Крыса из нержавеющей стали появляется на свет - Гаррисон Гарри (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Надевай.
Я защелкнул их на запястье, очень слабо, так что я мог свободно вытащить из них руку, затем на втором. Я смотрел вниз и не видел его движений. Пока он не взял меня за обе руки и не затянул наручники так, что они врезались мне в кожу. Он улыбнулся мне, вкручивая металл в мои мышцы с садистским ликованием.
— Теперь попался, ди Гриз. Ты арестован.
Я посмотрел на него, он был на голову выше меня и весил, наверное, в два раза больше, — и расхохотался. Он должен был спрятать свой автомат, чтобы схватить меня — что он и сделал. Солидный мужчина хватает маленького мальчика. Он не мог понять, почему я смеюсь, и я не дал ему возможности сделать это. Я сделал самое легкое, быстрое и наилучшее, что только было возможно в данных обстоятельствах. И самое гнусное. Я со всей силы двинул ему в пах, и он отпустил мои руки, сложившись пополам. Я сделал ему одолжение, бедному малому, видимо, было больно, и двинул ему по шее моими сцепленными руками. Он потерял сознание, еще не долетев до земли. Я нагнулся и стал шарить в поисках ключа от наручников.
— Что здесь происходит? — спросил чей-то голос, и на тротуар пролился свет из открывшейся в доме напротив двери. Звук выстрела, должно быть, перебудил всю улицу. Придется позаботиться о наручниках позже. А сейчас нужно заметать следы.
— Человек ушибся! — крикнул я. — Я ему помогу, — последнее я бросил через плечо, рысью проносясь вдоль по улице и сворачивая за угол. В дверном проеме появилась женщина и окликнула меня, но я не стал останавливаться, чтобы послушать ее. Мне нужно было бежать, удирать подальше от этого места, пока не забили тревогу и не начали поиски. Наши планы, похоже, рушились. А мои запястья ужасно болели. Я взглянул на них, пробегая мимо уличного фонаря, и увидел, что они стали совершенно белыми. И начали неметь. Наручники были такими тугими, что нарушали кровообращение в руках. Слабое чувство вины за не очень честное сражение тут же исчезло. Нужно было избавиться от этих штуковин — и побыстрее. В контору, и только туда. Я добрался до нее, избегая главных улиц и держась в стороне от людей. Но когда я подошел к черному ходу, руки мои совсем онемели и не двигались. Я ничего ими не чувствовал. Чтобы выудить из кармана ключи, мне потребовалось невыносимо много времени. Когда же мне это удалось, я неожиданно выронил их из рук. И никак не мог поднять. Пальцы не сжимались. Я только и мог, что бороздить своими безжизненными руками вокруг ключей. В жизни бывают скверные моменты — думаю, что этот был одним из самых скверных, которые только у меня когда-либо были. Я совсем обессилел, был разбит, повержен, побежден. Я не мог пробраться в здание. И никто не мог мне помочь.
И не нужно было никакого медицинского образования, чтобы понять, что если я не избавлюсь от наручников как можно скорее, мне придется всю оставшуюся жизнь ходить с пластиковыми руками. Это точно.
— Нет, этого не будет! — услышал я свой голос. — Выбей дверь, сделай что-нибудь, открой дверь пальцами ног.
