Смерть может танцевать 2 (СИ) - Вальтер Макс (читать полную версию книги .TXT) 📗
Ничего простого я от своей работы не ждал. Два дня, до прибытия всех офицеров, я занимался строевой подготовкой кадров. Дело шло очень медленно, пока на второй день не прибыли первые опытные наёмники.
Оказалось, что здесь никто и никогда так не воевал. Люди просто сбивались в кучу и рубили друг друга почём зря. На стену лезли всей кучей, да и в поле особо никто не разбирался. У опытных шансов выжить больше, а численное преимущество считалось непреодолимым. Нет, кое-какие навыки в стратегии имелись, например: выбор местности, сомкнутые ряды копейщиков, отдельный отряд лучников. Но более скрупулёзно к войне здесь никто не относился.
Выходило, что моих знаний о войне было в десятки раз больше, чем у них всех, вместе взятых. Хотя получал я их из книг, видеоигр и кинематографа. Плюсом конечно был доступ к архивам и личный интерес, а также желание разобраться и понять.
Офицерам точно так же пришлось переучиваться. И как специально, почти все они были мечниками. Пришлось их точно так же делить и определять новые специальности.
Сильно много я мудрить не стал и каждого из наёмников сделал сотником. Их было ровно десять процентов от основного войска. Некоторые по совместительству получили право управлять сотниками и стали тысячниками. А раз уж я генерал, то первые стали майорами, а вторые — полковниками. Естественно, что впоследствии выбрали и десятников, но из числа рабов, которых я естественно назвал лейтенантами. Всё, дальше началась муштра, хотя и на то, чтобы грамотно и понятно разбить войско, у меня ушла пара дней.
Так у меня получилось: два отделения копейщиков, два отделения мечников, одно лучников и одно инженерное. А затем пошла бюрократия. Началась писанина и отчётность, без них — никуда. Я должен был чётко знать у кого к чему наибольшая предрасположенность. Исходя из этого, тренировки не были разбиты на индивидуальные упражнения; короче, все занимались одинаковыми вещами. Махали мечом и копьём, а в завершении ещё и из луков стреляли. Дважды в неделю мы строили укрепления на холме, немного в стороне от части. Там я определял тех, кто более пригоден для инженерных навыков.
Почти две недели шла постоянная перепись и анализ, учёт я составлял на основе оценок и журналов, прямо как в школе. Это наиболее простой метод, чтобы определить успеваемость среди такого большого количества людей.
Офицеры вначале сопротивлялись и делали всё, чтобы не брать в руки бумагу, мол мы все суровые воины, а не торгаши какие, или и того хуже — юристы. Однако две хорошие порки при всём строю, моментально наладили дисциплину. И спустя две недели, началось окончательное формирование отрядов.
Только спустя месяц, упорная работа и сон по полторы четверти в сутки, принесли более или менее сносное понимание в организации. Теперь предстояло выдрессировать все эти стройные ряды, а затем связать их в единое целое.
Задача, которая казалась непосильной, начала приносить свои плоды. Утреннее построение уже не походило на хаос, каждый занимал положенное ему место без дополнительных пинков и лишней суеты. Но с оружием они обращались, всё ещё из рук вон плохо.
Строевая битва, она не похожа на одиночную схватку. Хотя лейтенанты зачастую проводили тренировочный процесс именно так. Будто бы каждый из них в бою, будет биться с противником лицом к лицу, один на один. Когда я понял ошибку и начал указывать на неё, возник очередной спор с профессионалами. И здесь уже пришлось прибегнуть к примеру, потому как мои аргументы просто не воспринимались. Можно, конечно, приказать, но толку от понимающего инструктора больше, чем от того, что выполняет указание из-под палки.
Я взялся муштровать сотню мечников и поспорил на десять золотых, что они сомнут строй копейщиков, через неделю. На что мне тут же заявили: «Готовьте деньги, господин».
