Рождение экзекутора. 1 том (СИ) - Становой Марика "Marika Stanovoi" (читать книги полностью .TXT) 📗
Вообще ей больше нравилось использовать слово «топчан», выкопанное из этнографических записей: оно наиболее точно подходило этому лежбищу — аскетическому и функциональному, как все предметы в этом зале. Для гордого именования «кровать» лежачок был слишком примитивно устроен — никаких тебе покрывал-одеял, рюшечек-подушечек. Только жесткий матрас с коротким плотным биоактивным ворсом, на ощупь как замша, и два аккуратно сложенных в ногах узких твердых валика, обтянутых тем же материалом.
В нише спрятанного внутри стены имитатора спал андроид. Да, у неё был свой собственный гладиаторский боевой муляж! Андроид «рос» вместе с нею и приспосабливался к ее теломорфам, пока она была ребенком и не могла тренироваться с гвардейцами. Он умел говорить, а когда Джи управлял им, то часто дразнился или хвалил, всячески пытаясь отвлечь разговорами или ядовитыми замечаниями. Когда Хакисс тренировалась сама, то отключала функцию болтливости — действительно раздражавшую и отвлекавшую.
В детстве она даже побеждала в теломорфе Марка на региональных детских отборах. На более высокие и престижные уровни Джи её не пускал. «Ты ажлисс, хотя и ребенок. Ты безусловно сильнее ровесников, и эти соревнования нужны тебе просто для опыта. Иногда полезно что-то выиграть и получить приз. Но нехорошо часто отбирать победы у людей. Вырастешь — будешь соревноваться с гвардейцами». К тому же Джи запрещал пользоваться фантомами в спорте, а попробуй без фантома устоять против такой глыбы, как, например, гвардеец Грег — два метра костяка в высоту и два метра мяса в ширину, а скорость и гибкость, как у атакующего осьминога.
Повзрослев, на боевки с императорской гвардией ходила только в теломорфе Марка — только в ней она могла почти на равных драться с опытными гвардейцами, чей боевой опыт оттачивался не одно столетие...
Игровая Кайла, с большими когтистыми руками и мускулистыми звериными ножищами, нигде, кроме лабиринта не имела права ходить. А другие морфы Крошки: мальчик Стив — «близнец» Хакисс или львица Лиа — не выстояли бы и минуты в единоборстве без помощи фантомов.
Разбудив андроида и разогревшись серией десятиминутных спаррингов без оружия, Крошка достала два стека и два ножа — себе и муляжу. Сравняла разрядники стеков на средний уровень. Будет больно, но не парализует. Одним прикосновением стека, установленном на максимум, можно и полконюшни уложить... Но ничего, она сейчас начистит моську муляжу, а если постарается, то загонит его в угол, обездвижит, и будет совсем хорошо!
Через час Хакисс отбросила оружие и, шагнув назад, подхватила за плечи и уложила на пол истекающего кровью биобойца. Она же пропустила две атаки ножом — на левом предплечье и бедре одежда была порвана и испачкана кровью — и чуть не получила стеком по уху. Но зато не просто зафиксировала "противника" в патовой позиции, а полностью обездвижила его, ловко нырнув под удар стека. Скользнула муляжу за спину и встретила разворот куклы ударом в горло. Гнусно, что кровь у муляжа такая же, как у живых. Хорошо, что она не вскрыла ему живот, как тем в Дижоне... Убирая в имитатор куклу, переставшую дышать и импульсивно дергаться, словно настоящий человек, Крошка поняла, что зарезала тренажер со спины классическим приемом экзекутора. Именно так, как учил Джи по протоколу казни, чтобы не заслонять зрителям картину смерти. Но в зале нет зрителей! И это не казнь и даже не тренировка казни! Она победила в честном бою… И вообще это кукла. Игрушка. Убить игрушку нельзя! Игрушку можно выключить. Однако мысль об игрушке царапнула еще больнее. Но муляж починится в гнезде и включится снова. Опыт последнего боя добавится к памяти программы, никаких обид или чувств игрушка не испытывает. Глупо думать о чести или бесчестии.
Может ли быть бой нечестным, если сражались два орудия? И если одно орудие убило другое, зайдя со спины? И звериков она не убила, а выключила! Их можно вырастить снова. Но она даже не будет спрашивать Джи, сохранилась ли память зверей в лаборатории. Ей не нужны игрушки. Ей никто не нужен, кроме Джи!
