Дубовый лист (СИ) - Ненормальный Валентин (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
Лестница, в те времена спускалась практически к морю. А на тонкой береговой линии, стояли даже несколько высоких, двухэтажных домиков. Но их предназначение, путешественники так и не определили.
Они стояли, грустно обнявшись, и смотрели на блики волн в заходящем солнце. Море было грязным, и даже к верху лестницы, доносился его неприятный запах соли и гнилого дерева. Но он не портил настроения и, наверное, мало что могло его тогда испортить.
- Пошли, - крайне грустно подтвердила Вика, но потом чуть бодрее добавил. - Вернемся сюда еще как-то, может, с теми молодятами познакомимся?
Адам в ответ лишь улыбнулся.
- А посмотри на Дюка, вот настоящий символ города, - продолжала девушка, мечтающим голосом. - Если посмотреть так, чтобы не было видно улицы, но точно-точно, будто у нас стоим. За больше чем полтора века, ни капельки не изменился. А памятник Екатерины, мне кажется чуть другим, этот же в революцию вроде разломают?
- Вроде да, - наконец, ответил Адам и, сымитировав проходившую рядом пару, точно так же взял Викину руку.
Они неторопливо шли вдоль бульвара, поднялись снова к уже знакомой больнице, и оттуда через разноцветные дома, вышли к границе города. Там они остановились, и стали через темноту смотреть как фонарщик в черном и очень мятом костюме, с длинной палкой, имеющей огонек на конце и деревянной стремянкой, ходил вдоль забора инфекционной больницы, и давал улице свет.
- А все-таки это не наш мир, - философски произнес Адам. - Посмотри на этого фонарщика, это его мир. На тех работяг, идущих по домам, это и их мир тоже. Они сейчас, придут, поедят и лягут спать. А утром, все начнется по новой. И не будет у них отпусков, выходных, и даже нас, - он с улыбкой покосился на задумчивую Викторию. - А мы будем больше чем сто семьдесят лет отсюда.
- Ох. Ты все иронизируешь. Я воспринимаю это как поездку в другую страну. Там ведь тоже не наш мир, и тоже нас там не будет. Но это же, не мешает, и нам и им, сосуществовать. Тут, то же самое. И возможно, только возможно, когда-то человечество дорастет, до такого туризма. А может он уже среди нас, вот как ты думаешь, ну спит сейчас тот булочник, или тот твой винодел, с которым вы хихикали. И не подозревает, что мы его праправнуки, - затем уже девушка, с улыбкой покосилась, на мужа, - и никто не гарантирует, что та же Оксана Мишина, не наша праправнучка.
- Ну, ты фантазер, - даже засмеялся тот, но потом посерьезнел и добавил немного грустным голосом. - Пошли домой.
ПЯТНИЦА
Виктория взволновано смотрела на часы.
- Милый, я что-то не пойму, у меня время не совпадает.
- О, не переживай, все нормально, у меня тоже так - ответил ей муж доставая вещи из сферы. - Это резонанс в несколько минут. Вполне ожидаемо. Я потом подправлю.
Что девушка что ученый, оказавшись дома, да еще и в пятницу вечером, смогли полностью расслабиться. Теперь ушел страх перед их разоблачением, или перед неисправностях в машине. Теперь это приключение уже было воспоминанием, и таким ярким, что затмить его будет невозможно.
- А платье конечно в щепки, жаль. Назад не возьмут, а использовать дальше не получится. Может, удастся реставрировать, - с досадой, рассматривая дырки в юбке, продолжила Вика. - Ах, да ладно. Я умираю с голода, у меня, наконец, прошел тот ужасный вкус от пряника. Надеюсь, конфеты будут лучше.
Адам в тот момент, смотрел что-то в смартфоне, а потом засмеялся и сказал.
- Пустая, но целая, с этикеткой, бутылка моего вина, окупит нам половину затрат, на это путешествие, - потом поднял глаза, - я тоже сильно проголодался. Почти сутки все-таки не ели.
- Тогда я в душ и на кухню. И помню-помню. Теперь к твоей машине, даже не притронусь.
