"Зэ" в кубе (СИ) - Валерина Ирина (чтение книг txt) 📗
Слак пошло гоготнул и закинул в рот ещё один орешек.
– А что, ты на неё запал? С каким интересом спрашиваешь?
Тан мотнул головой – как будто отрицая предположение, хотя на самом деле желая скрыть растерянность. «Вот же тварь, пронюхал-таки! Неужели и за мной следили?».
– Сдалась она мне. Любых галм имею, каких пожелаю. Всегда готовых и ноги раздвинуть, и в рот взять. А от этой какой толк?
Взмахом руки отправив в небытие и поднос, и опустевшую посуду, Слак-Поц подался вперёд и проговорил, сверля подчинённого тяжёлым взглядом:
– А такой толк, что живая она. Непредсказуемая. Без программы в голове. Живую-то ломать куда как слаще. Только не по тебе такой кусок, сопляк. Подавишься. Я бы её взял, конечно. Да и кто бы отказался? Но теперь нечего слюной исходить – процесс мы уже не контролируем, а процедура зачистки предусматривает возврат биоматериала в мир изъятия. Не знаешь как будто.
Слак-Поц неожиданно легко встал из низкого кресла.
– Ну, поболтали – и будет. Ты тут обтекай пока, но сильно рефлексиями не увлекайся. Чтобы разрулить это щекотливое дело, нужна предельная концентрация. Разбирайся, короче. На связь со мной выходи только в крайнем случае.
Доселе чёткая голограмма пошла волнами, цвета смешались. Канал связи закрылся.
Взбешённый Тан-Дарк пнул кресло так, что оно завалилось набок. Дневник упал на пол и раскрылся. След обуви Тана пришелся аккурат на запись от 22 сентября.
В опустевшей комнате осталась только распластанная на полу тетрадь, со страницами которой принялся играть ветер, да сиротеющая в углу ярко-синяя пинетка, связанная Эви. Программа зачистки продолжалась.
Эвика сидела в углу, поджав ноги, и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Где-то плакал Кир. Она не слышала этого, но знала наверняка, потому что сердце то и дело тревожно сжималось, а грудь распирало от прилившего молока. Разлучённая с сыном вот уже больше пяти часов, она пропустила одно кормление, и не было никакой уверенности, что не пропустит и второе. Уверенность в чём бы то ни было таяла с каждой минутой. Рассудок отказывался верить в реальность происходящего. Начиная с момента внезапного появления незнакомого мужчины, не явно, но жестами и порывистостью движений похожего на Аша, всё происходящее казалось дурным сном. Нежданный визитёр, возникший в спальне, с таким отвращением уставился на неё, кормившую в тот момент ребёнка, что Эви мгновенно захолодела от плохого предчувствия. Кир, почувствовав эмоциональное состояние матери, бросил грудь и захныкал, а потом и расплакался в голос. Она нежно прижала к себе малыша, стараясь успокоить и заодно привести свои мысли в порядок. Появление в доме чужого человека было необъяснимо: систему охраны Аш давно довёл до совершенства, пройти через защитное поле, куполом укрывающее Дом и значительную часть сада, могли только те люди, чьи геномы находились в разрешительном списке. Раз этому элоиму с лёгкостью удалось открыть портал прямо в спальню Аша и Эви, он наверняка был близким родственником. Точнее сказать, ближайшим и, вероятнее всего, единственным, то есть… отцом Аша! Эви, наслышанная об их давнишнем и так и не разрешившемся конфликте, внутренне обмерла. Ничего хорошего его визит явно не предвещал. Сейчас, оглядываясь на недавние события, Эви горько скривила рот – знать бы, насколько плохо в итоге получится, ногтями бы процарапала выход из купола защиты! Однако год, прожитый в любви и уюте, отучил её от мгновенных реакций, интуиция сладко дремала, точно заласканная кошка. Что и говорить, ещё сегодняшним утром она была уверена в незыблемой прочности собственного Эдема. Но вот появился незваный гость – и это стало началом конца. Полыхая от негодования, элоим гневно заговорил, затем перешёл на крик. Эвика не поняла его, хотя уже неплохо говорила на элоимском – видимо, Шер использовал какое-то древнее наречие. Тем не менее, она чётко уловила, что в голосе его звучала неприкрытая угроза. Она не знала, что делать, растерялась, да и сын плакал, не переставая. Прижавшись к матери, обхватив её за шею правой ручонкой, левой махал на вошедшего в раж деда: убери, убери его, мамочка, он страшный!