Нет, не ногами! Я пошарил негнущимися пальцами по земле, отделил в связке нужный ключ. Затем наклонился, прикоснувшись высунутым языком, нащупал его местоположение, не обращая внимания на пыль и грязь, попавшие в рот вместе с ним. Потом я втянул губы и поймал ключ зубами. Пока все хорошо. Если у вас когда-нибудь возникнет желание открывать дверной замок зубами, в то время как ваши руки скованы наручниками, единственное, что я могу вам посоветовать в этом случае — не пытайтесь! Смотрите, вам нужно будет вертеть головой туда-сюда, чтобы попасть ключом в замочную скважину. Затем крутить ею, чтобы повернуть ключ, и долбить дверь головой, пытаясь ее открыть… В конце концов это сработало, и я упал лицом вниз на пол своей конторы. Зная, что мне еще предстоит та же самая работа наверху. И я проделал ее и ввалился наконец в кабинет, будучи обязанным больше своей настойчивости, упрямству и грубой силе, чем сообразительности. Я был так измучен, что не мог шевелить мозгами. Я мог только сопротивляться. Я закрыл дверь локтем и проковылял к своему верстаку, вывалил ящик с инструментами на пол, перетряхивая его до тех пор, пока не нашел вибропилу. Подобрав ее зубами, я с трудом примостил ее в щели открытого ящика шкафа, прижимая ящик локтем. Вместе с губой, из которой тут же хлынул фонтан крови, которого я не заметил. Запястья горели — но руки этого не чувствовали. На них было страшно смотреть. Времени совсем не осталось. С помощью локтя я включил пилу. Выставив руки вперед, к лезвию, я развел их как можно дальше, чтобы натянуть цепь. Лезвие пронзительно завизжало и разрезало цепь. Теперь предстояла более ювелирная работа — разрезать наручники так, чтобы не зацепить мясо. Это уж слишком. Перемазав все вокруг кровью, я все же сделал это. Наручников больше не было, и я увидел, что руки вновь порозовели, когда возобновилась циркуляция крови. После всего этого мне только и оставалось, что бухнуться без движения на стул и тупо смотреть, как капает кровь. Я сидел так около минуты, пока не прошло онемение и не пришла боль. С огромным усилием я поднялся на ноги и побрел к аптечке. Она тоже вымазалась кровью, пока я вытряхивал из нее болеутоляющие капсулы и проглотил две из них. Раз уж я стоял с ней рядом, я вытащил из нее антисептик и бинты и обработал порезы. Они были скорее рваные, не очень глубокие и не очень опасные. Я перевязал их, затем взглянул на себя в зеркало и вздрогнул, надо было что-то делать с губой.
На боковой улице просигналила полицейская сирена, и я понял, что пришло время как следует поразмыслить и что-нибудь придумать.
Я очутился в затруднительном положении. Билльвилль небольшой городок, и все выходы из него будут тут же перекрыты. Именно это я бы и сделал в первую очередь, если бы искал беглеца. И даже самый тупой из полицейских, я думаю, догадался бы это сделать. Баррикады на дорогах, в небе вертолеты с приборами ночного видения для наблюдения на открытых площадках, полиция на вокзале. Все щели законопачены. Обложили как крысу. Что еще? Улицы патрулируются вездеходами. И последнее, чем меньше на улице народу, тем опаснее по ней бродить.
Итак, ждем до утра, что потом? Я знал, что потом. Они обыщут каждую каморку в каждом здании, пока не найдут меня. Я почувствовал, как у меня на лбу появилась испарина от этой мысли. Неужели я в ловушке?
— Не сдаваться! — громко выкрикнул я, вскочив на ноги и забегав взад и вперед. — Джимми ди Гриз слишком увертлив, чтобы попадаться в неуклюжие лапы местных тюремщиков. Вспомни, как здорово ты ускользнул от этого одержимого жаждой убийства легавого. Неуловимый Джимми ди Гриз, вот кто я! И я снова смогу ускользнуть от них. Но как? Действительно, как? Я открыл пиво, залпом осушил бутылку и вновь опустился на стул. Затем посмотрел на часы. Было уже слишком поздно появляться на улице. Рестораны уже опустели, кинотеатры выпроводили последних зрителей, и парочки одна за другой расходились по домам. Любая одинокая фигура тут же бы привлекла внимание правоохранительных органов. Тогда до утра. Я бы осмелился выйти на свет божий лучше днем, а еще лучше под дождь! Я справился о прогнозе погоды моментально — и тут же опустился на стул. 99% ясной погоды. Я бы, наверное, с большей радостью предпочел землетрясение или ураган.
В конторе был ужасный беспорядок; все в ней выглядело так, словно отражало последствия взрыва на бойне. Нужно было все прибрать.
— Нет, Джим, тебе не нужно ничего убирать. Потому что полиция рано или поздно найдет твою контору, и скорее всего рано. Отпечатки твоих пальцев присутствуют тут повсюду, и им известна твоя группа крови. У них будет достаточно времени, чтобы сообразить, что с тобой произошло.
Это по крайней мере даст им пищу для размышлений. А может, обернется неприятностями для какого-нибудь чересчур горячего полицейского. Я развернулся на стуле, повернувшись лицом к терминалу, и набрал на мониторе записку. Зашелестел принтер, и я вытащил из него листок бумаги. Замечательно!
ДЛЯ ПОЛИЦИИ. Я БЫЛ ЗАСТРЕЛЕН ВАШИМ ОФИЦЕРОМ-УБИЙЦЕЙ,
