Древний род: Сотый Богомир (СИ) - Погонин Евгений Юрьевич (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Признаюсь, клеймо начальника каравана и начальника охраны, не вызвало у меня такого негатива, как клеймо на красивом девичьем личике. Не знаю, если-бы она была преклонного возраста, я бы может и перетерпел, но вид красивой девчонки со шрамом, оставленным раскаленным железом, вызвал у меня сильный внутренний негатив. И даже, ради этого, я готов был идти к 'братьям' славянам на выручку и не с гостинцами, а с войной. Негоже делать из разумных существ рабов, не по 'нашенски' это, да еще и клеймить их, словно скотину. Но, нельзя принимать решения на горячую голову, сперва нужно все разузнать и просчитать все возможные последствия. И поэтому, прежде чем принять решение, я буду 'душить' своих клятвенников вопросами и требовать от них ответов.
Поздоровавшись, Лена, по моему приглашению, присела рядом со мной, на спальный мешок и принялась пересчитывать монеты из мешка. И делала это с такой скоростью, что нам четверым, ни за что бы, за ней не поспеть. Она просто брала пригоршню монет левой рукой и, словно пулемет, указательным пальцем правой руки, скидывала их перед собой.
Тем временем, пока производился пересчет нашей меди, Степанович давал указание Примакову на завтрашний день.
- Паша, с утра, ты выдвигаешься с караваном как положено, со мной оставишь десяток Кобзаря, с заводными. Думаю, к вечеру мы вас нагоним.
- Может, все-таки, всем караваном остановимся здесь, на денек, решишь дела, и двинем дальше? Если нападут в пути на караван, без десятка Кобзаря, нам туго придется.
Голос Примакова, был под стать его шагам и телосложению, такой же громкий и сильный.
- Окстись Паша - Степанович кивнул в сторону Маэстро - с нами один богатырь два раза ездил, помнишь что было?
- Помню, оба раза, в одиночку, взял по банде и даже не поделился, жмот - с шутливым упрекам, в адрес Маэстро, сказал Паша.
- А теперь их четверо и они едут в авангарде, так что не переживай, - начальник каравана посмотрел на каждого из нас с усмешкой - они тоже жмоты.
- 'Кхе', четверо говоришь - усмехнулся бегемот глядя на Николая, сверху вниз, возле которого и стоял.
Вот кто его за язык тянул, промолчал бы, и все было бы нормально. Так нет же, и сам показался в неприглядном свете и Лену испугал.
Николай, с необычайной скоростью, выхватил один из своих ножей и засветил рукояткой бегемоту под коленную чашечку. Отчего тот взревел и повалился прямо на мешок с монетами. Лена, с криком, подпрыгнула и, не удержавшись на ногах, упала прямо мне на руки. Николай же, в мгновение ока, 'подлетел' к голове бегемота и чуть не ткнул Паше в правый глаз, остановив лезвие всего в сантиметре от ока.
- Жмоты, это слабо сказано, - угрожающе и монотонно заговорил Николай, глядя в тот же глаз, в который нацелил нож - мы настолько жадные, до бандитского добра, что готовы сотнями их рвать на части, даже таких как ты.
Все сидели затаив дыхание и ждали, чем это закончится.
Обстановку разрядил Маэстро.
- Знакомься Паша, это Николай, сильнейший богатырь России.
Некоторое время в палатке стояла тишина, Степанович, Лена и лежащий на полу Паша, переваривали услышанное. А когда в 'дверях' палатки появились две головы, одна человечья, а вторая кого-то из семейства рогатых и снова исчезли, после крика Степановича, бегемот сказал.
- Очень приятно, начальник охраны каравана, Павел Примаков.
Все выдохнули с облегчением и засмеялись.
Осознание грядущего и встреча с ковбоями.
За три с половинной недели, что мы ехали, мы останавливались в нескольких поселениях и больших и маленьких, но таких барышей, как в Сосновке, больше не было. Тем не менее, большую часть того, что Маэстро приготовил на продажу, даже побитые щиты, мы продали. Я, до обеда, бегал, приводя 'дыхалку' в норму, а после изнурял Маэстро и Кузьму вопросами. По вечерам, я общался с моховцами из каравана.
