Сердце врага - Хьюз Норман (прочитать книгу txt) 📗
Мгновение поколебавшись, она подняла руку в жесте братания — как тогда, в подземелье, — и Гарбо коснулся ее ладони своей.
— Ты справишься, я знаю, — прошептал он, обняв ее за плечи.
Палома отстранилась со смехом.
— Теперь мне ничего другого не остается… Ладно, ступай, помоги остальным. Мне надо немного побыть одной…
Грациозно поднявшись, коршенский вор вышел из комнаты. Вскоре его веселый голос послышался с лестницы. Кому-то он советовал простучать ступени на предмет тайников, кого-то посылал слить воду в купальне… В общем, с появлением Гарбо в доме все забурлило. Оставался лишь вопрос — что это даст ей, Паломе?
…Оставшись в одиночестве, она, после трех глубоких выдохов и коротенькой молитвы сосредоточения, перешла в состояние глубинной восприимчивости — как учил ее в свое время жрец Теренций…
Шум, доносившийся снаружи, ничуть не отвлекал ее — наоборот, его нити вплетались в общую канву, добавляя необходимые стежки.
Суета, бессмысленное хождение взад и вперед, смех и болтовня ее друзей были сейчас необходимы девушке, как воздух. Именно за этим она попросила их всех прийти сюда. Не потому что рассчитывала, что кто-нибудь и впрямь отыщет тайник… нет, дело было в ином.
Трудно объяснить. Просто порой, когда очень сильно желаешь что-нибудь отыскать, в определенный момент следует прекратить поиски. Перестать действовать в мире, который враждебен ищущему, ибо скрывает в себе вожделенную цель. В этот самый миг нужно успокоиться. И дать миру возможность самому раскрыть тебе свои секреты. Преподнести искомое на раскрытых ладонях…
Ее друзья были необходимой частью этого мира. Собрав их здесь сегодня, Палома пыталась поторопить события. Если все элементы головоломки на месте — то скоро, очень скоро все решится.
Она поймет… А пока ей не нужно было даже думать ни о чем. Только слушать. Смотреть. Впитывать и внимать…
…Да не стой ты столбом, отодвинь эту штуковину…
…А тут смотрел кто-нибудь…..К Нергалу эту вазу, зачем ты ее тащишь, Эрверд…
…Ниано, взгляни на это уродство! Видишь, какие завитушки на колонне? Пусть мне еще кто-нибудь скажет, что у немедийцев есть вкус!..
…Смотрите, что я нашел! Конан, ты только взгляни на этот меч!.. Для украшения? Вот досада, я-то думал…
…Пустая твоя голова…
…Вино наверху осталось…
…Гарбо! Эй, кто-нибудь видел Гарбо?..
…Да прекратите орать, в конце концов!..
Нет, нет, не прекращайте, хотелось ей крикнуть. Все не так! Что-то… не складывается…
Нахмурив брови так, что даже лоб заныл, Палома попыталась понять, что же неладно.
Интуиция не обманывала, ей необходимо было сделать то, что она сделала — и все же… чего-то явно не хватало. Картинка зияла пустотами. Может быть, если она сама пройдется по дому…
Поднявшись с места, девушка медленно обошла весь второй этаж по кругу. Здесь ничего не изменилось с прошлого раза, только, может, разгром стал еще ужаснее. Перевернутые кресла, выпотрошенные, как коровьи туши, диваны, разбросанные безделушки, сорванные со стен гобелены с отпечатками грязных сапог, осколки ваз и посуды, порванные ковры… Медленно, не обращая внимания на своих спутников, она спустилась по лестнице. Прошла на кухню, едва не споткнувшись о россыпь глиняных мисок, затем в купальню, и наконец остановилась у входных дверей.
Какая-то неумолимая сила властно тянула ее наружу.
Кто-то — кажется, Конан, — окликнул ее, но она даже не обернулась, чтобы ответить. Просто не могла.
…Маленький дворик был пуст. Среди зеленой травы вилась посыпанная песком дорожка, серая в наступивших сумерках. Чернели кусты, точно скалы у моря.
Справа, за каменным забором, слышались голоса — золотых дел мастер Газир собирал свое семейство. Может, это он владеет той недостающей нитью, отсутствие которой Палома ощущала все острее с каждым мгновением? Но нет. Когда она смотрела в ту сторону, чувство опустошенности не проходило. Разгадка крылась не там.
