Зов чести (СИ) - Корзун Кирилл (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
— Не туда смотришь, "Крокодил". - усмехнулся Алексей, акцентируя внимание собеседника на куда более важной детали поля боя. — В одном их навскидку не меньше сотни.
Тело первого павшего элементаля уже не напоминало бесформенную кучу снега и льда. На её месте копошились несколько десятков небольших фигурок, полностью копировавших внешний вид своего родителя, и разве что уступавших ему в размерах.
— На южном и восточном направлениях с дронов обнаружили ещё троих таких снеговиков. Вам будет весело.
— Обхохочешься. — отрезал Гена, активируя командный интерфейс отряда и подключая к нему сержантов. — Пехота! Занимаем позиции для круговой обороны…
— Ну, вот и славно! А мы за Леоном и сразу обратно. — кивнул Алексей, бахнув кулаком в грудь и делая шаг назад
— Если ты его оттуда не вытащишь, назад можешь не возвращаться. — холодно пообещал наёмник, прежде чем отвернуться и нырнуть в муравьиную суету подготовки к новому неравному бою.
— Вот так всегда… — насмешливо сообщил небу Алекс Розенкрейц, прислушавшись к тонкой пульсации метки на своей руке. Протянувшаяся от неё незримая нить натянулась как струна и едва слышно вибрировала, сигнализируя об опасности для носителя другой метки на втором конце этой нити. — Эскадрон! Выдвигаемся!
***
…Взвизг моего мучителя имел довольно вескую причину. Тяжёлое метательное копьё в шее нельзя не считать таковой, даже если в тебе три центнера веса и ты — мутировавший волк, прошедший перерождение под влиянием Астрального паразита.
Разбираться в причинах произошедшего чуда я не стал — рывком подтянув колени к подбородку, кувырком ушёл из-под ослабившего контроль хищника и попытался вновь соскользнуть в спасительный транс па-тантры.
Каждый бой имеет свой неповторимый Рисунок. Истинное искусство боя — это умение чувствовать этот Рисунок, чувствовать и создавать, изменяя на ходу, перестраивая его под свои желания и потребности, вынуждая противника делать не то, что хочет он, а то, что необходимо тебе.
Просвистевшее впритирку с головой копьё нагло разрушило мои представления о происходящем. Краем глаза, уловив ещё несколько чьих-то резких движений, я закрыл глаза и полностью доверился интуиции.
— Будь лепестком сакуры на весеннем ветру… — едва различимо шепнул дед на грани сознания, прежде чем оно погрузилось в глубины транса. — Доверься ощущениям и пари…
Вдох и выдох. Биение сердца становится отчётливей и громче, барабанным боем пульсируя в висках и замедляя свой ритм, столь похожий на щелчки метронома, который я так искренне ненавидел всё детство. Ненавидел столь незамутненно, что эта ненависть помогла мне преодолеть первый барьер сознания, отделяющий обычного человека от Воина. Щелчок!
Распластавшись в слепом прыжке назад, я пролетел чуть больше метра параллельно земле, вращаясь вокруг оси и пропуская вдоль себя летящие копья. Щелчок!
Ладони смыкаются на двух тяжёлых древках, отполированных множеством прикосновений, взвешивая и вращая их перед броском. Щелчок!
Волки беснуются, пытаясь наскочить и вновь сбить с ног, но только мешают друг другу. Слепящий росчерк Света пробивает одного из них насквозь. Щелчок!
Люди. Десяток укутанных в шкуры охотников, метавших копья в меня и волков. И десяток тех, кто спешил им на подмогу, расчехляя короткие охотничьи луки. Протяжный и тоскливый, надрывный и тревожный рёв огромного рога эхом мчится по округе, возвещая о беде… Щелчок!
Частый и гибельный дождь стрел и копий. У них каменные наконечники, остановить которые мой "доспех духа" почему-то оказался не в силах. Танцуя между смертоносными росчерками и уворачиваясь от наседающих хищников, я растворился в Великой Пустоте, позабыв обо всём на свете, став частью всеобъемлющего Ничто… Щелчок!
Короткий мощный удар выбил остатки воздуха из лёгких. Оперённое древко ещё дрожало в моей груди, когда… Щелчок!
Рокочущий вал накатывал откуда-то из-за моей спины — неумолимый и грозный, ревущий десятками голосов и раскатами грома — он вырвался вперёд и с размаху ударил в подступающих охотников народа Э'вьен, разом лишая их уверенности и вынуждая отступить… Щелчок?! Нет.
