Ямата-но Орочи (СИ) - Чудинов Халег (читать хорошую книгу .TXT, .FB2) 📗
Приближение отправленной на помощь команды Хьюга заметила первой, что и неудивительно. Даже отец упоминал, что ее глаза особенно чисты, что бы это ни значило. Вскоре после предупреждения Хинаты у деревни появились увиденные ею заранее шиноби. Форма со знаками Военной полиции, естественно, сейчас в ней состояли не одни лишь Учиха, но они все равно до сих пор составляли костяк этой организации. Неудивительно, что командира прибывшей подмоги Итачи знал.
— И почему я не удивлен? — зло сплюнув наземь, выпалил Учиха Сецуна, закинув на плечо тяжелый клинок своего занбато. — Что вы, демоны вас задери, тут забыли?!
— Возвращались в лагерь, — пожал плечами Итачи, — по пути набрели на деревню.
— Ну да, ну да, — скривился Сецуна. — Ками с тобой, ублюдок ты мелкий, командирам будешь заливать. Потери, раненые?
— Погибших нет. У меня несколько легких. И Казамацури Сёко…
— Понял, — мрачно буркнул Сецуна, кивнув своему напарнику, который тут же испарился в облачке Шуншина. — Ну, могло быть хуже. Поможем, чем сможем. Давай, работаем.
С прикрытием опытных и старших ниндзя дальнейшие несколько часов прошли без серьезных проблем. Сёко досталось неслабо, конечно, девчонка потеряла много крови, но держалась. Правда, Наваки это слабо успокаивало. Сенджу и Казамацури всегда были дружны, потерять подругу сын Джирайи был не готов, но был очень к этому близок. Сложности начались только по возвращении в лагерь. Как и предупреждал Сецуна, командиры были недовольны. Отбрехаться перед ними не удалось. Отец часто говорит, что победителей не судят. Их и не судили, но хвалили так, что уши горели. Благо, что недолго.
— Вот это я понимаю. Герои, мать вашу! Малолетняя придурь из пятой точки в голову ударила?! Вот молодцы! Что морду кривишь, Наваки? Ты ж молодец, гордись собой теперь. А уж представь, как батя твой тобой будет гордиться! Или, может, мама? Не напомнишь, кстати, правила ирьенинов? Что там вторым пунктом идет?
— Ни один ирьенин не должен участвовать в боях, — недовольно буркнул в ответ Наваки.
— Ну-ну, помнишь, значит. Молодец вдвойне! Мать твоя оценит, не переживай. А теперь, герои, идите-ка с глаз долой, пока я от избытка возвышенных чувств и благодарности не задушил вас всех в объятьях! Пшли вон!
В общем, легко отделались. Итачи возвращался в расположение своего отряда в смешанных чувствах, понимая и свою правоту, и правоту руководства, и что день еще не кончился. Сейчас его ждет еще одна задача, требующая решения.
— Да что за демоны этого придурка покусали?!
Вопрос озвучил Наваки, но в целом он терзал многих. Это всегда так. Что у Наваки на языке, то у остальных на уме. Молча качнув головой, Итачи сел на поваленное бревно возле едва тлеющего кострища, на котором грелась еда на весь отряд, и подкинул в него дров, чтобы поставить согреться заранее прокипяченную воду. Лагерь был временным и стоял неподалеку от реки, условия были походными. Уже привычными.
— Что там с Сёко? — поглядев на Наваки, вместо ответа поинтересовался Итачи.
— Жива, — сжав кулаки, ответил Сенджу. — Проклятье, Итачи! Да скажи что-нибудь! Эти изверги детей жгли на огне! Мы едва успели, Сёко едва жизнью не поплатилась, а эта гнида что нам сказала?! Герои мы?! Да я хожу, как оплеванный!
— Это неправильно, — лаконично подтвердил Сатой, усевшись напротив Итачи и уставившись в рыжие языки огня.
— Сами отправляют нас на миссию, а потом не знают, что с этим делать, — сердито фыркнула Хината. — Где вообще были командиры эти, когда мы там нелюдь уничтожали?
— Да известно где — они из штабов не вылазят вовсе.
— А, им бы самим бока на углях погреть! Сволочи! Ну, скажи, Итачи, куда Дайкаге-сама смотрит? Эти командиры вон до чего докомандовались — южане эдак еще месяца через полтора уже и до Конохи дойдут! Чтоб им пусто было!
— Да, не дело. Мы проигрываем раз за разом.
— Отступаем, — спокойно поправил Итачи.
— Да какая разница?!
