Выход воспрещен (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации .txt, .fb2) 📗
— Виктор Анатольевич, — мягко улыбнулся исследователь, — Мне кажется, что вы уже всё поняли. Я даже уверен в этом. Но если вы настаиваете…
— Да, я настаиваю на объяснении. Хочется его услышать, раз уж Валерий Кузьмич здесь присутствует. Услышать, глядя ему в глаза, — глухо озвучил я свою позицию, продолжая болтаться на распявших меня манипуляторах. Было холодно и даже немного больно, но всё это затмевалось большой глухой обидой на происходящее.
Радину услышанное не понравилось, но права голоса майор явно не имел. Судя по столу, заваленном вполне знакомыми мне папками, Кузьмич тут присутствовал не просто так, а для передачи материалов по мне. Всех материалов. Мол, вот вам Витя, вот вам бумажный Витя, а я умываю руки. Чудесно.
Прекрассссно…
— Я буду краток, Виктор Анатольевич, — взял слово мой главный мучитель, выглядящий сейчас, в момент своего триумфа, в куда лучшем свете, чем стоящий за столом бывший «союзник», — Ни советская, ни чья-либо еще наука еще не нашли общих паттернов у неосапиантов. У всех. Мы, проще говоря, понятия не имеем ни о механизме выдачи способностей, ни о природе источника энергии неосапиантов. Мутации, в том числе и врожденные, подобные вашим? Питаемые паразитными потерями организма? Да, эта тема уже неплохо изучена. Но фундамент? Полная терра инкогнита. Можно сказать, что это основной вопрос, волнующий сейчас человечество. Высший приоритет. Впрочем, я повторяю то, что вы слышали неоднократно, но именно этот приоритет и есть причина, по которой вы сейчас изолированы и висите перед нами.
— Какое… какое отношение я имею ко всей этой лабуде? — хриплым голосом вопросил я, — Вы же…
— Никакого, Изотов! — резко и почти зло перебил меня ученый, явно обиженный на «лабуду», — Ни-ка-ко-го! Несмотря на ваше чрезвычайно уникальное, можно сказать неповторимое происхождение, несмотря на высочайший уровень врожденных, доактивационных мутаций, список которых шире, чем вам кажется, вы, лично вы — ни физически, ни психически не имеете никакого отношения к этим вопросам! На данном этапе исследований, разумеется.
— То есть…
— У нас нет времени на дискуссию, оба майора товарищи чрезвычайно занятые, но так, как Нелла Аркадьевна проявила к вашей судьбе интерес, я, Виктор Анатольевич, устрою небольшую лекцию, — фыркнул ученый, закладывая руки за спину и выпячивая пузо.
Итак, жил-был очень маленький мальчик Витя, оставшийся без родителей. Потенциальный криптосапиант потенциально крайне особенных способностей, если судить по скорости и интенсивности, с которой он мутировал внешне, приобретая бледную кожу, торчащие волосы и тени вокруг глаз. Ну, не считая костной структуры и прочей физиологии, разумеется, которая изменялась не так сильно, но достаточно, чтобы этого самого мальчика никто бы и близко не назвал сыном трагично померших Изотовых. Великолепная, с точки спецслужб, маскировка. Даже фамилии менять мне не пришлось.
Дальше мальчика суют в детский дом города Кийска под интенсивное наблюдение. Всё идёт хорошо. Не просто хорошо, а прекрасно! Маленький мутант показывает высокие умственные способности, кушает кашу, даже пробивает себе доступ в сиротский дом. Ученые и наблюдатели подпрыгивают, хлопая в ладоши, мечтая о том, как маленький красивый карапуз, превращающийся со временем в охренеть какого тревожного лебедя, сделает им всем потом интересно. Особенно Лещенко, курирующему проект. Тот, правда, особо ярких чувств не питает, а всё убалтывает высокое начальство выдать ему маленького Витю в безграничное пользование, но смиряется с процедурами и нормами «выращивания» неосапиантов.
