Демон Жалын - Басов Николай Владленович (книги без регистрации .TXT) 📗
– Ножеточец не демон, он был рожден женщиной, следовательно, относится к человеческому роду-племени. Да – маг, да – колдун, но не демон. К тому же он никогда не был убийцей, как про него говорят. Он палач, или, если угодно, казнитель, исполняющий некие очень трудные для понимания приговоры. Я не берусь объяснить природу этого явления, не мне судить о ее необходимости и справедливости. Осознав это, я отступил.
– Но он казнит людей!
– Некоторые люди, милейший, творят зло не меньше демонов. Избавить этот мир от них – задача сродни истреблению демонов. – Лотар оглянулся на Сухмета, который поймал этот взгляд и чуть заметно пожал плечами. – Я не понимаю, какое отношение это имеет к вашему приезду?
– Всему свое время, господин Лотар. – Да, Шивилек ему определенно не нравился, но за всем этим что-то стояло, поэтому нужно было ждать. – Продолжу. После всех случаев, которые мы исследовали, в тех краях, где ты устранил причину зла…
Лотару очень не понравились эти слова: он не мог устранить причину зла, он побеждал лишь некоторых служителей зла, его солдат. Но пояснять это адъюнкту было бесполезно.
– В тех краях наступало необъяснимое процветание и благоденствие. Войны прекращались, кончался голод, об эпидемиях уже никто не помнит. Даже преступники принимались за полезные занятия – в крайнем случае становились солдатами или охотниками. Пастарина превратилась в центр горнорудной промышленности. Ее серебряные рудники снабжают благородным металлом монетные дворы чуть не всего континента. Вулнар стал центром мирового искусства, Ашмилона сделалась столицей огромной и вполне мирной империи, образцом новой цивилизации для всего Гурхора, а Мирам… – Адъюнкт закашлялся, но это была уловка, чтобы проверить свое красноречие на толстом богаче. – А Мирам сделался банковским и торговым центром Западного, Северного и значительной части Южного континентов. По процветанию этот город стал равен самым знаменитым городам Востока, а… Впрочем, это уже не относится к делу.
– Я тут ни при чем, почтенный адъюнкт. Ты приписал мне заслуги других людей, о которых я не имею понятия.
– Ну а обо мне ты имеешь понятие? – зычно спросил Рубос.
Лотар улыбнулся:
– Ну, тебя, пожалуй, я знаю, Капитан Наемников.
– Так вот. – Рубос и не думал отвечать на улыбку Лотара. – Он говорит правду. Удача – а морякам да старым солдатам вроде нас это слово знакомо не из книжек, не так ли? – пришла к нам, как богатый косяк рыбы заходит в сети рыбака. Все, за что бы мы ни брались, оборачивалось сказочным успехом. И люди разучились понимать такие слова, как «провал», «поражение», «потери», «убыток»… Он правду говорит, Лотар.
– Возможно. Но я утверждаю: это не имеет ко мне никакого отношения.
Тут мэтр Шивилек поднялся, прошелся перед столом, и Лотар вдруг вспомнил, как трудно иногда бывает заставить людей слушать себя. Поэтому он решил вытерпеть эту ученую белиберду до конца.
– Мне кажется, – сказал адъюнкт, вдруг непонятно почему побледнев, – что мировое равновесие между неудачей и процветанием слишком нарушилось. И пришел час расплаты. И в этом в значительной степени виноват ты, Лотар.
– Ничего не понимаю.
– Восточный континент собрал три огромные армии и направил их сюда, к нам, чтобы привести положение дел к привычному равновесию. Назревает война, господин Желтоголовый. И снова я повторяю – в значительной степени в этом виноват ты.
– Война? – Лотар расстроился, но надеялся, что гости этого не заметили. – Это печально, очень печально, но я все еще ничего не понимаю.
Адъюнкт всплеснул руками и с маху уселся на стул так, что это сооружение из досочек и планок жалобно заскрипело. Тогда поднялся толстенький богач и подошел к Лотару, чтобы его лицо было как можно ближе к глазам Желтоголового.
– Все эти теории насчет равновесия – ерунда. И никто в этом не виноват… А дело в том, что я хочу нанять тебя, Лотар, чтобы ты остановил эти три армии и предотвратил войну. И готов заплатить любую цену.
