Восточная война (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Кое-какие запасы боеприпасов и провианта на Хоккайдо десантные катера все же завести успели. Достаточные для того, чтобы японцы не могли быстро сковырнуть русские войска. А, учитывая насыщенность лейб-гвардии Гусарского полка автоматическим оружием, артиллерией и специальными средствами ситуация для японцев вырисовалась печальная. Ни шапками закидать, ни нахрапом взять. Раз и одним ударом у них отрезался целый остров. Ну, почти целый. Второй по величине, к слову. С очень неплохими рыболовными и сельскохозяйственными мощностями. И вернуть его под свой контроль до успешного завершения материковой кампании они просто не могли, потому что именно там – в Маньчжурии, решалась судьба войны...
[1] Имеются в виду десантные катера типа LCVP, которые строились с 1942 года в США. Представляли собой прямоугольное сварное корыто с откидной аппарелью и дизельным двигателем в 225 лошадиных сил, который разгонял катер до 9 узлов. Длина 11 м, ширина 3,3 м, осадка 0,9 м. Полное водоизмещение 8 тонн. Вмещал 36 человек или 1 грузовик, или 3,7 тонн груза.
[2] Корсаков – незамерзающий порт на юге Сахалина, который интенсивно развивался Императором с 1888-1889 годов.
[3] Сенявин – небольшое поселение и ж/д станция на Сахалине, на берегу пролива Невельского.
[4] Лазарев – небольшое поселение и ж/д станция на материке, на берегу пролива Невельского.
[5] После реформ 1890-х годов в РИА, как и в РИФ было введено 6 рядовых, 6 унтер-офицерских, 6 ордер-офицерских (warrant officers), 4 обер-офицерских, 3 штаб-офицерских и 5 флаг-офицерских званий. Младший прапорщик был начальным званием ордер-офицерского класса, то есть, представителем аттестованного состава квалифицированных специалистов.
[6] Браунинг в 1888 году начал строить оружейный комбинат в низовьях Волхова. Для снабжения его электричества и была возведена Волховская ГЭС. А рядом еще и Волховская ТЭЦ, чтобы работа зимой не прекращалась. Кроме собственно оружейных и патронных цехов там был поставлены цеха по выплавки электростали и ее проката. К 1904 году там уже был целый город в семьдесят тысяч жителей из сотрудников комбината и их членов семьи.
[7] Букэ-но-онна – буквально «женщина из рода буке», то есть, женщина из военной аристократии.
Часть 2. Глава 5
Глава 5
1904 год, 18 мая, Желтое море
Николай Оттович фон Эссен напряженно всматривался в дымы на горизонте. Много дымов. Сомнений не было – это шли японцы. Скорее всего всем кагалом.
Он, в отличие от англичан и европейцев, прекрасно понимал свои боевые возможности. В конце концов он присутствовал на опытных стрельбах, которые проводили под Архангельском в строжайшем секрете и видел на что способны орудия его «богатырей». Эссен был уверен в собственных силах абсолютно. Но у него был обоз и это очень сильно осложняло ситуацию.
Кроме танкеров с кораблями обеспечения, которые можно было потерять без каких-то критических рисков, с ним шло несколько «грузовиков» для нужд Порт-Артура и четыре больших десантных корабля с двумя полками морской пехоты.
Эти полки штатно базировали на базе Заря. Под нее пришлось «отжать» весь небольшой, сильно выделяющийся полуостров на юго-западной оконечности острова Журавлиный.
Лунные острова, как теперь называли Моонзундский архипелаг, рассматривались как важнейший, фундаментальный узел русской обороны на Балтике. Для чего там и базу развернули, и транспортную инфраструктуру. Например, целую железнодорожную сеть обычной колеи. С мостами, что объединяли Журавлиный, Лунный и Дневной острова[1] в единое целое, благо, что те мелководные проливы между ними особых глубин не имели, позволяя быстро и относительно дешево возвести простые, но крепкие мосты. А через пролив Варяжский, отделявший Лунный остров от материка, шли работы по возведению Ивановского моста, ставшего дальнейшим развитием Бруклинского[2]. Но там работ было еще много. И глубины заметно большие, и судоходство требовалось обеспечить нормальное, сформировав под главным пролетом глубоководный фарватер.