Виктория, взяв свои вещи, и две картонные коробки, аккуратно поднялась по лестнице. И когда она вышла из ванной, то включив телевизор, стала с любопытством рассматривать гномов на обвертке конфеты, одновременно насыпая корм морской свинке. На плите уже приятно шумел борщ.
По телевизору шел какой-то оживленный репортаж, да с такой страстью его преподносили, что девушка, невольно вслушалась в происходящее.
На экране, показывали ракурсы того высокого моста, который они каждый раз проезжают электричкой. Движение внизу было остановлено и стояло две машины скорой помощи. А потому, как лениво вели себя санитары, девушка поняла, что спасать уже некого.
"- Сегодня на глазах у очевидцев произошла двойная трагедия, - бегло и практически без интонации, словно читая с бумаги, говорил молодой корреспондент. - Около одиннадцати часов утра, на железнодорожном мосту, молодая девушка пыталась покончить с собой. Как говорят свидетели, она перелезла через защитные ограждения и прошла по краю примерно к середине моста. Ее попытались отговорить двое проходящих мимо мужчин, и когда попытка провалилась, то один из них решил сам перелезть через ограду. Но, не удержав равновесие, сорвался вниз, и погиб".
Затем показали второго мужчину, по его виду, становилось понятно, что погибший не был ему знаком. Тот мужчина, лет за пятьдесят, низкорослый, с заметной залысиной, выглядел расстроенным, и даже слегка заикался.
"- Бедную девочку, кто-то совсем ума лишил, - говорил он, не смотря в камеру, - она кого-то звала постоянно, и на кого не глянет, все зовет и зовет, как одержимая. Может под какими-то наркотиками.
- А имени Вы не запомнили? - спросил парень-репортер.
- Нет, не до того было".
Затем камера опять вернулась к общим планам моста, и голос за кадром продолжил.
"- Смерть мужчины не остановила самоубийцу, и она сразу же спрыгнула. Прибывшая на место скорая помощь, констатировала смерть мужчины, а девушка скончалась, спустя несколько минут после их прибытия. Все три попытки ее реанимировать, также провалились".
В кадре снова появился парень и мужчина-очевидец, но на этот раз оба смотрели в камеру, а репортер продолжал говорить своим искусственным голосом.
"- Кто она такая, и каковы были ее мотивы для столь серьезного шага, сможет указать только следствие, так как при ней не было обнаружено никаких удостоверений личности".
Он и дальше продолжал свой рассказ, но закипел чайник, и Виктория отвернулась. Она стала расставлять столовые приборы, и краем глаза заметила, что на кухню входит ее муж. Но вот когда он сел, девушка увидела его перепуганный взгляд, и бледное лицо.
- Милый, - начала озадаченно она, всячески пытаясь понять причину, - ты ее знал?
Вместо ответа, Адам, положил на стол принтерный лист, на котором ручкой была написана длинная записка. Виктория стала всматриваться, и признала свой почерк, но она не могла вспомнить, когда писала что-то подобное.
- Что это? - спросила она, взяв ее в руки.
- Прочти, - только и послышалось в ответ.
Виктория удивленно посмотрела на мужа, а потом почти вслух, то есть, озвучивая лишь некоторые слова, начала ее читать.
"Дорогие мои, Адам и Вика, из прошлого. Скажу прямо. На вас возложена важная миссия. Важнее ее у человечества никогда не было и не будет. И если вы ее не совершите, то и всего человечества не будет. Вам нужно, хорошо подготовиться и перенестись в колыбель жизни, на три и семь миллиарда лет назад, в момент ее зарождения, и как вы должны были сами догадаться, зародить жизнь на нашей планете.
Спешу упокоить, это вполне вам под силу, и ничего сложного не будет. Возьмите один дубовый лист, и перенесите его туда. Где поместите в первую увиденную лужу, кипящего первичного бульона. Это даст старт, и жизнь зажжется. А потом вернитесь сюда, и можете вздохнуть с облегчением.
Целую вас, Вика из будущего. И да, Адам, это не шутка, все очень серьезно. Я в тебя, как всегда, верю, ты сам прекрасно знаешь, что нужно делать".
Письмо закончилось.
- Адам. Скажи мне, что это шутка!