— И сам Дайкаге хорош, чтоб его! Принесет мир, твердят святоши. Их бы вот сюда вместе с нами, посмотрели бы они на этот треклятый мир!
Учиха не стал спорить, позволив своим бойцам выговориться. Только попросил пару человек все же сбегать за кубышкой с амазаке. Глиняный горшок со сладким саке пришелся как нельзя кстати. Пусть и без алкоголя, но сладкий напиток помог расслабить отряд. Для многих из них сегодня было первое сражение, первая смерть. Пусть они и шиноби, но не каждый легко примет пережитое. Мать готовила Итачи к подобному с детства, но не у всех такие родители.
— Короче, я вас понял, — опустив алюминиевую кружку, решительно сказал Итачи, когда проклятия товарищей на головы всех и вся начали повторяться. — Давайте так. Вы знаете, кто моя мать и кем она приходится Дайкаге-сама. Значит, предложение такое. Пишем письмо ему.
— О, точно! Наваки, давай еще и через тебя до него попробуем достучаться!
— Хорошая идея! — с жаром поддержал Сенджу. — Тентен, у тебя точно есть свиток, давай сюда! Сейчас я все им выскажу!
Отряд с возбуждением накинулся на предложенную идею, выплескивая на бумагу накопившиеся негодование, гнев, страх. Все то, что Итачи не позволял им пережить и осмыслить весь день, заставляя работать, выйти из опасной зоны и выполнить миссию, сохранив свои жизни. Все, как учил его отец. Искусство гендзюцу, для которого не нужна чакра. Вообще-то это все рассказывали и в школе, и должны были научить в академии, но не все усваивают уроки легко. И не все умеют применять их в жизни сразу. Итачи тоже не был в этом хорош. Этот день его очень вымотал духовно.
Уже в сумерках, дыша свежим воздухом, он бездумно смотрел в чистые, покрытые мириадами звезд небеса. Насладиться несколькими минутами перед отбоем в тишине — истинное блаженство, которого его, впрочем, быстро лишили.
— И что ты будешь делать с этим письмом?
Резко обернувшись на голос, Итачи заметил сидящего на ветке ближайшего дерева Учиха Сецуну. Шиноби подобрался бесшумно, застав Итачи врасплох как своим появлением, так и вопросом.
— Ничего, — пожав плечами, ответил Сецуне Итачи. — Завтра само все решится.
— Так оно обычно и бывает, — согласился старший шиноби. — Утро вечера мудренее… Не помню, у кого услышал эту присказку, но она верная. Ты молодец. Не зря Дайкаге выбрал тебя командиром отряда, а не какого-то потомка именитых родителей. Только, заботясь о других, ты и о себе не забывай.
— О себе?
— Не притворяйся, что не понимаешь, — раздраженно сказал Сецуна, спрыгнув с дерева. — Мы Учиха, за твоим спокойным лицом всякое может скрываться. Твоя мать тоже выглядела так, словно война для нее — родная стихия. А потом у нее пробудился Мангекьё Шаринган. Мы оба понимаем, что на пустом месте подобное не происходит. Следи за собой, чтобы это не пришлось делать нам.
— Я постараюсь.
— А я понадеюсь на тебя, — рассмеялся старший Учиха. — Молодец. И ты особо на командиров не серчай. За последние годы многие отвыкли от того, что смерть ходит всегда рядом с нами. Жизнь в тени Рюджина слишком спокойна. У моего отца было семь братьев и сестер. До четырнадцати лет дожили лишь двое. И это при наличии хороших ирьенинов. Можешь спросить у своей подружки, Гурен, как жилось в кланах послабее или вовсе вне мира шиноби, когда из пятнадцати детей до взрослой жизни доживали лишь трое, и почти каждые роды кончались одной или двумя смертями. Лекарства Дайкаге — о них редко вспоминают, пока не начинается большой мор, но они не ограничиваются вакцинами. Жизнь стала слишком хороша, не все помнят, что она всегда заканчивается одинаково. И, выбрав путь шиноби, ты уже должен смириться с этим.
— Я понимаю.
— Понимай еще и то, что из-за этого всякие идиоты малолетние сами ищут, как бы себе нервы пощекотать, и лезут в пекло, прощаясь со своей пустой башкой, — зло процедил Сецуна. — Твой буйный друг желает перерасти своих родителей, сделать свое имя и выйти из их тени, это всем давно понятно, не слишком-то потакай его стремлениям. Сегодня вы сделали глупость, пусть вам и повезло, но удача слишком переменчива, ясно тебе, нет?
