Дружба народов (СИ) - Сухов Лео (электронная книга txt, fb2) 📗
Прижавшись спиной к ножке гриба, Толя стоял и с ужасом таращился в темноту. А когда мы с Мелким вынырнули перед ним, и вовсе заорал от страха. Но потом рассмотрел, что это люди, и даже узнал нас.
— А… Это вы! — он облегчённо выдохнул, а потом, видимо, вспомнил, что надо бы нахамить, и нахамил. — Чё надо, ля⁈
— А вот и борзый наш Толя! — осклабился Мелкий.
Требовала его мелочная гопническая душа сатисфакции… Впрочем, моя возвышенная, широкая и благородная — тоже требовала. И как бы не больше, чем душа Мелкого…
— Чё? — не понял Толя, с агрессивным видом поднимая кирку, которую сжимал в руках.
— Толян, бросай кирку! — сообщил ему Мелкий, доставая револьвер и взводя курок. — Бросай, а то поранишься!..
Я тоже развернул свёрток и достал винтовку. Встав в нескольких шагах от главы несостоявшихся рудокопов, загнал в ствол патрон, клацнул затвором и поднял оружие.
— Э!.. Мужики! Вы чего⁈.. Э?.. — развитие диалога с провинившимся руководителем пошло по стандартному сценарию.
Даже фразы были шаблонные… Но такова уж человеческая натура. Мы привыкли действовать по проверенным сценариям. И если иногда фраза: «Э!.. Мужики! Вы чего⁈» помогает в сложной ситуации, ну или хотя бы разъясняет происходящее, то почему бы её не использовать?
— Чего-чего… Наказывать тебя будем, Толя! — сообщил ему Мелкий, не нарушая правил развития драмы.
— За… За что наказывать-то⁈ — возмутился тот.
Дальше в сценарии поведения имелась вилка: либо оправдываться и изображать из себя невиноватого, либо борзо наезжать. Мне было интересно, что выберет Толя…
И тот не разочаровал:
— За что меня наказывать-то? Э?.. Я еле спасся от какой-то… — начал Толя за упокой, но тут вспомнил о втором сценарии и выложил его как на духу: — Слышь! А ну не цельтесь в меня! Вы хоть знаете, кто я? Я не последний человек в Алтарном! Я из группы Кукушкина, уроды! Вы мне ответите…
Грохнул выстрел, и Толя, удивлённо глядя на кровавое пятно в груди, медленно сполз по стволу на землю. И только когда Мелкий с возмущённым лицом повернулся ко мне, я понял, что стрелял я.
Спазм, наверно…
— Палец… Дрогнул… — растерянно проговорил я, опуская винтовку. — Он как сказал, откуда он… Так сразу что-то нервное…
— Нервное! — передразнил меня Мелкий. — А отрихтовать его? А дать почувствовать свою никчёмность? А заставить его своими ногами чапать на место смерти?..
Я виновато развёл руками, а Мелкий махнул рукой:
— Э-эх! Вано, ну где твоя кровожадность?.. Где желание доминировать над слабым и пресмыкаться перед сильным, чтоб он повернулся к тебе спиной?
Гопник осторожно вытащил из рук Толи кирку и воткнул её в землю. А потом, не обращая внимания на попытки почти убитого что-то сказать, взял того за ногу и предложил мне:
— Чего стоишь? Потащили его отсюда подальше!
— В самом деле! Взялся мочить других колонистов — делай это красиво! А то даже тридцать баллов жалко за такое… — согласился с ним СИПИН.
Тащили мы Толю часа два. За это время он успел окончательно помереть и даже слегка поагонизировать. Жалости я к нему, если честно, не испытывал ни капли. И даже был согласен с Мелким: надо было дать этому «рукожоповодителю» прочувствовать всю глубину его падения.
Но сделанного не воротишь. Пуля, как говорится, не воробей, вылетит — ловить не стоит.
Труп мы прикопали в открытом поле, избавив от лишнего: ножа, ботинок, денег и прочих ценных предметов.
— Вано, слышь… А вдруг у него капсула репликации есть? — спросил Мелкий, когда мы уже двинулись в обратный путь.
— Была бы, он бы нам сразу это выложил! — сообщил я. — А уже потом про свою принадлежность к «кукушатам»…
Уверенности у меня всё ещё не было. Не такой уж я знаток душ человеческих. Да и выстрелил я рановато, не дав Толе договорить. Но потом вспомнил, что обсуждали на совете у Кукушкина, и добавил:
— А вообще туда не собирались отправлять людей с репликационными капсулами. Наоборот, собирались посылать тех, у кого нет, чтобы быстрее накопили…
— Надеюсь! — кивнул Мелкий.
