Древний род: Сотый Богомир (СИ) - Погонин Евгений Юрьевич (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
- А по виду вроде мощный - несколько огорчился я, ожидая долгого и мучительного натягивания и такого же прицеливания, а тут какой то 'шик'.
Маэстро, как то криво, посмотрел на меня и предложил самому попробовать, протягивая 'царь-лук'. Я взял оружие в левую руку и чуть не уронил, - тяжеловат - наложил стрелу, стал натягивать стрелу и... Все, приехали, дальше двух сантиметров тетива не продвинулась.
- Ха-ха-ха - заржал Николай - ты ляг на спину и упрись ногами в плечи, а тетиву двумя руками тяни, может чего и выйдет. Ха-ха-ха.
Я посмотрел на Маэстро, тот лишь еле улыбался, и понял, что я не первый, кто так опростоволосился. Потом посмотрел на Кузьму, тот старался скрыть улыбку, но получалось у него плохо.
- А ты сам то сможешь, а то ржать, все горазды - без злобы и обиды, предложил я Николаю, представил себя со стороны и уже сам пытался не засмеяться.
Николай, резко поменялся в лице на угрюмо-обиженную физиономию, быстрым шагом подошел ко мне, забрал лук со стрелой, наложил ее.
- Видишь, метров триста отсюда береза, у которой одна ветка кривая и в которой торчит стрела Маэстро? - спросил он.
Меня пробило по настоящему, ведь если и Николай стреляет так далеко и точно, то я вообще, в искусстве стрельбы, полный 'лошара'.
- Нет - медленно произнес я, даже не пытаясь смотреть, все равно не увижу.
- Так вот - Николай резко потянул тетиву на себя, она прогнулась не больше чем у меня и отпустил ее, 'плюх' и стрела упала прямо под ноги, не пролетев и метра - я не попаду в нее.
Ха-ха-ха. Гы-гы-гы. - Прозвучало над лесом.
Первым не выдержал Кузьма, и если бы не кибитка, которую он подпирал, он точно приземлился бы на пятую точку, от смеха.
Когда смех сошел, на нет, все погрузились в экипажи и поехали смотреть на искусство Маэстро. И действительно, в трехстах метрах у обочины, росла береза и одна ветка у нее кривая и сухая. Стрела Маэстро торчала прямо посередине ее основания. Что тут скажешь? Маэстро, он и а Африке, Маэстро.
- Держи - Кузьма бросил мне меч.
Честно признаюсь, этикет этого мира, где воин обязан, всегда быть при мече, мне уже надоел и сколько я не спорил со своими родственниками, толку, от этого, не было.
Человек, по виду парень, лет так пятнадцати, одетый в суконные штаны, черное короткое пальтишко, меховую шапку и низкие ботинки на шнуровке, свалился в снег, не добежав до нас нескольких десятков метров.
- Помогите - задыхаясь, закричал парнишка - сообщите в столицу, на нас напали.
Мы, не сговариваясь, ринулись к подростку.
- Что? Кто напал? - Маэстро сразу же включился в дело и склонился над подростком, который от усталости просто не мог встать.
- Кха-кха - парень хотел что-то сказать, но закашлялся и не смог.
Видя удручающее состояние подростка, я отложил расспросы, до того момента, как парень чуть отдохнет и согреется.
Кузьму я отправил, проредить лесок, с топором в руках, чтобы разжечь костер и закипятить воды для чая. Кстати, он, в этом мире, довольно дорогой, серебряный рубль за кило.
Маэстро принялся седлать 'Медвежонка' - понятно, что случилось, что-то серьезное и нужно предупредить караван моховцев.
Николай был озадачен приготовлением чая и постоянно бурчал, из-за этого, но это его естественная манера, к которой я уже начал привыкать.
Я же, расстелил, возле того места где будет костер, свой спальный мешок, на который усадил парня и достал рюкзак со своей одеждой, которую получил в отстойнике. Одежда Николая, минимум на два размера меньше моей и вряд ли парень ее сможет на себя натянуть.
- Раздевайся - велел я парню и стал извлекать одежду из рюкзака.
- Ага. - Сказал парень дрожащим подбородком и попытался развязать мокрые шнурки на таких же промокших ботинках, но из-за трясучки в руках у него ничего не получалось.
Видя такое дело, я принялся помогать ему.
- Как тебя зовут? - спросил я, стягивая с парня ботинки.
