Золотой торквес - Мэй Джулиан (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Мерси аккуратно свернула трос. Оставив Брайана возиться с парусами, она скрылась в каюте и вынесла оттуда упакованную им корзину с провизией: бутылкой настоящего «Крюга 03» с черного рынка, местным сортом чеддера, колбасой из гусиной печенки, сливочным маслом, длинным батоном хлеба и апельсинами — сезон черешен уже прошел.
— Если бы ты дождалась меня там, в будущем, — вздохнул Брайан, — мы бы теперь ели все это в Аяччо. Я собирался увезти тебя туда. Море винного цвета, ужин под корсиканской луной…
— И любовь, да? О, милый Брайан! — В ее диких глазах появился опаловый блеск.
— Я хотел жениться на тебе, Мерси… потому что полюбил с первого взгляда и на всю жизнь. Оттого и пошел за тобой… так далеко.
Она дотронулась до его щеки. Бриз ласково шевелил тяжелую волну золотистых волос, перехваченных на спине узкой ленточкой. Сегодня она отказалась от экзотических нарядов — надела простой пляжный костюм в зелено-белых тонах, сшитый по моде грядущей эры. Лишь торквес, сверкавший в треугольном вырезе на груди, напоминал Брайану о пропасти, отделяющей Мерси от Розмар.
Но какое это имеет значение? Что стоят все пропасти, все интриги тану, в том числе красавца любовника, цинично вручившего ему Мерси перед отъездом на свой престижный Турнир?.. Она здесь, рядом, не выдуманная, а настоящая, все остальное — вздор, о котором можно забыть, по крайней мере на время.
«Пусть летят в тартарары земля и небо, я все равно буду любить ее…»
— Ты счастлива с ними? — спросил он.
Нарезая стеклянным ножом хлеб и сыр, она спокойно проговорила:
— Сам не видишь, Брайан?
— Ты изменилась. Словно бы ожила. В нашем мире ты никогда не пела.
— Откуда тебе знать?
Он лишь улыбнулся.
— Я рад, Мерси, что здесь тебе хочется петь.
— Я всегда была чужой в том мире, где родилась. Не смейся! Нас, изгоев, там было больше, чем ты думаешь. Никакое воспитание, никакая мозговая химия или глубинная коррекция не приносили мне удовлетворения. С мужчинами — прости за откровенность — я чувствовала лишь минутное наслаждение, не больше. Никого из людей я по-настоящему не любила.
Брайан разлил шампанское в бокалы. Ее слова, как и все остальное, не имели значения и потому не задевали его. Она с ним — вот что главное.
— Я уверена, Брайан, все дело в латентности. Здесь мне помогли это понять. Меня угнетало подспудное, нереализованное метапсихическое напряжение. У активных метаносителей в Галактическом Содружестве есть их Единство, а мне на Земле будущего не было места. Я нигде не находила покоя… Временное облегчение мне давали наркотики, музыка, работа со средневековыми мистериями в Ирландии и во Франции… Но все было преходящим. Я ощущала себя неудачницей, аутсайдером. Нежизнеспособной пеной на поверхности нашего пресловутого генного водоема.
— Мерси!.. — «Я все равно буду любить тебя, независимо ни от чего».
— Теперь с этим покончено! — радостно засмеялась она и взяла у него бокал с пенящейся жидкостью. — Господи, какой же никчемной дурой я была, все суетилась, как мошка вокруг лампы! Играла в свои игры в Замке, делила постель с такими же неудачниками, задыхалась в наркотическом тумане… Старомодные пороки… Покуришь — и впадаешь в эйфорию. Я прихватила несколько порций сюда и даже не предполагала, что здесь они мне не понадобятся. Все, что здесь меня окружает — Земля, необычные существа, их образ жизни, — это то, о чем я всегда неосознанно мечтала.
— А я всегда мечтал только о тебе, — признался Брайан. — Пускай ты не можешь меня любить, я все равно буду счастлив сознанием того, что ты счастлива.
Она провела пальцами по его губам, потом поднесла к ним свой бокал с шампанским.
— Милый мой! Ты редкий человек, Брайан. В своем роде такой же уникум, как я.
— Я не стану мешать, если тебе хорошо с ним…
— Тсс! Ты ничего не знаешь, здесь все иначе. Иной мир, иные обычаи. Тебя, как и меня, ждет новая жизнь. И никто пока не может сказать, что с нами будет.
Подняв глаза от бокала, Брайан встретился с ее диким взглядом, все еще не понимая смысла ее слов.
