Нулевая борьба. Пролог (СИ) - Косачев Александр Викторович (книги без регистрации .TXT) 📗
— Я откажусь от неё.
— Вот и она от тебя отказалась.
Возникла пауза. Рико осознавал мои слова, а я впал в легкий ступор. Не продумывая сути беседы, я каким-то образом пришел к достаточно гениальному выводу. Блин, как?!
— Наверное, ты прав, — ответил Рико.
— Обращайся.
Рико отправился спать в палатку, а я остался сидеть. Жизнь казалась странной штукой. Действительно, странной. Порой люди из добрых побуждений совершали столько зла, и жаль, что это зло касалось не только их. Человек почему-то уверен в правильности своих поступков, и когда доходит до спорных моментов или даже когда вина очевидна, всегда находится какое-то оправдание. Но ведь человек — существо с множеством ошибок и потому нуждается в прощении. У него ведь то земля плоская, то жизнь самозарождается, то алхимики из свинца пытаются добыть золото, то пламя гаснет, когда весь флогистон высвобождается, то Земля была сотворена в 4004 году до рождества Христова, то атом считался самой мельчайшей частицей, то ДНК не передавало наследственную информацию из-за своей иллюзорной простоты, то Земля была центром вселенной, то кровь образовывалась в печени в результате соединения переваренной пищи с воздухом. Ошибок было безумно много, и безумно много их остается сейчас, каким бы по счету век ни был. Но это не значит, что нужно ненавидеть прошлое или настоящее за то, что совершались ошибки. Время пройдет, и они будут исправлены. Так было всегда. Каким образом — это уже вопрос другой, но негатив не является методом решения проблемы, поскольку он в своей основе субъективен по отношению к чему-либо и оттого уже изначально является ошибочным. Любой проявленный негатив не является способом решения проблемы.
Ночь уходила, но поднятая тема не давала покоя. Может, я ошибся, введя Гемелле препарат? Вроде бы всё хорошо, она меняется, мы её охраняем, но Ромеро же писал о её чрезмерной агрессивности. Может, это было её лучшее состояние, в котором я её встретил. Вдруг она меня не узнает? Вдруг она не выживет? Вдруг её уже нет?
ГЛАВА XVIII
Гемелла становилась человеком. Рико хотел её убить, когда узнал об этом, утверждая, что моя химера становится монстром, типа тех, что захватили Радужный, и что мы сделаем одолжение обществу, если её убьем. Конечно, с ним сложно было не согласиться. Но я, разумеется, отказал ему, пообещав самолично убить её, если она действительно станет одной из них. Рассказать ему про всё я не мог, поскольку у меня не было внутренней уверенности в нём. Да и если Орэм это правда Ромеро, а Гемелла — его дочь, то Рико всё равно будет желать её смерти и наверняка убьет. А может, продаст в Горгороде для манипулирования правящим силам полиса. Вариантов было много, и, в общем-то, все они были негативными. Наверное, я разучился верить людям, но так было безопаснее для всех нас, потому что, продай он её, Гем попадет в беду; убей он её — и он сам попадет в беду; убей я его в полисе — мне будет несладко. В итоге моё молчание спасало нас всех, и я предпочел ему следовать.
— А если она все-таки станет монстром и ночью прикончит кого-нибудь из нас? — не унимался Рико.
— Мы в боевых костюмах. Что может с нами случиться, сам подумай! Ты боишься голой женщины?
— Она может частично остаться монстром!
— Рико, разве у неё есть какие-то выраженные монструозные части тела, как у тех, что захватили Радужный?
— Ты просто слишком привязан к ней и не видишь опасности! А она есть! Её нужно убить, пока она не может сопротивляться!
— Во-первых, мы этого не знаем наверняка. Во-вторых, мы в боевых костюмах, которые неоднократно спасали нам жизнь. В-третьих, нет, черт возьми, я не привязан к ней, и я четко вижу ситуацию, без розовых размытий. И, в-четвертых, это моя химера, и мне решать, как с ней поступить.
— Именно поэтому она еще жива.
— Вот и пусть остается живой!
— Ну, станет она человеком, частично или полностью. Дальше что?
— Я не знаю, — неуверенно ответил я.
