Берсерк - Григорьева Ольга (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Уже не боясь, что услышат на кораблях, я шумно перебралась через несколько завалов и остановилась перед большим, неведомо когда рухнувшим в болото деревом. За его стволом что-то захрипело. Казалось, там затаился и жрет добычу какой-то крупный зверь, но это был не зверь. Дрожа от страха и любопытства, я подползла к поваленному дереву и заглянула в провал под его вздыбившимися корнями. Там, в глубокой влажной яме, сидел человек. Его плечи тряслись, а из горла вырывались судорожные, звериные хрипы. «Оборотень, — мелькнула страшная мысль, — сейчас развернется, перекинется через пень, выпрыгнет из ямы, и…»
Страх сбросил меня со ствола. Я ударилась о землю, вскочила на четвереньки и, позабыв, что хотела уйти, помчалась к реке. Непослушные раньше ноги, словно нарочно, цеплялись за каждую корягу и проваливались в ямы. Вскакивая и вновь падая, я бежала к драккарам и чуяла за спиной сердитое дыхание потревоженного оборотня. Он преследовал меня!
Лесок кончился большим буреломом. Перепрыгивая через старый пень, я зацепилась и кувырком полетела на землю. Оборотень метнулся следом. Болото дрогнуло под его ногами, смердящее дыхание опалило мое горло, а когти впились в плечи.
— Ой, мамочка! — Мне было очень страшно, но давняя наука Трора не позволила закрыть глаза. Полуослепнув от ужаса, я молча глядела в выплывающее из тьмы лицо волколака, но вместо покрытых пеной клыков, желтых волчьих зрачков и лохматых щек увидела гладкую кожу и вполне осмысленные человеческие глаза.
— Дара? — удивился оборотень.
— Изот…
Лив поднял меня на ноги и растерянно развел руками:
— Чуть не убил тебя сдуру.
Не убил? За что?
— Обознался, — словно подслушав мои мысли, продолжил он. — Принял тебя за Бьерна. И какого ляда ты нацепила его одежу?
А к чему тебе убивать Бьерна? — увильнула я. Да так… — Лив замялся, но я уже догадалась. Изоту было над чем плакать, однако гордость не позволяла, чтоб кто-нибудь из воинов увидел его слезы.
— Ты чего тут… Ночью?.. — обеспокоенно спросил он.
— Волок ищу, — быстро соврала я. Лив выпучил глаза:
— Ночью?!
— А чем ночь плоха? В темноте чутье даже лучше. Глазам-то в болоте веры нет, небось сам знаешь.
— Нет, не знаю. Я с малолетства жил в Киеве.
— А откуда ведаешь про путь? Ты же говорил, будто есть водный путь, что ведет из Березины в Вилию, а дальше в Неман и Варяжское море?
— Я про него от бабки слышал…
Так вот почему он заблудился в. этом болоте! Понадеялся на бабкины сказки! Выходит, все его обещания — пустое бахвальство?! А я-то, дура, еще его вытягивала!
Изот опустил голову. Под глазами лива синели большие горестные круги.
— Ладно, — смягчилась я. — За твои байки нам всем отдуваться, так что давай уж вместе искать. Найдем — значит, «Журавль» не зря утоп, а нет — сами сгинем, как твоя лодья.
Он встрепенулся:
— Как искать?
— Чутьем, нюхом, ногами…
К рассвету мы оба окончательно вымотались. У меня в голове монотонно гудели пастушьи дудки, а ноги отяжелели, будто налились чугуном. Болото оказалось длинным и узким. Оно тянулось вдоль Березины, но даже эта узкая полоска топей была непреодолима для тяжелых драккаров. Ставший еще бледнее лив в отчаянии опустился на кочку и стиснул голову руками:
— Все к Лешему! Не пройти тут! Врала бабка!
Я сунулась было с утешениями, но, не желая слушать, он встал, отвернулся и молча пошел прочь. У меня не возникло ни жалости, ни желания удержать его. «Еще шаг и провалится», — шевелились равнодушные мысли. Однако лив все шел и шел, а Хозяйка молчала.
— Стой! — завопила я. — Остановись!
Он оглянулся. На ходу втыкая в землю скрюченные ветви, я побежала к нему и, оказавшись совсем рядом, радостно выдохнула:
— Ты нашел его! Нашел!