Свой отряд я начал учить только одному приёму, принимать удар на щит и после этого рубить, или колоть противника. Но только не того, что стоит напротив, а соседского, того, что по правую руку. Так выходило, что удар противнику всегда прилетает с неудобной стороны, будто он с левшой дерётся. Мы не учили больше ничего, только этот приём. Врезались в строй врага, приняли на щиты выпад, открылись, укол или рубящий, затем снова защита и шаг вперёд. Строй состоял из пяти шеренг и каждая последующая, должна занимать место павшего перед ним солдата в первом ряду. Ну по мере убывания естественно, а не все сразу.
Недели очень мало для того, чтобы сотня человек начала работать как единое целое, но удар и шаг, были отточены до состояния автоматизма. Когда мою сотню выставили против самодовольного офицера, то я с удовольствием наблюдал за тем, как отвисает его челюсть, по мере убывания строя копейщиков.
Само собой, что вся схватка носила тренировочный характер и те, кого коснулось деревянное оружие, сами покидали поле боя. Однако будь в их руках настоящее, ситуацию это вряд ли поменяло бы. Мои мечники переработали отряд противника буквально за двадцать минут. Потеряв при этом всего пятнадцать человек со своей стороны.
Теперь мои советы и наставления воспринимались иначе. Строй копейщиков точно так же пришлось пересмотреть и заставить учить буквально три-четыре удара, и всё. Ну ни к чему им школа владения шестом от Шао-линя.
Спустя два месяца было закончено возведение укреплений на холме и теперь, дважды в неделю, войска делились на штурмующих и защитников, и начиналась другая наука. Здесь уже без травматизма не обошлось. Но зато я теперь точно знал, что подобная регенерация в этом мире у всех, а не только у избранных. Это немного успокоило меня, дав ответ на ещё один вопрос, который я не хотел задавать. И так иногда говорю много лишнего, а подобное внимание мне ни к чему.
Дома дела тоже шли прекрасно. Мира и Рест, я наконец запомнил имя раба, они быстро привели дом в жилой вид. Вот только он находился теперь не в городе, а на территории военного расположения. Ну некогда мне было туда-сюда мотаться. Лема была этому несказанно рада и вместе со мной продолжила тренировки. А чтобы не отлынивала в то время, когда я занимаюсь вопросами воспитания армии, я приставил к ней наставника. За ним пришлось ехать в Эллон, но на пару дней я уже вполне мог оставить расположение.
Долго я голову ломать не стал, потому как знал, кого хочу видеть в качестве тренера для девочки — это был Молот. Жена Дария почти забросила дело мужа. В первую очередь потому, что не любила бои и, естественно, совсем в них не разбиралась. Деньги они не приносили, а скорее уже наоборот и она моментально согласилась продать мне Молота за десять золотых.
Вначале он принял меня сурово и с недоверием, да и тот факт, что я убил Дария быстро дошёл до мозгов профессионала. Но буквально за полчаса осознал всё то, что происходит и искренне обрадовался тому, что я предлагаю. С другой стороны, выбора у него всё равно не было.
Но мне не хотелось переводить наши отношения в разряд: раб — хозяин, однако субординацию соблюдать пришлось. И как-то вечером, мы поговорили по душам, вдали от посторонних ушей и глаз, и решили раз и навсегда все наши разногласия.
Куратор принесла мне решение Совета о свободе рабов, спустя два месяца и он был положительным. Дмитрий смог продавить этот вопрос, так что теперь я уже мог предложить людям хоть что-то.
Рабы восприняли новость с недоверием, но всё же надежда в их глазах блеснула, осталось только сдержать слово и тогда такое войско станет непобедимым.
Ещё один вопрос волновал меня не меньше предыдущего. Рабы учатся воевать и убивать. Что помешает хорошо обученному войску восстать против господ, когда они получат в руки оружие? Ответов я не находил.
Да и с вооружением всё оказалось не так просто. Столько тысяч одинаковых мечей, внезапно оказалось негде взять. А от разношёрстного вооружения я напрочь отказался. Всё должно быть одинаковым и стандартным. И сейчас для меня готовился специальный заказ, на изготовление которого задействовали десяток кузниц и плотников. Щиты тоже нужны стандартные и взаимозаменяемые.
