Конан идет по следу - Мур Шон (библиотека книг txt) 📗
Мадезус наклонился поближе в посветил амулетом.
– А что ты не сделаешь его поярче, как тогда, в комнате у Эльдрана? – спросил Кейлаш.
– Я и так уже потратил сегодня достаточно энергии на исцеление, – ответил жрец. – Ты очень силен, но даже и ты не смог бы много часов подряд нести над головой мешок тяжелых камней. Вот и я не могу часами поддерживать свет амулета… Ага! Посмотри сюда, на нижний угол!
И Мадезус указал туда, где стоял Конан.
Киммериец пригляделся и заметил то же, что он. Нижний уголок алтаря был подозрительно чист, без каких-либо признаков пыли. Варвар уже собрался налечь, но Кейлаш остановил соратника.
– Погоди! – сказал горец, засовывая меч за пояс и роясь в сумке. – Ага! Ну-ка, дай мне…
Он вытащил из сумки пару толстых кожаных перчаток и надел их на руки. Конан отступил в сторонку, а Кейлаш нагнулся и уперся в угол алтаря. Тяжеленная глыба отошла на удивление легко, лишь негромко заскрипел камень о камень. Под алтарем обнаружилась темная лестница. Крутые каменные ступени вели вниз.
Мадезус посветил амулетом. Кейлаш заглянул вниз, нагнув шею для лучшего обозрения.
– Насколько я вижу, – сказал он, – лестница ведет в… ух-х-х!
Снизу хлынула такая волна гнилостного смрада, что горец на какое-то время потерял способность дышать. Воняло с лестницы хуже, чем в летнюю жару на заваленном трупами побоище. Кейлаш шарахнулся прочь в поисках свежего воздуха.
Мадезус тоже ощутил мерзкую вонь, но, умея смотреть в глубь вещей, почувствовал не только запах, но и стоявшее за ним Зло. Его присутствие было настолько сильным, что, казалось, вот-вот должно было стать физически ощутимым!
– Она там, – сказал жрец. – Внизу.
Упрямый Кейлаш первым полез в дыру. Он был готов к любым неожиданностям и спускался медленно, ставя ноги на ступеньки плотно, всей ступней. Мадезус двинулся следом. Он держал амулет над головой, освещая проход. Вот кезанкиец спустился по колено, вот по пояс, вот над уровнем пола остались только плечи и голова… В этот момент Конан услышал откуда-то из-под пола около алтаря едва слышный щелчок. Прежде чем он успел закричать, предупреждая товарища, из стены прохода вылетело блестящее металлическое лезвие и устремилось прямо к шее кезанкийца, чтобы смахнуть ему голову с плеч.
Кейлаша спасли воинские рефлексы, отточенные годами сражений, и толстый железный шлем. Горец моментально пригнулся, уходя вниз. Лезвие впилось в крепкий кованый шлем и сбило его с головы. Когда же механизм попытался вернуть лезвие в стену, застрявший шлем заклинил его, и оно со звоном сломалось. В шлеме так и остался торчать осколок длиной в фут. Кейлаш с ужасом посмотрел на него… В висках у горца стучало: он понял, что побывал на волосок от смерти. Он лупил шлемом о стену, пока не выбил обломок лезвия, потом снова надел шлем на голову.
– Митра разразил бы поганое место!.. – зарычал он. И это было еще далеко не самым цветистым проклятием из тех, которые он изрыгнул, прежде чем Мадезус и Конан уговорили его двигаться дальше.
У киммерийца не было никакого желания испытывать судьбу. Отодрав бронзовую спинку еще от одной скамьи, он как мог надежнее заклинил ею алтарь. Еще не хватало, чтобы тяжелая глыба вернулась на место у них над головами, перегораживая проход! Мадезус спустился в дыру следом за Кейлашем, чтобы держать источник света посредине. Конан замыкал шествие. Дыхание у него перехватывало от едкого смрада.
Мадезус вынул из поясного кошеля маленькую коробочку и вытряс из нее немного какого-то порошка. Воздух чудесным образом очистился, киммериец почувствовал, как возвращается к нему бодрость. Казалось, облачко свежего воздуха так и путешествовало вместе с ними вниз по тоннелю. Винтовая лестница вела почти вертикально вглубь, чуть заметно загибаясь налево. Одно хорошо, потолок был высокий – даже Конану нагибаться не приходилось.
