Евангелие от смартфона (СИ) - Корсак Дмитрий (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
Попыток взломать Т52 было множество, но все неудачные. Однако профессору математики Арне Бёрлингу[3] из университета Упсалы удалось разгадать таинственный код всего за две недели. По словам ученого, при этом он не пользовался никакими техническими приспособлениями, лишь собственными мозгами.
Дешифрование немецких телеграмм продолжалось достаточно долго — с июня 1940 по май 1943. В эти годы Швеция фактически «получила доступ» к сверхсекретным сообщениям нацистов. Шведы одними из первых узнавали о планах Гитлера, в том числе и о нападении на СССР. Впоследствии Германия обнаружила утечку информации. Но что интереснее, утечку была и в Швеции: секретные данные передавались в Великобританию и США. Подозревались высокопоставленные шведские круги, имевшие тесные связи с разведкой этих стран, но конкретного виновника установить не удалось.
Бёрлингу часто задавали вопрос, как ему удалось разгадать код. Он всегда отшучивался: «Фокусник никогда не раскрывает своих секретов». В 1986 году ученый умер, так и не раскрыв своей тайны.
На первый взгляд ничего таинственного в этой истории нет. Был гений, которому оказалась по силам трудная загадка. Это самая простая версия, для обычных обывателей. Была и другая — для любителей покопаться в архивах: код Бёрлингу дал служащий из штаба Гитлера, несогласный с планами фюрера. И это действительно так, служащий был, только действовал он не по собственной инициативе, а по велению мировой закулисы. Только об этом ни в одном архиве ты не прочитаешь. Да, это было вмешательство Семей. Точечное, ювелирное, тщательно выверенное. Которое не только оказало большое влияние на течение Второй мировой войны, но, главным образом, сказалось на послевоенной организации мира. Именно поэтому мы имеем ту историю, которую имеем…
— Но почему так сложно? Зачем нужен был этот ученый, который якобы взломал код? Не проще ли было просто передать код шведским властям?
— Нет, не проще. Так им удалось сохранить видимость естественного хода событий и остаться незамеченными. Читала «Конец Вечности» Азимова? Семьи действуют по тому же принципу — максимальный результат при наименьших затратах. Это раз. А два состоит в следующем: раскрыв один секрет — узнав о том, что на самом деле Бёрлинг никакой код не расшифровывал, — обрадованный исследователь дальше копать не будет. Ему даже в голову не придет, что здесь, словно в матрешке, скрывается еще один слой.
— Неужто Азимов знал о Семьях, когда писал свой роман?
— Знал. Он вообще много чего знал.
— А были случаи, когда кто-нибудь пытался сорвать планы закулисы?
— Конечно. Во все времена были люди, которые знали о Семьях и пытались противостоять их планам.
— И кто же это?
— Да хотя бы Распутин. Если бы он был жив, то не было бы позорного отречения, Россия не была бы втянута в Первую мировую войну, по стране не пронеся бы ураган революции и ужас гражданской войны. Да и вообще все пошло по-другому. Только эта «другая» история России никак не согласовывалась с планами закулисы. И убрав Распутина чужими руками, они направили нашу историю в нужное им русло.
Егор сложил из салфетки еще одного дракончика и посадил рядом с первым.
— А вот тебе еще одна история, имеющая непосредственное отношение к нашему сегодняшнему делу, — продолжил он. — В 1922 году в связи с болезнью Ленина правительство поставило перед лабораторией профессора Борсука особую задачу: превратить обычного человека в человека с паранормальными способностями и в первую очередь целителя. Задачу неотложную — Ленин стоял одной ногой в могиле. Но Борсук не справился с ней, несмотря на щедрое финансирование и привлечение таких гениев своего дела, как супруги Фогг. Более того, на тот момент это поручение казалось ему невыполнимым. Вместо того чтобы обретать сверхспособности, подопытные гибли один за другим. Неудача следовала за неудачей, не оставляя ни крупицы надежды. И вот в 1935 году неожиданный успех. И какой успех! С определенного момента экстрасенсы и прочие волшебники штампуются один за другим. Получается, некто подарил Борсуку технологию, позволяющую штамповать экстрасенсов.
