История. Тетралогия - Быков Сергей (лучшие книги без регистрации txt) 📗
Полчаса назад ушли сопровождавшие нас люди. Я стоял на краю каменного обрыва, с которого открывался шикарный вид на огромную, действительно огромную реку. Визуально её ширина километра два. Хатак сказал, что это и есть, Большая река. Хм, Большая река - это ни о чём, безликое усреднённое название. Такие реки должны иметь собственные имена. Я буду называть её - Волга! Великая мать и кормилица цивилизаций. Не знаю, действительно ли это Волга, и врядли узнаю, но этот могучий поток заслуживает такого гордого названия.
Три дня назад, утром, мы добрались до места, где нам предстоит жить. Дошли без особых проблем. Причём последние пол дня шли в основном лесом. Не смотря на то, что сейчас большинство крупных хищников промышляют в степи или возле её границы, даже не представляю, как бы я пробирался с детишками один, зверья хватало и тут. Лес был разный, местами смешанный, местами попадались различные рощи. Берёзовые, еловые, высокие и прозрачные рощи корабельной сосны, заросли орешника. Многие деревья мне были знакомы, а ещё немало тех, которые я опознать не мог.
Место, куда нас привёл Хатак, было практически идеальным, сам бы я такое мог искать до морковного заговенья. Каменный порог, метров десяти, на котором я сейчас стоял, круто обрывался к куску земли, зажатому меж трёх рек. От обрыва до Волги расстояние было где-то с километр, слева протекала неширокая, метров тридцать, быстрая река, впадающая в Волгу. Берега её заросли густым смешанным лесом. Справа, Волга принимала ещё одну реку, ту на которой выше по течению стояло, в данный момент, стойбище Правильных Людей. При впадении в Волгу она образовывала огромный затон. Его берега покрывали непроходимые заросли лозы, а прибрежная зона заросла камышом и тростником. Его серый, прошлогодний ковёр покрывал многие и многие десятки метров пространства. Огромные локальные участки этих зарослей виднелись то тут, то там по всему затону. Мне даже страшно представить, сколько рыбы должно тут быть! А водоплавающая птица просто кишела.
Между затоном и маленькой речкой расстояние было где-то метров восемьсот. В результате я имел неровный квадрат приблизительно километр на километр. Правда вода в Волге видимо ушла ещё далеко не вся и береговая линия пока была неясна, зато очень ясно был виден уровень, до которого доходила паводковая вода. Чёткий порог метрах в ста от подножия обрыва, который река сформировала приходя и уходя многие столетия, и похоже дальше этого порога она поднималась редко. Так что, если поставить жильё поближе к каменному выходу, который находился значительно выше порога, то никакая половодка угрожать не будет, и такое место есть. Но самое главное, что всё пространство от порога и до Волги, от затона и до маленькой речки, по сути, заливной луг. Врываясь, во время паводка в Волгу, большая река уводила стремительные воды в сторону образуя огромный, неспешно и плавно кружащий водоворот, где лёгкие частички ила медленно опускались на этот участок земли. По чуть-чуть. Из года в год, столетие за столетием, тысячи лет. Эту землю на хлеб можно вместо масла мазать. Так как удобряет река, ни одни удобрения, простите за тавтологию, не удобрят. Метрах в ста от границы паводка находились три огромные лужи, идущие последовательно, вероятно это некие неровности в почве заливающиеся по весне. По прошлому опыту знаю, в таких лужах после ухода воды остаётся много рыбы, и судя по тому количеству разнообразных цапель промышляющих на их берегах - это так. На остальном пространстве заливного луга находилось около сотни кривоватых деревьев стоящих по раздельности. Сам же каменный обрыв состоял из той же породы красноватого камня, который так любезно расслаивался на бруски и плитки разного размера и толщины, а вершину каменного порога покрывал лес из корабельной сосны, от речки до речки и на многие сотни метров вглубь. И последняя плюшка заключалась в том, что пройдя вчера вдоль стены выступа, мы наткнулись на естественную нишу, или карман, будто специально сделанный, что бы мы в ней поселились. Я даже шагами измерил, по грубой прикидке получилось метров тридцать в глубину и метров пятьдесят в ширину. Поставь жильё в этом кармане оно будет защищено с трёх сторон, а с четвёртой можно отгородиться, например, плетнём и будет нам счастье. Ниша находилась метрах в ста пятидесяти от маленькой речки, за водой не набегаешься. Зато где-то метрах в пятидесяти из каменной стены были выходы воды, к сожалению не единым источником, так бывает, на протяжении нескольких десятков метров влага сочилась с разной степенью активности. Где-то просто тихо струилась по камням, где-то только капала, посильней или потише, половина уходило в землю остальное собиралось в невеликий ручеек, который уходил к заводи. Ничего, я тут начерно прикинул, соберём все капельки в желобочки, да и перенаправим русло ручья в нужную сторону. Поработать конечно придётся, но не для дяди делать будем, для себя.