Транс продолжался, растягивая время сильнее привычного и краем глаза я увидел покатившегося по снегу измененного волка. В его огромной уродливой голове красовалась огромная дыра, поглотившая верхнюю челюсть и часть черепа. Оголенная и изломанная кость, кровоточащее мясо и пульсирующий комок звериного мозга впечатались в память. А хищник не пал замертво и пытался подняться на подламывающихся лапах, вслепую хлеща вокруг себя плетью костяного хвоста… Щелчок?!
Хриплый и надсадный кашель. Пятна крови на снегу. Рвущая боль в груди. Тоскливый волчий вой… Щелчок?!
Сердце пропустило удар, мир окрасился багровыми оттенками, надсадно взревели моторы…
— Вар!!! Вар!!! Ва…
***
…Дюжина стремительных акулообразных силуэтов неслышно вынырнула из-за кромки тёмного леса, до конца укрываясь в лучах заходящего солнца — тускло и невыразительно сверкнула серая обшивка бронированных фюзеляжей, негромко пластали воздух вращающиеся винты штурмовых вертолётов, а подвешенные к треугольным крыльям ракеты бесстрастно щерились намалеванными оскалами.
Князь Морозов не умел прощать тех, кто ставил под сомнение его Слово.
Дымные шлейфы неуправляемых ракет "воздух-земля" протянулись вниз, в бурлящий людьми муравейник становища народа Э'вьен, усеивая его хаотичными всполохами взрывов.
Князь Морозов не ведал милосердия к тем, кто нарушал вековые договоренности и попирал традиции русских бояр.
Зарокотали автоматические пушки и застрекотали тяжёлые, крупнокалиберные пулемёты, вспарывая подбрюшье кочевья и окропляя его кровью.
Князь вынес свой приговор. И его Судьи пришли его огласить…
…Стойбище пожирал огонь — неумолимый и ненасытный, он поглощал войлочные юрты и шатры из звериных шкур, пытался насытиться тонкими оградами оленьих загонов и столами для разделки дичи, лакомился застывшими в неудобных позах телами людей, хищно урчал над своей добычей и громогласно ревел, словно требуя себе новых приношений. И как будто в ответ на эти требы, небеса продолжали изрыгать новое пламя, обрушивая заслуженную кару на головы тех, кто…
Илана вздрогнула и закричала, сбрасывая с себя оцепенение сна. Её истошный крик — крик перепуганной маленькой девочки ещё не успел стихнуть, как она забилась в руках служанок, безуспешно пытавшихся удержать её на ложе. Невероятная сила отчаяния сквозила в каждом её движении — шаманка вырывалась, плача и крича, раскидывая тех, кто пытался помочь ей хаотичными ударами и толчками.
— Нет!!! Нет!!! Нельзя!!! Отпустите меня, я должна… — кричала она и, всхлипывая, пытаясь встать на ноги, с трудом преодолевая слабость и владевшую ей истерику. — Пустите меня, дуры!!! Я должна их остановить!!!
***
Фиолетовая сфера размером с кулак врезалась в мутировавшего волка, расплескавшись по его изуродованному телу сетью мелких светящихся трещин. Хищник надсадно взвыл, завертелся на месте, чувствуя как чуждая сила разрывает его на части. Его метания и истошный вой прервал хлесткий звук выстрела — пуля пятидесятого калибра поставила точку в жизни несчастного существа.
Боль накатывала неумолимым приливом, разрастаясь в правой половине груди и растекаясь по всему телу. С трудом, опираясь на зажатое в руке метательное копьё, я выпрямился и облегчённо вздохнул, чуть не потеряв сознание от нового приступа боли. Три кавалерийских байка тихо урчали движками, заключив меня в треугольник — всадники методично и спокойно заканчивали добивать чуть было не угробивших меня волков.
— Жив, курилка?! — тихо поинтересовался Лёха, откидывая забрало своего шлема и неторопливо перезаряжая пистолет. — Покой нам только снится…
Криво улыбнувшись, я взялся за древко стрелы, засевшей в груди, и только тогда ответил:
— Это мне положено жаловаться на жизнь. Но с такими друзьями — это грех.
— Мы все давали клятву, ты же помнишь? — вопросительно поднял бровь мою рыжий друг и кивнул в сторону сгрудившихся в отдалении местных жителей: — Я не стал торопиться с выводами насчёт них. Враги? Или ты попал под дружественный огонь?