— Вот именно! Стань она не до конца человеком, тебя ни в одном полисе не примут с такой... химерой!
— Примут.
— Где?!
— В Вавилоне.
— Всё понятно, ты свихнулся. Может, она тебя укусила и в тебе проснулась толерантность к монстрам?
— Она для меня просто химера, — ответил я. — Станет агрессивной — избавлюсь от неё.
В палатке послышалось какое-то шевеление. Мы переглянулись.
— Давай ты открываешь, а я, если она бросится, прожгу ей башку, — сказал Рико шепотом. Я развел руками, показывая своё возмущение.
Заглянув в палатку, я увидел, что Гемелла спит. Присмотревшись, разглядел чуть влажную руку, но почему-то со стороны большого пальца. Забравшись внутрь, я бережно поправил на ней одеяло и отбросил крошки, лежащие возле её лица. Область возле глаз у неё тоже была чуть влажной. Про себя я подумал, что она пила воду и рукой потерла лицо, когда вытирала крошки. В конце концов, ну не плакала же она! Находясь в околокоматозном состоянии, организм не может испытывать подобные эмоции. Главная цель — выжить, а психологическая деятельность, как таковая, приостановлена или очень сильно притуплена.
— Ну, что там? — спросил Рико.
— Да ничего, — ответил я, — она просто попила воды.
— Ох, не к добру всё это...
Рико отправился к реке за водой, поскольку у нас её стало не хватать, а я остался у палатки, обдумывая, где бы взять еды. Из лаборатории я не мог набрать продовольствия, потому что лабораторию нельзя было показывать, а в полис идти было опасно. Меня не искали, как я понял, и причина тут, скорее всего, крылась в том, что у людей появилась новая проблема — Орэм, поэтому им было не до меня. Или попросту Ромеро ошибся насчет того, что костюм будут искать, ведь я проходил через пост в нём и не раз.
Запись 102. «Гемелла жива и превращается в человека. Я волнуюсь. Думаю об этом постоянно. Рико я не могу рассказать всё, поскольку опасаюсь за жизнь Гем, а в себе держать это очень трудно. Теперь еще припасов не стало хватать. Мысли суетятся в голове. Часто посещает идея о том, чтобы избавиться от Рико или скрыться с Гемеллой в лаборатории, но совесть не позволяет это сделать. Вроде бы из добрых побуждений я оставил Рико рядом с собой, а сейчас моя доброта стала проблемой, которую я не знаю, как решить. Самотек, конечно, вещь дельная, но тогда выберется случайный вариант из череды событий, а не наилучший для нас с Гем. Для нас с Гем... Поразительно! Я уже не вижу себя без неё. Даже не заметил, когда это случилось, когда мы так срослись...».
— Можно убить химеру и приготовить, — сказал Рико, подходя.
— Я как-то жарил химеру на костре. Ничем хорошим это не кончилось. На запах прибегут другие, и начнется безумная бойня, в которой среди выживших нас может и не оказаться.
— В смысле «прибегут другие»?! Запах развеется ветром, а в безветренную погоду он вообще будет подниматься вверх, и всё.
— Химер много, — сказал я и задумался.
— И что?
— Ты не замечал, что химер слишком много?
— В смысле?
— Ну, смотри. Когда-то давно химеры вырвались на волю и создали регион. Оставили красное пятно в истории человечества. Люди спаслись в полисах, но регион остался диким и свободным для любого рода действий. Здесь творится полное беззаконие. Людям отрезают части тела, убивают, насилуют, отбирают всё, что есть, снимают это, но подобное не наказывается, а, скорее, поощряется: ведутся рейтинги. Химер, при этом, не становится меньше. Понимаешь? Их очень много. За столько лет, учитывая то, что они не размножаются, они бы вымерли или были бы перебиты, но их по-прежнему остается много. Да и химеры уж слишком разнообразные и сильные. Понимаешь?
— Что именно?
— Химер до сих пор печатают и выпускают в регион!
— Что?! Ты свихнулся? — изумился Рико.
— Ну, а как иначе? Спроси себя сам: откуда столько химер в регионе?
— Да кому оно нужно, печатать их? Это же накладно!