Но вот ступени кончились, и спутники оказались в очень странном на вид коридоре. Серый каменный пол был покрыт толстым кроваво-красным ковром, затканным невиданными узорами. По стенам висели черные железные факелы. Они не то чтобы горели – просто светились зеленоватым светом.
Когда Кейлаш достиг последней ступеньки, Мадезус велел остановиться.
– Факелы тарголитов, – пробормотал он, кивая на стены. – Многие пытались выведать тайну их изготовления, но секрет так и затерялся. Они не дают жара и не угасают столетиями. Не поразительно ли: сколько веков минуло, а они все еще горят!..
Кейлаш потыкал мечом ковер, ожидая очередной ловушки. На сей раз, однако, ничего не произошло. Горец облегченно вздохнул и ступил на ковер. Мадезус и Конан последовали за ним. Теперь первым пошел жрец, а воины – на расстоянии вытянутой руки сзади него. Пышный ковер скрадывал звук шагов. Они осторожно продвигались все дальше широкий извилистым коридором…
Каменные стены были голыми, без каких-либо украшений, факелы горели по обе стороны, в двух-трех шагах один от другого. Мадезус все приглядывался к ковру, а потом наклонился и рассмотрел его вплотную. То, что он обнаружил, заставило его отшатнуться. Ковер был соткан из человеческих волос. Рыжих волос различных оттенков, – эти-то оттенки и образовывали узор.
Жрец не стал сообщать Конану и Кейлашу о своем малоприятном открытии. Незачем им лишний раз дергаться безо всякого толку.
Конан тем временем считал факелы на стене, пытаясь хоть так определить пройденное расстояние. Неестественный зеленоватый свет не нравился варвару, а путешествие по подземному коридору заставляло вспомнить сточные тоннели и недавнее сражение с их чудовищным обитателем. Киммериец все время озирался то вправо, то влево, то через плечо. Еще не хватало, чтобы какая-нибудь пакость подобралась к ним сзади! Тишина в коридоре казалась ему зловещей. Он понимал: ковер, делавший беззвучными их шаги, точно так же скроет и вражеское приближение…
Кейлаш чувствовал себя еще хуже. В отличие от варвара, он к подобным переделкам отнюдь не привык. Он был лет на десять с лишком старше Конана, но видел меньше сражений, да и за пределами родной Бритунии почти не бывал. Теперь он почесывал шею и мысленно благодарил Митру за то, что тот ее уберег. Могучий кезанкиец завидовал внешней невозмутимости Конана. Решив взять с него пример, он напряг, как умел, волю, выпрямился и рукавом куртки утер с лица пот. В коридоре было вовсе не жарко. Тем не менее с кончика его носа почти сразу упала на ковер новая капля…
Конан досчитывал третий десяток факелов, когда Мадезус остановился безо всяких видимых причин и поднял руку, но не оглянулся. Киммериец ничего подозрительного не видел ни впереди, ни по сторонам и не мог взять в толк, почему замер на месте жрец.
– Да оградит Митра наши души от того Зла, что ждет нас впереди… – прошептал Мадезус. – За тем поворотом… – Он указал вперед, туда, где коридор круто сворачивал вправо. – За тем поворотом ее присутствие так сильно, что мороз, порожденный злобой чудовища, уже теперь пронизывает меня до мозга костей… Скорее всего она ощутила наше вторжение и чувствует меня так же, как я – ее. Помните, друзья, мы не должны дать ей уйти!
Конан промолчал и только вздохнул поглубже, заставив себя расслабиться и быть готовым ко всему, что может произойти. Мадезус крепко сжал амулет, Кейлаш поднял меч…
Всем троим показалось, будто последние несколько шагов они преодолевали целую вечность.
А в следующий миг события понеслись вскачь.
Во-первых, заглянув за поворот, они так и замерли в изумлении. Они ужасались, предполагая лицом к лицу столкнуться со жрицей. Вместо этого перед ними были двойные бронзовые двери. Они полностью перегораживали коридор и выглядели неприступнее иных крепостных ворот. Во-вторых, сзади неожиданно послышалось приглушенное «бух!».
Конан немедленно оглянулся через плечо, и сердце у него екнуло. Он увидел, что путь к отступлению был перекрыт решеткой, опустившейся откуда-то с потолка. Бронзовые прутья были толщиной в два его пальца, и время изъело их гораздо меньше, чем спинки скамей в чертоге наверху.