Пока Витеньке не стукает 13 лет. Самое-самое время, чтобы гормончик заиграл, писюн зашевелился, недосиськи у недодевушек начали привлекать Витино внимание, а затем бабах! — и активация. Лепо? Лепо.
А Изотов всем показывает свой этот самый писюн. В смысле малоподвижный. Поначалу. А затем, уже лет в 15, когда ученая братия начала нервничать, Витенька успокаивает их работающим причиндалом, но… при наличии совершенно неподвижных жителей в своих яйцах. Активации нет. Организм сформировался, но гормонального шторма не предвидится, как и чудес науки и техники, которые Витя всем организмом являть категорически отказывается, хамски при этом демонстрируя экстраординарную силу воли и такую же стрессоустойчивость. Последние видны пронзительно, так как жить проекту «Симулянт» с такой харей, мягко говоря, одиноко. Но он живет. И писюн показывает.
И так вплоть до 18 полных лет, окончания школы, получения аттестата и печати в паспорте. Ресурсы, деньги, инвестиции, тысячи человекочасов, вся конница и рать пребывают в глубокой бездне а**я, на краю которой прыгает Лещенко, потрясая кулаком и вопя, что зря тормозили. Без мата не сказать.
В итоге Егор Дмитриевич выдвигает на рассмотрение общественности собственное рацпредложение, которое уже почти ратифицируют, но тут появляется товарищ Радин со своей домашней заготовкой в виде «каскада условно-естественных стрессовых ситуаций». Операция по времени должна занять копейки, поэтому Лещенко даёт заднюю, но переводит свою лабораторию в Стакомск, дабы быть в полной боеготовности к моменту, когда Радин обосрётся со своей идеей.
Майор КГБ обосрался.
Все мои неприятности в Стакомске, включая встречу с Злыднем-алкашом, были состряпаны искусственно. Все «несчастные случаи» и неудачи, вплоть до обливания меня компотом и шпротами. Всё, кроме Сидоровой. И вот она-то, коза с жидкими сиськами, и послужила причиной, почему я здесь болтаюсь распятый, а не претерпеваю вторую «волну» стрессовых ситуаций. Наблюдатели решили, что человек, готовый подставиться под четыре ревущих огненных «сверла» ради незнакомой бабы, кашлять хотел на мелкую чепуху, которую они считали вполне действенной. И дёрнули шнур, выдавили стекло, прекратили спектакль. В театр явился старый режиссер и всех выгнал.
Итог? Радин : 0, Лещенко : 1. А я в полной заднице. Почему? Да потому что не светит мне стать простой жертвой решительной советской науки, которая, руками выдающегося ученого Егора Дмитриевича Лещенко и его мудака-ассистента-криптогена меня расчленит и рассует по баночкам. Это будет потом. Сначала меня попробуют активировать.
Наглухо и совсем не зря запрещенным способом химической стимуляции центральной нервной системы.
— Опыт преждевременной активации мы почерпнули из архивов «Стигмы», — добродушно вещал ученый, — И все испытуемые образцы по записям показывали резко негативную реакцию. 50 процентов летального исхода, 50… психических отклонений и расстройств. Перманентных, разумеется. Изучив формулы этих экспериментальных искусственных активаторов, я понял, что всерьез к этой теме, в виду её бесперспективности, никто не подходил, однако, записи исследований пригодились. На их основе я разработал куда более мягкую формулу…
Класс. Меня собираются обдолбать коктейлем психоактивных веществ с коротким периодом распада, дабы не отравить нужную Лещенко тушку слишком уж сильно. Во имя науки, разумеется. И во благо человечества.
Слушая разливающегося соловьем научника, я висел, наглухо закрепленный в манипуляторах и… знаете, моя дорогая, несуществующая публика, был уже не против того, что происходит. Пацан бы дёргался, звал маму, папу, дядю, деда Мороза, а может быть, будучи хорошо проникшимся идеями вспомоществования советской науке, может быть, даже бы горел очами и мужественно выдвигал вперед челюсть, готовясь пожертвовать собой.