И всё это вместе, даже не рояль в кустах, это целый симфонический оркестр. Слава Хатаку, лучшему знатоку окрестных ништяков и плюшек.
Я стоял на краю обрыва и наслаждался великолепным зрелищем открывавшемся передо мной. Последние спокойные минуты перед долгой и напряжённой работой. Нет, она не пугала меня, наоборот, кровь бурлила и играла в моих венах, словно мне снова двадцать лет, и весь мир у моих ног. Я нашел место для дома. Эта страница дописана, пора её перевернуть и начать писать новую.
Гл. 6 Дом.
Меня всегда удивляло, когда в книгах герои всё время куда-то бегут, что-то делают, причём всё это во временном цейтноте, с предельным напряжением сил, быстрей, быстрей, ещё быстрей, не едят, не спят - ужас. А что самое интересное реальная жизнь изобилует примерами такого подвига, трудового, военного или интеллектуального но,.. в отличие от книжек, такое напряжение сил никогда не проходит бесследно. У нас и слово такое есть - надорвался. Конечно, если ситуация стоит или-или, нужно вкалывать на износ, во всех остальных случаях, сколь неважна была б работа, торопиться нужно не спеша. И это я говорю не потому, что я лентяй, а потому, что человек продуктивно и созидательно может трудиться непрерывно шесть-семь часов в сутки, это медицинский факт. Нас так природа создала. Конечно, человек может работать гораздо больше, хочешь десять, хочешь пятнадцать часов, только нормально работать все равно получится те же шесть-семь часов.
Нам предстояло сделать так много, что и представить страшно. Угробить двух стариков и двоих детишек - просто, а вот как умудриться распределить усилия, чтобы и сделать побольше и здоровье не потерять, хорошо думать надо. Ну, как говорят - глаза боятся, а руки делают.
Пока определил два генеральных направления - жильё и огород. Быстро поставили два временных, но добротных шалаша. Каркас связали из жердей и перекрыли многократными слоями прошлогоднего камыша, получилось вполне качественно и надёжно, и как показало дальнейшее, и не дует, и не промокает. Соорудил круглый очаг из красных камней. Ну что за материал - просто песня, конструктор лего какой-то! Сиди да подбирай один к другому, и его тут - город построить можно. Теперь ещё посмотреть, как он реагирует на цикл нагрева-охлаждения, и если хотя бы нормально, то это готовый материал для печи. Сидели в основном на рыбно-мясной диете. Старый и молодой охотники ходили на зверя, не пуганый он тут, а я, естественно, обеспечивал рыбой. Я даже до речек не ходил, прямо из луж черпал, даже скучно. Но вот погоди, сделаю лодку, уж я займусь серьёзной рыбой. Мне, конечно, не хватало 'травы', всё-таки человек моего времени много растительной пищи потребляет, но остальных всё устраивало более чем. Вообще жидкие, наваристые бульоны, мягкое варёное мясо и рыба благотворно подействовали не только на детей, но и на Хатака. Грызть некомплектными зубами жареное мясо, ещё то - занятие, а тут такая радость для желудка. Такая в нём бодрость прорезалась, этот старый по нашим меркам - далеко не старый, ещё повоюет.