- Й-Егор, - ответил тот и продолжил - п-пер-ред-дайт-те в с-стол-лиц-цу, на-ашу д-дер-рев-вню з-захват-тили, х-хохл-лы.
Егора трясло, совсем не по-детски и я его с трудом понимал.
- Подожди Егор, сейчас отогреешься и все расскажешь, а то тебя без полиглота не разобрать.
Через минуту, Егор уже был, в чем мать родила, и я, с помощью Николая, который удерживал конечности парня от трясучки, натягивал на него свое барахло, полученное на вещь сладе.
Вернулся Кузьма, с 'охапищей' рубленого хвороста. После чего разожгли костер, да такой, что, вечно бурчащему Николаю, пришлось снимать чайник веткой. Всучили кружку, с горячим чаем, Егору и стали ждать, когда к парню 'вернется' речь.
- Вы ведь Маэстро?! - скорее не спрашивал, а утверждал парень, попивая горячий напиток. Было видно, что он стал согреваться - я вас сразу узнал.
Ну да, попробуй тут не узнать здоровяка, больше двух метров и с таким шрамом, что дети, и даже некоторые взрослые, взглянув на него, сразу идут на горшок.
- Мы встречались? - прищурился гигант.
- Нет - Егор энергично 'замотылял' головой из стороны в сторону - но у нас все вас знают, ведь вы в одиночку спасли тысячи человек, от гнета бандеровцев. Вы герой!
В голосе парня чувствовалось не только уважение, но и сильное восхищение.
- О боже, опять - Маэстро закатил глаза к небу - сколько можно. Я не спасал этих людей, они сами себя спасли.
В голосе Маэстро, чувствовалось некоторое раздражение, и было видно, что ему не очень хочется быть героем. В этом я солидарен с ним, известность, чаще мешает, чем помогает. Но сейчас меня больше интересовало, что произошло и кто, на кого, напал.
Накануне вечером, в поселок Егора, под названием 'Медовуха', прибыл небольшой караван, состоящий из тринадцати, груженых ранеными и другим грузом для долгого путешествия, саней и около двух десятков конных охранников. Каждый, из которых, вел в поводу заводного, а то и двух. Всего же, в этом караване, было примерно пять десятков людей и обращенных.
Они небыли торговцами или охраной каравана, они даже не являлись вольными охотниками за головами, а были именно воинами. Это 'читалось' по их повадкам, по одинаковой броне и, что гораздо характернее, они не пользовались арбалетами или каким другим, легким в использовании, стрелковым оружием. Почти у каждого, был лук, а этим оружием, без нескольких лет тренировки, никто не сможет орудовать полноценно, как бы ему этого не хотелось.
Три телеги и запряженные в них кони, были знакомы жителям 'Медовухи'. За три дня до этого, из отдаленного селения, севернее их деревни, в котором занимаются разведением овец, на этих же телегах везли шерсть на продажу. Но спросить, появившихся людей, о судьбе бывших хозяев, никто не успел. Как только открыли ворота, в них ринулись воины и буквально лавиною прошлись по селению и стене, окружающей 'Медовуху'. Убили трех дозорных, а остальных согнали в середину деревни и объявили, что как только подлечат своих раненых, уйдут миром. Взяли в заложники всех детей и сказали, что если о них узнают за пределами стены, то родители могут копать могилы своим детям.
Глава поселения, старый хитрец (полу-лис), которого звали Богдан, тут же предложил захватчикам отправиться на пасеку, иначе, если будет проходить мимо дружина или, не дай бог, ратники и им не откроют ворота, то это может стать причиной штурма. Бандеровцы, - как их продолжал называть Егор - приняли предложение старого лиса и отправились на пасеку, находящуюся в двух километрах от 'Медовухи', в лесу. Но оставили одного соглядатого, чтобы он, если появится военный отряд, мог предупредить своих подельников.
Все это Егор узнал от матери, которая прибежала к нему утром, по указанию старого лиса, на дальнюю пасеку, где он сторожил улики от дикого зверя, и рассказа о случившемся. Мать передала сыну указания главы, идти вдоль дороги, в сторону Великограда, и, как только встретится караван, просить их отправить гонца или голубя в столицу или Мохов за помощью. Глава 'Медовухи' не верит, что воины, разговаривавшие между собой на мове, сдержат слово. Моховцы, которых спас Маэстро, довольно подробно описывали все, что с ними проходило на территории 'незалежной', во всех деревнях, в которых останавливались.