Остаток ночи мы провели в нескольких километрах от места, где оставили Толю. А утром двинулись дальше.
Дневник Листова И. А.
Сто семьдесят третий день. Много на себя берущий — много и получит.
Первое, что я увидел, на закате подходя с Мелким к Алтарному — это столб дыма. И поднимался он со стороны нашего лагеря… Однако самый чувствительный орган моего организма, то есть задница, упорно молчал. Поэтому я решил, что неприятностей прямо сейчас можно не ждать. И, к слову, оказался не так уж и неправ…
Уже подойдя ближе, я понял, что дым идёт из каменной трубы, которая виднелась над недостроенной стеной. Что это за труба, и зачем там что-то жгут — неизвестно. Но я особо не волновался. Тем более, строители заметили меня и Мелкого, подходящих к частоколу, и приветливо помахали руками.
Да и на воротах стояли наши люди, так что открыли их без вопросов. А вот дальше обнаружился комитет по встрече… Четверо мужчин с топорами в руках быстро взяли меня и Мелкого в «коробочку», а ещё один подошёл ближе и по-хозяйски оглядел с ног до головы.
— Кто такие? — спросил он.
— А кто спрашивает? — в тон ему ответил я.
— Тебя не касается! — огрызнулся встречающий.
— Так и тебя тоже! — согласился я.
На недостроенной стене нашего лагеря показалась Кострома с винтовкой. Правда, встретившие нас мужики с топорами её пока не замечали.
— Раскрываем рюкзачки! — поморщился встречающий. — И предъявляем для досмотра!
— Варежку захлопни! И проваливай, чмошник! — посоветовал ему Мелкий.
В повисшей тишине отчётливо прозвучал звук взводимого курка. Встречающий сделал шаг назад, а мужики с топорами попытались шагнуть вперёд, чтобы обезвредить Мелкого. Но тут свистнул болт, вонзившись в землю перед одним из них… И все четверо резко замерли.
— В самом деле, мужики, не стоит! — улыбнулся я, снимая с плеча винтовку. — Вдруг мы и впрямь решим, что вы нам угрожаете? Не думали об этом?
Оглянувшись на стену, увидел, что в полку Костромы прибыло. Вся охрана на стене стояла, прицелившись из арбалетов в мужиков с топорами.
— Слышь, чмошник! — Мелкий как раз успел достать револьвер, наставив его на встречающего. — Ты кто такой?
— Я… Вы не имеете права! — как-то нервно выкрикнул он.
— Чёт я тебя в нашей группе не припомню! — заметил Мелкий и глянул на меня. — Слышь, Вано, ты его помнишь?
— Левый какой-то урод… — покачал я головой и посмотрел на встречающего. — Ты из какой группы?
— Я из группы Кукушкина! — истерично взвыл тот. — Я проверяю всех, кто входит в город! У нас людей отправили с миссией! А сегодня часть капсул стартовала! Немедленно покажите, что у вас с собой!
— Во чешет! — восхитился Мелкий. — Вано, давай я…
— Да подожди ты! — отмахнулся я от провокационных предложений. — Слышь, проверяющий, у тебя санкция Кукушкина-то есть на проверку?
— Нет… Мне Ряба приказал! — сверкнул глазами проверяющий.
— То есть, ты не просто грабежом занялся у ворот, а по приказу Рябы? — удивился я. — Ну ни хрена себе, как тут интересно без нас стало!
— Немедленно опустите ору… — завёл по-новой свою шарманку проверяющий, но Мелкий его прервал:
— Пасть закрой!.. Ещё звук, и я тебе дикцию попорчу!
— Так, красавчики, оружие на землю! — приказал я мужикам с топорами.
— Не сметь! — вскричал проверяющий, попытавшись обернуться к своим.
И поплатился за это, получив от Мелкого ногой в лицо:
— М-м-м…
— Топоры на землю! — снова приказал я мужикам.
И в этот раз они всё-таки послушались.
Не сразу. Сначала посмотрели на разбитое лицо «начальника»… Потом на винтовку у меня в руках… На револьвер в руках Мелкого… На нашу стражу, нацелившую на них арбалеты…
И тут им наконец-то стало ясно, что глупо как-то сопротивляться при таких раскладах. Поэтому они послушно разжали пальцы.
— А теперь в сторону отошли! И выстроились рядком! — попросил я.
