Лось (СИ) - Федорочев Алексей (чтение книг TXT) 📗
— Здесь уже, в смысле в Москве, у Ван-Димыча, с Натальей познакомился…
— Он по ней сох, — злорадно сдал его Мишка, — Года два страдал!
— Страдал как? Томно вздыхал вечерами и продолжал, страдая, поебывать женское население? — попытался я разрядить обстановку, потому что между приятелями накалялось.
— Примерно! — заржал Рыба, и даже Макс улыбнулся.
— Дурак был! — признался герой истории, — Но ее спесь описывать тебе не надо, сам все знаешь. И когда ты к нам устроился, а Мишка предложил тебя в долю взять, долго не хотел, извини! Думал, таким же гавнецом окажешься!
Не стал комментировать, только переглянулся с нахмуренным Мишкой. Макс в это время сердито расправился с взятым пловом и приступил к компоту.
— Так в чем суть-то претензий? — решил все же разобраться до конца.
— А нету сути! — не дал заговорить товарищу Рыбаков, — Всю суть он тебе уже изложил: одаренные — дерьмо, а он весь в сияющих латах!
— Рыба!!! — бешено дернулся Макс, но сдержался, не полез ни в спор, ни в драку. Всего лишь поставил со стуком недопитый компот и демонстративно ушел из столовой.
— Какая муха вас обоих укусила?
— Задрал уже! — даже не стал оправдываться Михаил, — Как только Толик в его поле зрения появился, так всё! Как с цепи сорвался! Ноет и ноет, ноет и ноет! Как будто этот Толик лично его искры украл! А у самого, между прочим, девяносто девять, ровно одной до икса не хватает! Для таких как он, у кого одной-двух искр до сотни не набирается, в психиатрии даже термин специальный есть, слово сейчас не вспомню, но в переводе с латыни что-то про ложные надежды. И не в первый раз у него рецидив. С нами в группе парень один учился — Жора Огурцов, смешное сочетание. Одаренный, как и ты, но сирота. Мать то ли умерла от болезни, то ли погибла, отец сразу другую нашел, пошли новые дети, на первого сына денег почти перестал выделять, а может и не мог, я не вдавался. А парень — умница! Так Жорка на учебу контракт с Мехтель заключил, они ему учебу оплачивали, а он потом всю жизнь на них пахать должен. Настоящая кабала, если между нами. Но Макс то ли реально тупил, то ли притворялся, но гнобил он этого Жорку со страшной силой, типа пролез в рай без мыла. А тот бесконфликтный совсем, да и помладше нас был. На вид — сущий ребенок! Я уж Макса и так одергивал, и эдак, а ему все неймется! А Ван-Димыч на последнем курсе Огурцова заприметил, тот ему понравился, может как раз из-за искр, мы ж тогда не знали, что ему для "девятки". Но Жорка как узнал, что с нами работать придется, так уперся и в отказ. А шеф ведь мог и контракт его перекупить через политех, были лазейки! Мы тогда с Максом крупно поссорились, месяц не разговаривали.
— А Толик — это у нас кто?
— Так один из испытателей, которых нам СБ подсунуло! Одноклассник его бывший!
— А можно еще вопрос? Как вы угадываете, кто одаренный-икс, а кто нет? Я вот не имею привычки представляться "Миша, сто с лишним искр!" Другие… — вспомнил, как Младший в первый же день между делом заявил, что у него сто четыре искры, как Наталья тоже почти сразу свой показатель упомянула…
— Трудно не догадаться о наличии искр, если ты испытываешь экз, который мы с профессором больше года до тебя разрабатывали! — хихикнул Мишка, — А с другими еще проще — медпаспорт. Вспомни: у нас с Максом серые, у тебя голубой, у Натальи зеленый. От трехсот до четырехсот желтый должен быть, а у тех, кто совсем — красный. А раз его с собой постоянно носить надо и часто предъявлять, в банке, например, то волей-неволей чужие видишь. Красные и оранжевые, признаюсь честно, не видел, только читал, зеленый только у Натальи, а серые и голубые постоянно попадаются.
Вдруг Мишка прервался, тыча вилкой мне за спину:
— Вон они, гляди! Да не на раздачу, а на вход с улицы! — повинуясь указаниям, я нашел взглядом отряхивающуюся в предбаннике компанию из трех мужчин и пяти женщин, — Сегодня что-то припозднились, обычно раньше обеда являются. Толик — это тот, что с короткой стрижкой справа.