Лив удивленно пошарил глазами по земле и отрицательно мотнул головой. Конечно, он же никогда не жил в болотах, поэтому и не видел вычерченный первым солнечным лучом путь — ровную длинную дорожку меж зыбких хлябей. И как Изот умудрился пойти прямо по ней?! Ведь столько блудили, столько мучились, и вот на тебе — перестали искать и нашли!
Не веря в такую удачу, я протопала по дорожке еще с полверсты и, убедившись в правильности своей догадки, вернулась к ливу:
— Пошли к реке. Нас небось уже ищут. Но нас еще не хватились. Воины просыпались, терли заспанные глаза и лениво плескали на лица холодную воду. Бьерн приветствовал меня небрежным кивком, а Олав приметил Изота, подошел ко мне и хмуро поинтересовался:
— Ну и как тебе его благодарность?
— Какая благодарность? — не поняла я, а потом сообразила, на что он намекает, и качнулась от негодования: — Не смей!
Должно, крик получился слишком громким. Словно желая охранить своего хевдинга от внезапного нападения, Бьерн нахмурился и двинулся к нам. Я осеклась, заглянула в темные от гнева глаза Олава и покаянно сказала:
— Прости, Али! Мы с Изотом нашли волок. Там немного болотины, а потом ровная, сухая дорога — хоть на лошади езжай!
Новость всполошила всю дружину. Не дожидаясь приказаний, воины загомонили и, словно не было утомительной гребли по обмелевшей реке, бодро принялись раскручивать пеньку и скатывать бревна.
— Добро. — Олав наконец обрел дар речи. — Я знал, что ты найдешь дорогу. — И воровато оглянувшись, шепнул: Ты делай вид, что согласна, всем будет спокойнее…
Уже направляясь к Рыси, я задумалась над его странными словами. О каком предложении он говорил? С чем а должна согласиться? Бьерн ничего мне не предлагал…
Чужие, растянувшиеся от Вилии до Немана земли ничем не отличались от наших. Болота давно кончились, до вокруг так же уныло расстилались ровные поля и топорщились бурые холмы. Даже высохшие за зиму береговые камыши шумели так же монотонно и тихо, словно вели меж собой нескончаемый разговор. Однако чем ближе мы подходили к Варяжскому морю, тем пугливее становились речные жители. Живущие на Вилии аукшайты безбоязненно выходили к нашим драккарам и охотно обменивали еду на шкуры и захваченные Олавом из Киева стеклянные бусы. Зато ближе к морю в поселениях пруссов и жемайтов наши корабли вызывали ужас. Заметив на реке большие драккары, мужчины выскакивали на берег в полном вооружении, а бабы и дети с воплями бежали в лес.
— Они учены данами, здесь ссориться не стоит, —негромко сказал Олаву Бьерн. — А то жемайты перекроют выход к морю.
— Запасы кончаются.
Кормщик кивнул:
— Можно попытать счастья на Боргундархольме.
Я сидела у ног кормщика и слышала его ответ. Перед глазами всплыло разоренное родное печище, бабы с распоротыми животами, изуродованные лица мужиков. Откуда-то потянуло горьким запахом дыма.
Зябко передернув плечами, я подвинулась к Бьерну:
— А что, это и впрямь нужно?
— Что нужно? — не понял кормщик.
— Ну, — я запнулась, — драться…
Он так удивился, что даже на миг отпустил весло:
— Ты куда собралась, девка? В баню или в поход? Мне стало стыдно и грустно. И о чем я только думала, когда навязывалась в поход с Олавом? Мечтала о любви и ласке, а какую увидела ласку, какую любовь?! Даже былая дружба куда-то утекла, оставив о себе лишь слабое воспоминание…
— Нынче нам многое нужно, — спокойно, будто выбирая товар на базаре, перечислял кормщик. — Возьмем еду, оружие, одежду. Неплохо бы золотишка, украшений для торга, коли придется торговать… Хорошо бы и вместо «Журавля» найти суденышко, а то драккары от лишних людей чуть бортами воду не черпают…
— Хватит, — я махнула рукой, — поняла.
Кормщик смолк, а я отошла к борту, села возле скрипящего весла и задумалась.
После Березины урмане перестали считать меня рабыней. Наравне со всеми я перетаскивала драккары через топи и сидела на веслах, но ничего не боялась. Зато теперь нежданно обретенная свобода напугала меня. Неужели мне придется взять в руки меч и убивать ни в чем не повинных людей?! Зачем? У них есть жены, матери, накопленное годами и непосильным трудом хозяйство. За что я оставлю их детей сиротами?!