— Знаешь, что они со мной сделали?.. Что сделал со мной этот золотой торквес? Я стала творцом!.. Но не тем, кто из иллюзий создает произведения искусства. Нет, лучшие творцы тану способны собирать энергию и направлять ее в нужное русло. И я теперь умею вызвать молнию, сконцентрировать световые лучи, накалить или охладить что-нибудь одним взглядом. А еще я умею то, чего не может ни один тану: из воздуха, из воды, из летящей пыли, из старого тряпья создавать самые немыслимые вещи. Вот, взгляни!
Она раскачала яхту, вытянула руки к небу — богиня, собирающая ветер, и грязь, и болотную тину, и клетчатку, и сахар, и кислоты, и травяные эфиры… Вспышка, взрыв, и…
Она протягивала ему полные пригоршни черешни и смеялась как безумная.
— Я прочла о ней у тебя в мозгу. Тебе было жаль, что ты не можешь угостить любимую женщину любимыми ягодами! Что ж, вот они! Неплохое завершение для пикника, который мы так долго откладывали? Мы съедим их вместе с золотыми яблоками из сада Гесперид!
Все вздор, сказал себе Брайан. Только Мерси реальна в этом мире. Оттого он не перестал улыбаться и не потерял спокойствия, когда она бросила черешни на салфетку, покрывавшую стол. Ягоды были свежие и холодные… сгущенные капли росы и пряного сока в форме сердечек.
— Я еще только учусь пользоваться своей силой. И нет никакой гарантии, что сумею ее полностью передать ребенку, так как высший дар непредсказуем. Но кто знает?.. Может быть, когда-нибудь я научусь управлять своими генами. Ноданн, в отличие от Гомнола и Грегги, считает это вполне возможным. Если же нет, я все равно буду творить чудеса! Невероятные чудеса!
— Ты сама — чудо, — откликнулся Брайан. «Только вот ребенок — чей он?»
— Глупенький! — воскликнула Мерси с притворным негодованием. — Тагдала, конечно, первенец всегда должен быть от него. Ты же слышал о здешнем праве первой ночи… Для тебя это важно?
— Для меня важно только то, что я тебя люблю. И всегда буду любить, кем бы ты ни была.
— А кто я, по-твоему? — Она заглянула в его мысли, и на этот раз гнев, сверкнувший в ее глазах, был неподдельным. — Я не наложница Ноданна, я его жена. Из всех он выбрал меня!
«А до тебя еще шестнадцать танусок и четыре сотни латентных женщин, тоже очень талантливых…»
— Мне все равно, Мерси. Перестань читать мои мысли! Они рождаются помимо нашей воли. И ничего общего не имеют с моей любовью к тебе.
Она отвернулась и окинула взглядом заболоченное пространство.
— Он одолеет Тагдала и станет королем, когда завоюет полную поддержку воинской братии. Невзирая на Мейвар, он бросит старику вызов и одержит победу на Поединке Героев. А я буду его королевой. Его прежним любовницам со мной нечего тягаться. Все тануски пустоцветы, за исключением пяти, которые родили дочерей и умерли. Что же до прекрасных плодоносных женщин… ни одна из них не могла похвастаться такими талантами, как у меня, и всех он отверг. А меня не отвергнет. После того, как я рожу Тагдалу ребенка, у меня будут дети от Ноданна. Пускай я не смогу манипулировать генами, но обязательно научусь расщеплять зиготу и стану приносить ему не по одному, а по два, по три ребенка. С помощью Кожи я буду рожать их спокойно, без боли, одного за другим… Я рожу сотни детей! И буду жить долго, тысячи лет. Что ты на это скажешь?
— Я уже сказал, что желаю тебе только счастья.
Когда Мерси увидела, в какую бездну отчаяния повергла Брайана перспектива ее возвышения, она словно оттаяла. Слегка расставив ноги, он стоял на раскачивающейся палубе. Мерси подошла, обвила голыми руками его шею, прижалась к нему всем теплым, душистым телом.
— Брайан, не грусти! Я же говорю: это иной мир. Я не могу обещать, что буду только твоей, но не думай, я тебя не оттолкну. Не оттолкну, если ты будешь тактичен и послушен. Если… поможешь мне.
— Мерси!
Она приникла к нему губами. Их сладкая нежность полностью захватила его, рассеяла все сомнения, все страхи и доводы разума. Он закрыл поцелуями ее дикие глаза, и его собственные тоже закрылись для реального мира, словно бы сгоревшего в огне обоюдной страсти. Их умы и тела слились воедино с такой легкостью и совершенством, точно это было соитие не мужчины и женщины, а двух ангелов. Он боготворил ее; она, принимая, возносила его ввысь, пока оба не насладились друг другом в порыве безграничного блаженства.