Тело приятно ломило от усталости, но Хакисс поморщилась. Тревожные размышления, благополучно спрятавшиеся на время боя, зловредно вернулись и привели парочку новых. Зачем Джи приготовил блокирующий ошейник? Если бы он хотел наказать её, то в карцере валяется старый, широкий и рабочий... Только она уже давно не нуждается ни в каких тренировках с ограничением скана и движения. Если это за Берди, так Джи уже наказал её! Джи никогда раньше не наказывал несколько раз за один проступок. Она же не может вернуть время назад и переделать то, что уже сделала.
Хакисс сдвинула ногой испорченную одежду в утилизатор (кажется, надо послать Генри пополнить гардероб) и залезла в душ. Мыться и лечить раны. И не думать!
*
После ужина Крошка посмотрела еще раз: может, появилось что новое про нарушителя из зоопарка. Но рапорт так и лежал в рабочей папке дознавателя. Решения всё еще нет, значит Берди еще не являлся на прослушивание. Ну и хорошо. Серьезный проступок требует быстрого решения. А раз никто не торопится, то не страшно. Не убьют же этого человека и отца семейства за такую мелочь?
Генри стянул растрепавшиеся на тренировке волосы Крошки в экзекуторскую прическу: вплел золотые бусинки в пять маленьких косичек и собрал их в одну недлинную косу, завязанную кожаным шнурком.
В легком шелковом платье и мягких туфлях, двигаясь плавно и невесомо, как мотылек, Хакисс спустилась на императорский уровень и повернула в малиновые коридоры. Она могла бы пройти к Джи и из бордовой секции, воспользовавшись скрытым ходом в тренировочном зале. Система безопасности ее пускает везде. Вошла бы к Джи через комнату Эжа — стюарда Императора. Но Джи однажды сказал не увлекаться тайными коридорами — и у стен есть глаза, особенно когда каждый ажлисс хотя и слабый, но телепат. С того времени она всегда приходила официальным путём через приемную, стараясь вычистить запасной путь из памяти.
Несмотря на вечерний час и пустые этажи, секретарь работал, расслабившись в разложенном кресле и скрытый за якобы пустым столом. В полукруглой секретарской царили сумерки и мягкая серо-голубая мебель. Вик, скрыв голову в шлеме полного контакта и выдвинув клавиатуру на живот, еле-еле ползал по экранчику пальцами.
Крошка одним вздохом прошла мимо, но Вик все-таки заметил её и, нарушая правила, мысленно послал в спину приветствие. Хакисс не ответила — хватит с неё нарушений протокола! Приоткрыла высокие до потолка и тяжелые двери, просочилась в зал совещаний и остановилась перед покоями Джи.
За спиной призрачно светился круглый зал с рядом изогнутых кресел вдоль стен. Кресла одним движением закрывались капсулой индивидуального экрана, а она в детстве часто играла на площадке голопроектора, занимавшего центр синего, казавшегося сейчас черным пола. Голубая строгая мебель, белый потолок и стены, а перед ней — личные покои Императора — иной мир. Замерла и пустила скан.
Джи ужинал. Один!
Хакисс выдохнула: белёсая крыса Джул уже ушла!
Не открывая глаз, Хакисс провела рукой по замку, и дверь пропустила ее в просторную прихожую, также использовавшуюся как гостевую. Джи любит классический стиль докристаллической эпохи: тяжелая резная мебель темного дерева, темно-малиновая бархатная обивка, гобелены со сценами охоты. Сюда выходили владения Эжа с кухней, мастерской и его личной спаленкой. Прямо были двери в кабинет Императора.
Джи почувствовал её и встал из-за стола. Придвинул кресло на место и пошел навстречу.
Крошка запрятала нехорошую мысль о Джул поглубже, перебежала гостиную и уже чинно вошла в кабинет с открытой душой, сияя от радости и подставляя губы для поцелуя.
Джи приподнял ее за талию, поцеловал и отпустил.
Эж убирал после ужина. А среди бокалов и вазочек лежал черный ошейник! Теперь в его середину был вплетен прозрачный кристалл ловушки. Как будто маленькая черная змейка проглотила голубиное яйцо, которое оказалось слишком большим и разорвало змеиную шкуру в тонкое кружево, а издохшая змея забытым злом валялась между тарелок. Темные нити пластимета, утончаясь и сплетаясь в затейливый узор, обнимали прозрачный кристалл.