Конечно, можно сказать и так: ученый долго и усердно работал, и однажды количество переросло в качество. Только не было там количества, вообще ничего не было, нечему было перерастать. И опять же, как и в случае с Бёрлингом, повторить результат Борсука не удается нигде и никому. Хотя подобные работы велись в Германии и Японии, а позже и в США. Более того, до 35-го года и немцы, и японцы намного опережали борсуковские разработки.
Как и Бёрлинг, Борсук напрочь молчит о том, каким образом ему удалось решить задачу. А его спрашивали, и настойчиво. В те годы спрашивать умели. «Озарение снизошло», — скромно отвечал он. Так и отстали ни с чем. Его ведь даже посадить не могли — нужен был.
Разгадка наступила лишь в середине 50-х годов, уже после смерти Сталина. Возглавивший лабораторию полковник медицинской службы Монастырский обнаружил в кабинете Борсука личный сейф — чрезвычайно хитроумно сделанный и хорошо замаскированный. В сейфе лежала папка с подробными инструкциями, описанием технологии воздействия на мозг и подробной «картой» мозга. Еще там было письмо Борсуку от неизвестного благодетеля, датированное 1935 годом. Вот и возникает вопрос — что же произошло в далеком 1935 году в СССР, что мировая закулиса была вынуждена срочно вмешаться? И не только вмешаться, но и поделиться знаниями со страной, которая всегда была для них костью в горле.
— Может, это вовсе не Семьи, — заметила я.
— Это точно они. Кроме них просто некому. Никто на тот момент не обладал такими знаниями. Почему, думаешь, Запад своих сенсов не делает? Этика не позволяет? Совесть? Да ну! Где Америка, а где совесть! Не делают — потому что не могут, не умеют! Современная западная наука лишь подбирается к тому уровню, который показал Борсук в 1935 году, да и то идет иной дорогой.
Егор настолько разошелся, что посетители с соседних столиков удивленно поглядывали в нашу сторону.
— Тише, — прошептала я.
— Но и у нас прорывов больше не было, — продолжил Егор успокоившись. — До последнего момента. Диск, полученный Верховским от Советника, — это прорыв. Это кардинально новое. И опять ученый получает готовую информацию, превосходящую сегодняшний уровень мировой науки. Резонный вопрос — откуда дровишки? Потому как неоткуда этой информации взяться. Более того, сейчас они даже не скрываются — ведь Советник лично передал диск доктору. Почему они вышли из тени? Что за срочность? Что произошло в последние два месяца, что они вынуждены вмешаться? Видимо, игра идет по-крупному. И хочется надеяться, идет не по их сценарию.
От избытка информации и выпитого вина у меня кружилась голова. С трудом собрав мысли, скачущие по разным этажам моего сознания, я спросила:
— Но если они такие всемогущие, если им доступны знания, которые не доступны нам, то зачем они прибегают к нашей помощи? Зачем им Берлинг, Борсук, Верховский? Почему они сами не могут сделать то, что требуют от других?
— Есть у меня версия, — помолчав, ответил Егор. — Не столь они и всемогущи, какими хотят казаться. Существуют ограничения и для них. Но об этом надо или говорить подробно, а сейчас уже поздно, или не говорить вообще.
Однако, я была уверена, что сейчас он скормил мне полуправду, вернее, часть правды. Показал лишь верхушку айсберга. А сам айсберг в виде большой и наверняка неприглядной тайны теряется в темных глубинах истории. Откуда я это знала? Женская интуиция.
* * *
Ночью мне опять приснился Андрей. Уже без своих ужасных бинтов и в обычной одежде, но почему-то босиком. Он опять что-то говорил мне, но я слышала только одиночные слова, отказывающиеся складываться в связные предложения.
Я беспомощно разводила руками и кричала ему: «Я не понимаю тебя! Я не понимаю!»
Он грустно улыбался, а я сквозь сон чувствовал свою беспомощность. Не оправдала, подвела. Он стал удаляться от меня, и тут наконец-то я хоть что-то расслышала. Это были два слова: «нет времени». У нас совсем нет времени.