Во время путешествия, я наслаждался красотами России в новом мире. Леса, луга, реки и равнины ничем не отличались от тех, что были в старом мире. Все, что я видел и чем любовался в дороге, буквально вдохновляло на сохранение девственной природы и, в то же время, я понимал. Земляне, рано или поздно, придумают, что-нибудь, на замену старым технологиям и снова примутся травить природу. В погоне за властью и златом, их не остановит такая 'мелочь', как сохранение природы. Мы, земляне, уже принялись вырубать леса, распахивать луга и равнины, строить каменные замки, тем самым изгоняя живность из естественного для них ареала обитания. Из ковчега мы тащим в этот мир, всякую дрянь, которой уничтожали свой старый мир.
Нет, я не хочу этого, это не правильно, 'мы' должны жить в гармонии с природой, а не уничтожать ее. Технологии, это вред, не только для природы, но и для людей.
По мере продвижения и остановок в НП (Населённый Пункт), Кузьма так и не смог принять участия в торге, о чем, в принципе, и не думал сожалеть. И пока мы торговали, он бродил по скорнякам, сапожникам и кузнецам, выискивая и заказывая, для нас с Николаем, нормальную одежду. Дело это оказалось не быстрым, так как готовые изделия, или не подходили нам по размеру или кройка была не та, какую он хотел. Поэтому Кузьма, от деревни к деревне, за двойную оплату, потому-что работу приходилось делать ночью, дорабатывал и делал то, что он задумал.
Меня больше всего поразило то, что он даже не потрудился узнать наши размеры и когда я спросил Николая, не переживает ли он на этот счет, он ответил.
- Хороший кузнец, что хороший портной, только взглянув на клиента, сразу определяет размер.
Пришлось довериться глазу Кузьмы и ждать, что из этого выйдет. Смотреть, на то, что Кузьма делает, нам не разрешалось, но от поселка к поселку, его работа становилась все тяжелее, а наша казна все легче. И если из Сосновки, утром, он вышел с почти пустым мешком, то через три недели, мешков стало четыре и, когда он их нес, они звенели, от соприкосновения металла с металлом.
Неделю я и Николай ждали, когда же будет готова наша одежда, а после начали сами себя одевать, покупая ее во всех селениях, где останавливались. Но и здесь были свои трудности. Не во всех селениях имелась лишняя одежда, особенно под размер Николая. Про портных, сапожников и, тем более, мастеров по коже, можно и не говорить, дефицит. Это Сеня 'зубастик', имеющий стабильно высокий доход, смог переманить в Сосновку, чуть ли не всех нужных мастеров. У других поселений, такой возможности, не было. Так что, как только нам попадался скорняк, сапожник или портной, мы засыпали его срочными заказами. Естественно это было не дешево, но и мы, после Сосновки, уже небыли голытьбой. В общем, худо-бедно, но мы с Николаем обзавелись двумя комплектами одежды, включая нижнее белье, и по паре кожаных сапог на меху, каждый.
На мне была короткая куртка на меху, из толстой кожи, способной выдержать стрелу на излете. Меховая лисья шапка - судя по книгам и фильмам, то именно такие носили наши предки. - Штаны тоже кожаные, но не облегающие, как у Николая, а свободные, не нравится мне теснота, не комфортно мне. Сапоги, по настоянию своих спутников, мне сделали с каблуками и отворотом, для солидности. Но они не смогли меня отговорить от засапожников, на внешней стороне голенища. Тем не менее, вместо притороченных 'насмерть' ножен, они, все же, уговорили меня, на застежки для них. Сами ножи, я выбрал из оставшегося, после продажи арсенала Маэстро. Это были два, так себе, ножа, с рукоятками и гардами, да еще и с односторонней заточкой, что никак меня не устраивало. Я привык иметь на сапогах метательные ножи, без всяких 'прибамбасов', рукояток и с обоюдной заточкой. Но выбирать не приходилось, придется, пока, пользоваться этими.
Однако, сменив серое обмундирование, полученное в 'отстойнике', я не стал его выбрасывать и Николаю не позволил, а, уложив в купленный мешок, положил в кибитку Кузьмы, на всякий случай.
Из разговоров с моховцами, в частности с бухгалтером каравана я узнал, что как минимум один ковчег, уже закрыли. А именно, сербский, и сделали это американцы. Но сделали это 'топорно', на половину, не заботясь о последствиях.