С усталым вздохом опустившись на ступеньки, наемница попыталась понять, где же она допустила ошибку? Интуиция вела ее все это время, точно, безошибочно. Похоже, она просто не сумела учесть все необходимое. Не справилась… А день стремительно летел к завершению.
Но почему это так тревожит ее?
Тайная служба Немедии вполне довольна тем, как завершилась история со Скавро — Ринга ясно дала ей это понять в своем письме. Даже перед Коршеном совесть наемницы чиста: едва ли Клан Кречета в ближайшее время решится повторить свою попытку. Так почему бы не успокоиться? Не оставить все как есть? Из-за этих семидесяти шести человек, которых завтра кровники Месьора хладнокровно предадут смерти? Но ведь среди них есть и предатели! А невинные… ну что ж, редкая война обходится без жертв. Если бы замыслы Скавро исполнились, пострадало бы куда больше народу! И все же…
Она не могла оставить все как есть!
Чуть заметное движение в саду привлекло ее внимание, вмиг прервав печальный ход мыслей наемницы. Она пристально вгляделась в темноту — и вдруг…
От облегчения ей захотелось плясать. Кричать во все горло, как перепившийся бродяга. Топать ногами, пока мраморная кладка ступеней не разлетится в мелкое крошево. Но вместо этого она сказала очень тихим, спокойным голосом, так что ее мог слышать лишь человек, скрывавшийся за кустами, в нескольких шагах от крыльца.
— Добрый вечер, Меттерианор. Рада видеть тебя сегодня.
Ветви раздвинулись; карлик, весь в черном, как обычно, вышел ей навстречу и невозмутимо уселся рядом, на одну ступеньку выше, и теперь они стали почти одного роста. Все так же безмолвно, порывшись в складках короткого плаща, он извлек тугую кожаную флягу и протянул ее Паломе.
— Выпьешь?
Теперь было можно. Хвала богам, теперь было можно!
Она приникла к горлышку, с наслаждением ощущая вкус вина на языке.
— Розовое коршенское, виноградники горы Латаш… м-м… — Похожим угощал ее на балу граф Лаварро, но это было даже лучше. С сожалением она вернула похудевшую флягу владельцу. Коротышка аккуратно завернул пробку.
— Есть что праздновать? — Как обычно, он говорил коротко и сухо, почти враждебно, но Палому это больше не смущало.
— Есть. — Он и был недостающей нитью, пропавшим кусочком головоломки. Стоило ему появиться — и все стало на свои места. — Ты отдашь Месьору то, зачем пришел.
— Где оно?
— Позже.
Он понял. Кивнул, хотя лицо недовольно скривилось. Но не мог не признать, что наемница в своем праве: в обмен на список он должен был что-то дать ей. Информацию.
— Спрашивай.
Палома покачала головой.
— Меттерианор… Хотя бы раз — в последний раз — мы можем поговорить по-человечески?
Карлик пожал плечами.
— Зачем тебе это нужно? Это ее рассердило.
— А ты считаешь — я не имею на это права?! Посуди сам… с самого начала, как я приехала в Коршен, мною вертели, кто как хотел, мне подстраивали ловушки, судили, обвиняли, приговаривали к смерти… Потом… Меня вынудили, как шавку, гоняться за собственным хвостом. Искать по городу убийцу, который все это время был от меня в двух шагах. Ряженой отправили на бал — позлить местную знать. А теперь… Ты по-прежнему не хочешь говорить со мной?! — Голос ее сорвался на крик.
За спиной осторожно приоткрылась дверь — и так же бесшумно закрылась. В доме стало тихо. Молчание длилось долго.
— Ты сама не знаешь, что хочешь выведать у меня, — произнес наконец Меттерианор. — Все, что было, тебе и без того известно. А помыслы моего господина, его… чувства, — он как будто поперхнулся этим словом, — об этом я судить не могу. Так о чем же нам говорить?
И правда, о чем?
— Ладно, — с фальшивой беззаботностью объявила она, поднимаясь. — Пусть это будет мой подарок. — И двинулась в дом, не оборачиваясь взглянуть, последует ли карлик за ней. С порога она окликнула Тальера:
— Эй, Камнерез! Где тут та элида, о которой вы спорили с Ниано? Решили наконец, что она такое?
— Безвкусица и убожество, — с готовностью отозвался тот.