Когда новые лица миновали двери в общий зал, узнал мужскую часть: оба-на! Давно не виделись! Фельдфебель Яшка, лейтёха Павел и Толик — еще один из казармы, с которым утром встретиться не довелось, тоже фельдфебель.
— В чем-то Макс прав, конкретно эти даже меня подбешивают! — признался приятель, — Если ты поел, то пойдем, успеешь еще на их рожи налюбоваться, шеф тебя над ними главным ставит.
— А чем конкретно они тебе не нравятся? — бросил вслед Мишке в тоннеле, тоже спеша убраться, пока они меня не узнали. Портить Якову и Ко такой сюрприз? Зачем?
— Девчонки наши — у нас, кстати, две новеньких, надо будет тебя познакомить, — вокруг них вьются, одна Катерина теперь в сторонке фыркает, но она скорее всего последние дни работает, Ван-Димыч говорил, что ей смена скоро прибудет. Вьются прямо как кошки, это надо видеть. А те на их заигрывания свысока посматривают, вроде как снисходят. С нами тоже ни разу не остались, а мы их уже на два дня рождения звали.
И тут я заржал взахлеб, осознав, какой ловушки удалось избежать:
— Так они не могут!
— Что значит, не могут? — остановился Михаил у самой двери в нашу лабу.
— Они люди подневольные, в казарме живут, оправляются по приказу! Им ни бабу привести, ни задержаться!
— А ты откуда знаешь?
— Так ночевал я сегодня там! И снова возвращаюсь к вопросу: где мне жить?
— Да что ты заладил: где жить, где жить?! К нам с Максом заселишься, мы с самого начала трехместный бокс из расчета на тебя заняли, а Ван-Димыч никого туда не разрешал селить, хотя были попытки! — и переспросил, — А это точно про казарму?
— Рыба, отвечаю! Сраный Яков меня сегодня хотел на зарядку поднять, едва отбился! У них там через стенку женская рота расквартирована, а на двери ни запоров, ни щеколды! Мне этих парней, если честно, просто жаль.
— Ты иди к себе, а я пойду Макса утешу! Вот ему радость будет! — повеселев, Мишка хлопнул меня по плечу и, насвистывая, удалился в сторону своего кабинета.
Глава 8
Стал ли я обижаться на Макса? Нет, с чего бы?! В моем понимании Масюня, чье тело я занял, шел первым претендентом на звание "гандон мелкий, обыкновенный". За неделю в больнице и три дня с семьей меня ни один его бывший одноклассник не навестил, не позвонил, а ведь выпуск только-только состоялся! Масюнина постоянная партнерша по танцам и то не поинтересовалась: как там ее партнер? О чем-то, да говорит? И это при наличии пресловутого Шелеховского обаяния, которое уже мне немало по жизни помогло! В глубине души я допускал, что подсознательно внушаемое доверие сыграло в моих приключениях далеко не последнюю роль.
А то, что Макс гнобил кого-то… Жорка Огурцов, может, и золотой человек, но для меня абсолютно чужой. Максим Кудымов, догадавшийся выставить свет и ослепивший Войну, на моих личных весах перевешивал с отрывом. И еще одно — если бы шеф взял в свое время этого Георгия, то потом не взял бы меня, так чего мне переживать? Если действительно башковитый — найдет другую лазейку и устроится еще лучше. А сами по себе искры, как уже упоминал, великого ума не гарантировали, хорошая память и резвая соображалка еще не есть ум.
Уже на подходе к рабочему залу меня догнал Угорин и затащил к себе. За два месяца капитан сильно сдал — похудел, обострились черты лица, появилось много новых седых волос, а количество самих волос заметно уменьшилось, залысины стали глубже. И, кстати, перестал носить форму, с утра я его даже не сразу признал — без щегольских усиков и портупеи он смотрелся совершенно по-иному. А парни успели поделиться, что в Муромцево Угорин объявился лишь немногим раньше меня и теперь исполняет новые обязанности, став здесь по штату простым завхозом, а на деле кем-то вроде ответственного за общие вопросы. Не уверен, что можно разжаловать человека, уже вышедшего в отставку, но если меня где-то ждала награда, то ему достались все шишки. Вроде поделом, но немного жалко.