Глава 3
Лотар усмехнулся. Богач и бровью не повел. Было заметно, что он привык не обращать внимания на любые эмоции и цепко выделяет главное. Сейчас главным для него было получить согласие Лотара.
Лотар подумал, что в отрицании чувств и сосредоточенности только на главном заключаются сразу две ошибки. Во-первых, чувства очень важны, потому что помогают ориентироваться в настоящем и предугадывать будущее. Поэтому тот, кто не прислушивается к своим ощущениям, может лишь строить расчеты, как шахматист или бухгалтер. Но просчитать абсолютно все человек не в силах, значит, в этом случае ошибок не избежать. И второе: то, что человеку кажется главным сейчас, очень скоро перестает быть главным, и не всегда можно уследить за переменами.
– Как же ты собираешься платить мне, молодой человек?
Богач был моложе Лотара всего-то лет на пять, но Желтоголовый просто не мог отказать себе в удовольствии испытать его выдержку. Но толстяк не обиделся.
– Меня зовут Джимескин. Я банкир из Мирама. – Он вернулся на свое место, сел, небрежно откинув рукава с пухленьких, слабых рук. – Скажи только слово, Лотар, и тридцать городов и около двух десятков княжеств переведут в наш банк на твой счет сумму, которая позволит тебе совсем удалиться от дел.
– Я уже давно могу удалиться от дел.
Вот этого не сумел переварить Сухмет.
– Мой господин, стоит ли так испытывать судьбу? Деньги, которые предлагает господин Джимескин, может быть, и потребуют определенных усилий, но мы бывали в разных переделках, и все кончалось хорошо.
– Большие деньги – больший риск, Сухмет.
– Дело не в риске, – вмешался Джимескин. – Если ты сумеешь обойтись без риска, то все равно получишь означенную сумму. Важно, чтобы война не началась.
Лотар подумал, что этот Джимескин, вероятно, здорово рискует, если просит предотвратить войну, которая, может, еще и не начнется. Или?.. Да, скорее всего дело так скверно, что он уже ничем не рискует. И как только это предположение пришло Лотару в голову, он прочитал в сознании банкира, что положение еще хуже, чем Желтоголовый может вообразить. Тем временем Сухмет спросил:
– А как велика сумма? Мой господин, – он повернулся к Лотару, стараясь показать, что действует по его поручению, – полагаю, нужно все-таки узнать предполагаемую цифру.
– Она очень велика, и мы платим ее потому, что никто просто не представляет себе, как взяться за дело. Но мы верим, что тебе, Лотар, это по силам.
Глаза Сухмета стали узкими, как щелочки в ножнах клистонского стилета.
– Мой господин, мне кажется, часть этой суммы должна быть выплачена вперед. Надо убедиться, что этот Джимескин говорит правду. – Оказывается, Сухмет тоже хотел проверить выдержку банкира. – Хотя бы и в твой банк, милейший Джимескин, но вперед. Таково условие.
Лотар поморщился. После тренировки начинали побаливать верхушки легких. Наверное, он обжег слизистую, когда плавал в чересчур холодном лесном озерце и пытался дышать водой, как рыба. Вечером нужно будет подлечиться, решил Лотар.
– Сухмет, я еще ничего не решил.
– Конечно, я просто выясняю условия сделки. Так как все-таки? – снова обратился Сухмет к банкиру.
Наступит день, когда старик окончательно выставит меня дураком, и мне же потом нужно будет утешать его за это, подумал Лотар.
– Желтоголовый просто должен сказать «да». Он ни разу не нарушил своего слова, все знают это. Поэтому, как только он согласится, деньги начнут поступать в наш банк. Но тогда он должен будет срочно браться за дело. – На мгновение Джимескин замялся и одернул полу своей куртки. – Времени осталось не очень много.
Сухмет повернулся к Лотару:
– Они, по крайней мере, верят нашим гарантиям. Вот как бы проверить их честность?
Тут Рубос положил на плечо Лотара свою ручищу. Желтоголового давно уже занимала мысль, как его друг научился переносить все эти штучки торгашей? Но если Рубос ни разу не вмешался в разговор, значит, совсем неплохо.
