Не остаться одному - Верещагин Олег Николаевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .txt) 📗
Мальчишек звали Рюти и Антон. Были они, кстати, не финнами, а оба наши, советские (или российские, как теперь правильно говорить?). Один – карел, второй – русский из поморов. И я почти не удивился, когда они вполне вежливо предложили мне «проехать» к их князю.
Сергею.
– И давно он у вас князем? – уточнил я.
– С начала, – ответил Антон. – Он нашу команду и сколотил два года назад, из кусков…
– Идти-то далеко? – поинтересовался я. Антон весело махнул рукой:
– Час, не больше! – посмотрел на мои ноги и поправился. – Ну три. Около того.
– Ясно, максимум четыре, около пяти, – вздохнул я. – Ну ладно, поехали…
… – А фамилия у вашего князя как? – на ходу уточнил я. Антон, обернувшись (и продолжая ловко объезжать кусты и валежины), наморщил лоб:
– Фамилия?.. Во, а я и не знаю.
– Земцов, – обронил Рюти, скользивший у меня за спиной. – Сергей Земцов.
– А его девчонку зовут Ленка? – Я спрятал улыбку.
– Точно, Ленка, – Антон вновь обернулся. – Вы что, знакомы, что ли?
– Встречались, – дипломатично ответил я.
И вдруг подумал, что, похоже, зря иду туда, куда иду. Будет радостная встреча… и все. Как с Андреем.
Никого мне больше не собрать.
…Кажется, море и здесь вгрызлось в землю, превратив Онежское озеро в свою часть. После короткого, но тяжелого подъема на косогор я увидел узкий залив-фьорд. Километрах в трех от нас, в его окончании, на пологом длинном холме из-за частокола поднимались дымки над крытыми корьем скатами. У воды стоял длинный шалаш-сарай. Через лед залива шли трое или четверо лыжников.
– Узкая Губа, – вытянул руку Антон. И вихрем понесся вниз со склона.
Я тяжело вздохнул. И приготовился спускаться «лесенкой».
На взгляд в Узкой Губе жило человек пятьдесят, и я снова подумал, что напрасно пришел сюда.
«Он там богат, он царь тех стран, Владыка надо всем Кавказом», – всплыли в памяти строчки «Емшана».
Да, Сергей стал князем. Настоящим. Более настоящим, чем я. Не сравнить… Куда мне звать его?
«По крайней мере – пожму ему руку и попрошу прощенья», – решил я, на ходу поправляя перевязь оружия. Антон уже махал мне из приоткрытой двери полуземлянки, откуда дышало теплом и слышался шум.
Пригнувшись, я полез вниз по ступенькам, выложенным подогнанными досками, и сбрасывая капюшон.
Длинный – не меньше двадцати шагов – и довольно высокий дом был освещен десятком факелов и жарко натоплен. Посередине горел костер в очаге, выложенном камнем, крышевое бревно поддерживали четыре подпорки, красиво увенчанных настоящими лосиными рогами; на самих рогах и столбах висело оружие. Вокруг огня – кольцом – стоял стол с таким же круговым сиденьем. Прямо напротив входа сиденье прерывалось высокоспинным троном, покрытым шкурами. Вокруг стола сидели человек шесть мальчишек и две девчонки. Все ели и перебрасывались фразами на русском и финском.
Рюти уже стоял у большого сиденья и что-то говорил человеку, сидевшему там – как раз закрывая его от меня. Ощущая на себе взгляды, я шел по утоптанному полу через установившуюся тишину.
Рюти разогнулся.
Мои глаза встретились с изумленно и радостно расширившимися светло-серыми глазами под светло-русой челкой.
– Олег!!! – вскрикнула одна из девчонок, в которой я мельком узнал Ленку. Она хотела вскочить, но мешал стол.
А Сергей уже шел ко мне, раскинув руки (свисали широкие рукава кожаной куртки, отделанные вышивкой), и улыбался во весь рот.
Мы обнялись на полдороге к его сиденью. Потом я отодвинул Сергея от себя и, держа ладони на его плечах (сильных, крутых), негромко сказал:
– Я пришел попросить прощенья, брат. Я был не прав тогда… почти три года назад.
– Живой, – вместо ответа сказал Сергей. – Живой.
Тот, кто не сидел с другом за полночь, не знает ощущения братства. Стол давно опустел, погасли факелы, а мы сидели вдвоем при свете очага и рассказывали друг другу историю последних лет.