Большие преобразования. И отнюдь не дешевые. Но они были нужны. На этих островах строилась вся стратегия обороны, через контроль за центром Балтики. Но совсем без коммерческой составляющей Император не мог. Поэтому на этих бесплодных, поросших сосновым лесом островах полным ходом разворачивали целый комплекс пансионатов, курортов, санаториев и летних детский лагерей. А морская пехота? А чего морская пехота? Ну стоит там в сторонке и никого не трогает. Бегает, прыгает, плавает.
2-ая Тихоокеанская эскадра вышла из Выборга, проходя Журавлиный ночью. Там-то в ордер «обоза» и присоседились четыре «корабля обеспечения», предназначенные по публичному расписанию для отдыха экипажей во время дальних переходов. А то, что эти большие десантные корабли были забиты морской пехотой под завязку – молчок. Зачем о том болтать? Правильно. Незачем.
Но Эссен прекрасно все знал, отчетливо понимая, что, если за утонувший танкер ему и слова не скажут. Всякое бывает. То за потерю этих БДК он точно загремит под трибунал.
Руки чесались ввязаться в генеральное сражение и навешать японцам, размочалив их в пух и прах. Очень чесались. Но чувство долга возобладало над амбициями.
Поэтому он перестроил ордер.
Четыре линкора стали линией ближе к японцам.
Обоз спрятался за ними, выдерживая дистанцию, чтобы перелетами не накрывало. А дальше, за обозом оказались две группы. Первой шли сведенные вместе фрегаты под руководством Карла Петровича Иессена – единственного флаг-офицера в этой эскадре старше пятидесяти лет. За ним – отряд из сведенных вместе четырех корвета под руководством контр-адмирала Колчака, сделавшего при поддержке Императора столь же блестящую карьеру, что и Эссен. Эсминцы же заняли свои позиции в «обозе», вроде как спрятавшись в нем…
Бронепалубный крейсер «Ниитака» шел с большим отрывом от основных сил флота. Стремясь сблизиться с русской эскадрой и провести разведку ее состава.
Эссен вел свои корабли с крейсерской скоростью четырнадцать узлов, стараясь не насиловать механизмы. Поэтому Колчак, получив приказ, повел свой отряд корветов вперед, стараясь опередить колонну и отогнать супостата. В считанные минуты его «варяги» разогнались до двадцати восьми и, начали по крутой дуге сходиться с противником.
«Ниитака» немедля, отвернул, не желая сталкиваться с четверкой втрое более крупных русских крейсеров, каждый из которых нес вдвое больше «шестидюймовок» и был, судя по всему, быстрее. Колчак же, завершив циркуляцию по большой дуге, вернулся на свою позицию в ордере защитного построения.
Тем временем адмирал Того, наблюдая за происходящим, мрачно крутил в руках монетку. Да, было далеко и плохо видно. Но этот рывок и кардинальное преимущество в скорости его смущало. Его вообще все смущало в русских кораблях последнее время. В особенно слова английских консультантов, прожужжавших все уши обещанием славных побед. И больше всего он нервничал из-за этих четырех «батарейных броненосцев».
- Дистанция. – Коротко и отрывисто запросил сведения адмирал.
- Сто кабельтовых. – Почти сразу поступил ответ от дальномерщика.
И в этот момент с головного «богатыря» - «Святогора» ударило четыре орудия, разрядив первую и третью башню.
- Что за дурость? – Удивился английский офицер, находящийся тут же, на мостике. Адмирал Того не ответил. Он ждал, вцепившись в поручни до побелевших пальцев. Секунды медленно тянулись одна за другой.
Наконец снаряды пролетев положенное расстояние подняли большие столпы воды в паре кабельтовых по ходу его «Микасы». Секунд десять спустя ударила вторая и четвертая башня головного «богатыря», проводя пристрелку.
Снаряды легли за кормой.
Новый залп.
И накрытие. Снаряды только чудом не угодили в корабль.
Того мрачно усмехнулся и посмотрел на англичанина с явным презрением. Его корабли на такую дистанцию не могли даже стрелять.