Не переставая возмущённо кричать, Шер резким рубленым движением открыл портал, за которым клубилась тьма чужого мира. Дом отреагировал мгновенно, включив аварийную систему, которая отсекла Эви с сыном от возникшей опасности. Мелкие предметы, находящиеся поблизости, утянуло в портал, как мусор в трубу пылесоса. Волосы на голове Шера встали дыбом. Руками, воздетыми к небу, он производил какие-то пассы, но говорить уже не мог – воздух из помещения с гудением высасывало в чернеющий зев враждебного пространства.
Внезапно портал схлопнулся. Вслед за этим раскрылся другой, и Шер, бросив на Эви очередной ненавидящий взгляд, шагнул в него.
Дом около часа держал купол аварийной системы, не принимая во внимание приказы Эвики. Талдычил монотонным голосом: экстремальная ситуация, экстремальная ситуация, план «Алеф» активирован! А когда наконец-то снял блокаду, бежать было поздно – Дом взяли в осаду функционалы.
Он долго сопротивлялся нашествию чужаков, включал блокирующие программы, но потом его вырубили – в буквальном смысле. Ворвались в дом, сына отобрали, а её, не реагируя на просьбы и крики, заперли в одной из дальних комнат. Сейчас искусственный интеллект не отзывался ни на один запрос Эви, и даже микроботы-обслуга, обычно то и дело снующие по углам в поисках несуществующей пыли, стояли, застыв, там и тут – где застал их сигнал аварийного отключения. Эви судорожно цеплялась за одну-единственную мысль, пока ещё вселявшую в неё надежду: вот-вот вернётся с инспекции Аш и всё решит. Вероятно, это какое-то недоразумение. Да, конечно, это ошибка! Всё будет хорошо. Всё непременно будет хорошо, и никак иначе. Так говорил разум. Но поднятая по тревоге интуиция заполошно бормотала «хватай ребёнка и беги!», порождая звериную тоску.
Тан, ведомый уже осознанным намерением, двигался с целеустремлённостью самонаводящейся ракеты. Функционалы, готовящие улики к отправке через порталы, благоразумно расступились.
– Сколько ещё? – отрывисто бросил он старшему группы, который легко узнавался по выражению лица. Глупость в сочетании с пусть и малой, но властью, накладывает характерный отпечаток.
– Разрешите доложить! Всё готово к отправке, господин! Предметы иного мира собраны, ментал-слепки интеллектуальной системы дома за последний год скопированы!
Тан махнул рукой: достаточно. Старший группы с готовностью заткнулся, подобострастно улыбаясь. Тан-Дарк устало подумал, что если бы приказал этому придурку прямо при подчинённых лизать ему обувь, тот ничтоже сумняшеся принялся бы за дело.
– Собирай свою команду, и чтоб духу вашего через минуту здесь не было! Вот-вот появятся влиятельные члены Совета, ваши дуболомские рожи их вряд ли порадуют.
Несмотря на очевидное оскорбление, старший продолжал улыбаться. Прочие функционалы предпочли вообще никак не реагировать на заявление Тана, делая вид, что ничего не слышали. Тан-Дарк, не получивший повода сорвать дурное настроение, раздражённо хмыкнул и шагнул сквозь мгновенно «растворившуюся» стену прямиком в комнату, где в неведении томилась Эви.
При виде Тана, возникшего столь эффектно, она вскочила на ноги. Несмотря на всегдашнюю неприязнь, почти обрадовалась: возможно, он пришёл от Аша, пришёл помочь?
Шагнула ему навстречу, уже готовая засыпать вопросами, но осеклась, уловив пристальный холодный взгляд. Интуитивно поняла: ни ответов, ни помощи не будет, это пришёл враг. Ужас взял за горло, перехватило дыхание. Почему-то подумалось, что с Ашем или малышом случилось что-то непоправимое. Накатила волна паники. Обхватив себя руками, внутренне дрожа, Эви застыла в ожидании.
– Боишься? – от низкого, тягучего голос Тана бросило в дрожь уже по-настоящему. Это не ускользнуло от его внимания, он довольно осклабился, продолжая гипнотизировать Эвику напористым взглядом. – Вижу, что боишься. Это правильно. Безмозглая сучка должна бояться хозяина. Обожать до немоты – и бояться до дрожи. Тогда сучка будет хорошо течь – а драть такую особенно сладко…
