Корунд и саламандра - Гореликова Алла (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
Хозяин торжества останавливается у полузадернутой портьеры и еще раз внимательно оглядывает залу. Веселье достигло полной бесцеремонности и стремительно двигается к стадии откровенного бесстыдства. Самое время незаметно удалиться.
Король нетерпеливо откидывает тяжелые бархатные складки, кивает отсалютовавшему парадной алебардой гвардейцу и стремительным шагом направляется к южной галерее. Мысли его возвращаются к завтрашним переговорам. Что ж, дело оборачивается не так уж плохо. Замужество Марготы или перспектива скорой и неизбежной капитуляции — есть же разница! Вполне пристойное, кстати, замужество, жених по всем меркам завидный. И все же, все же… Широкие ладони короля сжимаются в кулаки, сочные губы зло кривятся. Все же он унижен. Разве не унижение — отдавать врагу любимую дочь платой за мир? Марго, Марго…
Принцесса, легка на помине, выбегает навстречу из галереи. Марго ушла сразу после оглашения помолвки, припоминает король, не осталась праздновать. Значит, караулила, когда уйдет и он.
— Отец, я хочу говорить с тобой!
— Я ждал этого, Маргота.
— Отец!
«Господи, как же ты хороша, дочь моя! Как прекрасна…»
— Не здесь, Маргота. Идем ко мне. — Король галантно подает дочери руку и шепчет: — Придержи пока свой гнев, Марго!
Южная галерея пуста, пуст и новомодный зимний сад, отделяющий парадную часть дворца от жилой.
— Мне будет не хватать этого, — нарушает молчание принцесса. — Двойного эха от шагов, и запаха мяты и гиацинтов, и… и тебя, отец.
В голосе принцессы — еле сдерживаемые слезы, и король предпочитает не отвечать. Здесь не место для откровенного разговора. Королевский кабинет куда лучше защищен от нескромных ушей.
Королевский кабинет и для разговоров приспособлен куда лучше. Для серьезных разговоров, разумеется, а не пустого словоблудия. Особенно если рявкнуть дежурному кавалеру:
— Не впускать никого!
Мягкое кресло для принцессы, король же предпочитает массивный дубовый табурет.
— Ну что ж, дочь моя, скандаль. Теперь можно. Кричи, топай ножками, вазу вон разбей…
— Так, значит… Ты решил, отец? Окончательно?
— Мне кажется, Марго, ты вчера еще знала, что так будет.
— Да, конечно, — шепчет Марго. — Но я не хотела верить. Отец, это ужасно, ужасно!
Король возражает резко и сурово:
— Это лучшая из всех возможных для тебя партий, Маргота. — И усмехается криво: — Андрий, король Двенадцати Земель, и Маргота, его королева!
Он такой же варвар, как все его подданные, и к тому же вдвое меня старше! Ты платишь мною за неумение воевать! Продаешь меня за политическую выгоду! Или не так?!
— Так, — грустно соглашается король Анри. — Такова судьба всех принцесс, дочь моя. А чего ты хотела? Красивого, молодого, голоштанного карьериста вроде этого вашего Ожье? Чтобы его давно обнищавший род вел начало от самого Карела Святого, чтобы он носил тебя на руках и претендовал на мою корону? Нет, дочь моя! Ты станешь королевой Двенадцати Земель. Этот брак принесет мир нашим границам… Что же касается твоего будущего супруга, так вот тебе мой совет — роди ему законного наследника, а после развлекайся, как сможешь. Повторяю, Марго, из всех возможных мужей этот лучший не только для Таргалы, но и для тебя. Или ты предпочла бы стать женой кнеза Ольва? Он тоже ищет союза со мной. Что же ты молчишь, дочь моя?
— Я думаю, отец мой… думаю, сколь печальна участь королей! Они покупают себе жен и продают своих дочерей. Вы дали мне жестокий совет, отец мой король.
— Именно так поступала твоя мать.
«Ох, Марго… и когда ты выучилась так обжигать взглядом?!»
— Я слыхала об этом, отец мой король. Ваш двор обожает сплетничать.
— Это чистая правда, дочка. Как и то, что слыхала ты обо мне. — Король яростно скалится и щурит глаза, становясь на краткий миг неуловимо похожим на злобного дикого кота. — Ведь слыхала, а?
Принцесса вспыхивает и поспешно опускает глаза. А король смеется страшным, коротким и хриплым смехом, а потом говорит ей тихо и почти нежно:
— Мы с твоей матерью с самого начала не питали иллюзий. Королевские браки — это политика и только политика. Смирись, дочка, и забудь своего Ожье.
