лезвии один из подвидов проклятия Бегучей Крови.
Кавилла не успела прийти к нему на помощь, потому что в те долгие минуты, пока это ещё имело бы смысл, она, шипя под нос непереводимые медицинские идиомы, лечила нанесённые тем же топором раны, заработанные Башкой. Которого вообще порубили бы в салат, если бы не змея. Её укус, а не что-либо иное, поставил одну из самых жирных точек в поединке. Ослабив и замедлив вражеского бойца настолько, что Башка — не без помощи Рикса — сумел его добить.
(Позже, разбирая происшедшее, Мийол хотел надавать сам себе подзатыльников за явную глупость. Он ведь помнил сказанное Ригаром про физиологию змей! Помнил! Он своими глазами видел, как Шкуродёр, укушенный первым и получивший полную дозу яда, моментально рухнул и умер за какие-то секунды. Также он видел, что укушенный следующим умирал больше минуты — а всё потому, что второй укус содержал чуть ли не всемеро меньше яда… к тому моменту, когда настало время нового боя, основное оружие Болотной Наги не успело «перезарядиться». А могло! Если бы он, Мийол, не полагался на откровенно тупую соображалку призыва и дозировал количество введённого яда отдельной командой… или если бы просто не пожалел небольшого вливания маны, позволяющего ускоренно восполнить запас в ядовитых железах…
Если бы!)
…когда Хантер, поддерживаемый Шак с правого бока, взгромоздился на дрожащие и откровенно подкашивающиеся ноги после магического исцеления, его глазам открылась картина полного разгрома. Хозяину комнаты, правда, на окружающее было плевать — частично вскрытый, Симтан как лежал в луже собственной крови, так и продолжал лежать. Но теперь лежащих прибавилось. Обильно заляпал своей кровью помещение Чалка. Декапитация… грязная штука. Но громила с топором выглядел ещё хуже: Башка выместил на нём злобу за гибель товарища. А на Щерке свою злобу вымещала уже Шак — да так активно, что почти отпилила ей голову множественными надрезами короткого лезвия. Наконец, неподвижно валялся в сторонке Меченый — и от его живота воняло не только кровью…
Только-только выпрямившийся, Хантер согнулся и еле успел сдвинуть маску вверх, прежде чем расстался с остатками завтрака.
— Мальчишки любят играть в героев. И героев любят. И хотят стать героями сами.
— Разве это плохо, отец?
— Нет, конечно. Но… ты уже не мальчишка, Мийол. Ты теперь маг-специалист, ты ходишь по диколесью в одиночку, а вскоре, возможно, вольёшься в команду Охотников. Или даже станешь лидером своей собственной команды… поэтому пора рассказать тебе про изнанку героизма. Про то, о чём не поют певцы и не пишут летописцы. Во всяком случае, предпочитают не петь и не писать — и я понимаю их, да, я понимаю…
— Ригар?
— Прости, задумался. Самое главное, что тебе надо знать про героизм: во-первых, лучше обойтись без него. Во-вторых, героизм — это следствие идиотизма. Иногда идиотизма самого героя, да…
— Ригар!
— …но когда идиотизм чужой, выходит ещё обиднее. И не шипи. Думаешь, я шучу? Или думаешь, я завидую героям, потому что сам так и не стал одним из них?
Взгляд глаза в глаза. Мийол, маг-специалист, ходящий в одиночку по диколесью, под этим пристальным, хотя и совершенно не давящим взглядом… оробел.
Всегда робел.
— По первому правилу. Представь сцену: команда начинающих Охотников натыкается на зверодемона. Лидер приказывает бежать, а сам рвётся навстречу врагу в свой последний безнадёжный бой, желая отвлечь тварь от своих людей… лидер — герой?
— Конечно!
— И он труп, — отрезал Ригар. — Самый частый случай становления героем: посмертный. Это одна из причин, почему живые герои так редки. И тут мы переходим ко второму правилу. Почему команда вообще наткнулась на зверодемона? А? На всякий случай напоминаю: даже младший зверодемон — это здоровенная, куда крупнее обычных магических зверей, полыхающая силой во все стороны сволочь. Значит, какой-то идиот не заметил лёжку этой сволочи во время разведки территории. Или привлёк внимание зверодемона, движущегося куда-то по его зверским делам, своим испуганным блеянием. Или ещё какой идиотизм вылез, из-за которого лидеру пришлось бежать навстречу героической кончине…