Внешне Сергей не изменился, да и в манере разговора – тоже… но в нем появилась властная настойчивость человека, привыкшего принимать ежечасные решения о судьбах других людей и даже подчинять их себе. Но для меня он был прежним моим другом и братом. Сергеем.
Мы прикончили вкуснейший кабаний окорок, нашпигованный чесноком и какими-то травками, которые я так и не научился различать. И вот именно тут Сергей спросил…
– Почему ты не скажешь, зачем пришел?
– Повидать тебя, – пожал я плечами.
Сергей закинул ногу на ногу и покачал головой:
– Нет, не надо, Олег… Ты ведь пришел звать меня обратно… К тебе.
– А может быть, проситься к тебе? – спросил я.
– Правда?! – вспыхнул Сергей. – Да, конечно, приводи своих… черт, наших приводи… – Он угас и хлопнул меня по руке: – Нет, я же вижу.
– И я вижу, – тихо ответил я. – Ты ведь не пойдешь со мной. Ты на голом месте создал хороший поселок. У тебя есть люди, которые тебе верят. И корабли у тебя есть…
– Да, две ладьи, – гордо сказал Сергей. – И люди, и поселок… Все есть, Олег.
– Поэтому и не зову, – заключил я, наливая себе брусничного настоя из деревянного жбана.
– Может быть, тебе все-таки сюда со всеми нашими? – почти умоляюще предложил Сергей.
– Дорога, Сергей, – тихо сказал я. – Меня ждет дорога. Я пойду по ней до конца – и никого не поведу с собой насильно… Я сумасшедший романтик, и с этим поделать ничего нельзя.
– Я провожу тебя на день пути, – сказал Сергей. – Ты когда собираешься уходить?
– Завтра, – отрезал я.
– Уже?! – Голос у него упал. – Я думал, погостишь…
– Сергей, я не видел Танюшку два года, – тихо сказал я. – И ушел повидаться с тобой, пробыв с нею всего два дня. Пойми.
Меня буквально подбросили звуки тревоги. Я сел на ложе, отбросив шкуру, и несколько мгновений обалдело смотрел, как мальчишки вокруг в бешеном темпе одеваются и хватают оружие.
– Сергей, что случилось?! – гаркнул я своему другу – он затягивал ремнем зимнюю куртку и, подняв на меня бешеные глаза, секунду не узнавал. Потом сморгнул пленку ярости и пояснил, перекрикивая общий шум:
– Дозорные донесли – на побережье, километрах в пяти, потрошат рыбный склад…
– Да кто, кто?! – я вскочил на ноги.
– Варрррряги, блин! – прорычал Сергей. – Повадились, суки, то один, то другой… Живей!!!
– Погоди, я с вами!
Сергей застыл, потом неуверенно заметил:
– Это не обязательно…
– Обижаешь, – отрезал я, влезая в штаны.
Пришельцы – а их было пятеро парней с салазками, все с оружием – скорей всего подошли к краю припая на лодке и, оставив ее, добрались до берегового склада на лыжах. По дороге Сергей объяснил мне, что подобные фокусы пришельцы с моря откалывали уже не раз – и не всегда дело заканчивалось просто грабежом.
Но на этот раз у них не получилось уйти. Один десяток ребят Сергея пробрался вдоль берега и отрезал обратный путь. А второй – с самим Сергеем и со мной – спустился из леса.
Бросив салазки, пятерка пришельцев встала в круг. Двое поспешно натянули луки. Еще у двоих были щиты. Мы создали широкое кольцо и застыли, тоже держа оружие наготове. Кобуру нагана я не расстегивал – это было бы нечестно. С каких-то десяти шагов я рассматривал навечно загорелые, обветренные лица. Да, это, пожалуй, были скандинавы… кроме одного лучника, слишком беловолосого. Финн или прибалт… а может даже – наш северянин. На парне без щита и без лука ловко сидел кожаный шлем, в обеих руках были недлинные широкие мечи.
– Меняю рыбу на хлеб или апельсины, – сказал Сергей. Он держал палаш на плече. – Апельсины у вас есть?
– Нету, – отозвался по-русски тот, что в шлеме. Точно, он тут был главным… и «нету» у него прозвучало с акцентом. – И хлеба нету.
– А, значит, бесплатно рыбкой решили разжиться, – уточнил Сергей добродушно. – Кто послал-то вас? Или голодающие? Тогда берите рыбу и гуляйте…