Тут уж смеется Марго:
— Ох, да не мой он, отец! Мы просто напускали туману! Ожье любит Юлию, а пан Готвянский… ты же понимаешь, да? Он мигом окрутил бы ее с каким-нибудь богатым соседом… совсем как ты меня… — Принцесса хмурится было, но тут же задорно улыбается: — Однако ты никогда не запрещал мне строить глазки кавалерам, отец мой король!
— Когда и повеселиться от чистого сердца, как не в девичестве, — задумчиво говорит король. — Именно так говаривала твоя мать, признаваясь мне в прошлых проказах. Мы с ней неплохо ладили, Марго. Понимать друг друга куда полезнее для короля и королевы, чем любить. Запомни это, дочка. Так твоя Юлия, значит, тоже любит этого Ожье?
— Отец, ты ведь не скажешь пану Готвянскому?
Король хохочет:
— Хитра ты, дочка! Прекрасно ведь знаешь, как зол я на пана с того дня, как Готвянь пригрела аббата Витаса! Э, уж не рассчитываешь ли ты, что я выдам панночку Юлию замуж в пику ее чванливому папаше?
— Отец! — Марго вскакивает и хлопает в ладоши: — Это замечательно! Как ты угадал!
— Однако же для такого выкрутаса нужен повод, дочь моя! Даже король не вправе распоряжаться самочинно дочерьми своих подданных!
— Вот еще! — Марго высокомерно поводит острым подбородком, презрительно морщит носик. — Уж ты-то, отец мой король, можешь не рассуждать передо мной о праве. Все твои подданные давно, кажется, уяснили, что высшее право Таргалы — твое королевское слово.
— Добавь еще, что пан Готвянский — почти что мятежник!
— Но ведь он и впрямь прогневил тебя? — невинно уточняет принцесса, словно не заметив насмешки в словах отца.
И король тает. Он и так, верно, не привык отказывать дочке, а уж сегодня…
— Марго, ты ведь пришла поплакаться о собственной свадьбе? С чего вдруг пошли хлопоты о чужой?
— Разве плохо, когда хоть кто-то рядом с тобой счастлив? — печально отвечает принцесса. — Я ведь не дура. Я прекрасно понимаю, что скандалить глупо, что лучше Андрий, чем Ольв, что мир с восточниками стоит большего, чем счастье бедной девушки, которую угораздило родиться дочерью короля… Ах, отец! Почему, почему жизнь так несправедлива?!
— Поплачь, дочка, — вздыхает король. — Поплачь, пока мы вдвоем здесь. Завтра ты должна хотя бы казаться счастливой. Девочка моя, короли не вольны в своей судьбе. Такова плата за власть над судьбами других.
— Отец, отец…
— Смирись, Марго. Твоей матери тоже пришлось когда-то смириться, да и я брал ее за себя не с легким сердцем.
— А Нина? — недобро спрашивает Маргота.
— А что Нина? — Король пожимает плечами, и в голосе его — одно лишь усталое равнодушие. — Нина — это наследник. Не будь Карела, на мою корону претендовали бы твой муж и сынок твоей тетки Оливы. Два одинаково сомнительных наследника — это смута, понимаешь?
— Конечно, отец. Я говорила уже, что я не дура и совсем не это имела в виду. Пришлось ли смириться матери наследного принца?
— Ну, я не очень-то ее ограничиваю. Ты и про нее кое-что слыхала, а?
— Более чем, — презрительно чеканит принцесса.
— Карел — мой сын, и Нина достаточно любит его, чтобы быть образцовой матерью. Мне этого довольно. Ты успокоилась, дочка?
— Наверное…
— Тогда ступай. И, пожалуй… да, пришли мне Юлию.
— Сразу же, отец! — Марго убегает, подхватив пышную парадную юбку, и легкое эхо ее шагов быстро затухает.
Король Анри Грозный опускает голову на стиснутые кулаки и тяжко вздыхает; тихий голос его полон боли:
— Марго, Марго… воистину ты дочь матери своей, Маргота…
Ночь опускается на мир. Умолкает дневной шум, а неспешные вечерние разговоры глушит камень стен. Тишина… когда-то я любил ее. Но с некоторых пор тишина давит на меня, как могильный камень. Истончается, исчезает мир вокруг, наваливается пустота небытия, и нет от нее спасения. Страшно…
