Магия на крови - Басов Николай Владленович (первая книга txt) 📗
Потом Трол снова посидел перед окном. На этот раз он смотрел не на то, что люди делают, а на то, что эти люди собой представляют. Он еще не забыл, как, оказавшись впервые в деревушке неподалеку от их с Учителем пещеры, ему не понравились крестьяне. Они показались ему не очень смышлеными, эгоистичными, невежественными и грубыми. Теперь же он был склонен больше верить человеческой природе. И обнаружил, что в целом эти люди устроены правильно. Они были покладисты, как правило, скромны, доверчивы и стремились делать наилучшим образом то, что умели делать, – воспитывать детей, разводить скотину и выращивать скромный урожай.
Теперь, по прошествии года с того момента, как Учитель погиб в битве, Трол полагал, что знает формулу зла, хотя некоторые моменты в этом определении казались ему недоработанными или, по крайней мере, уязвимыми для критики, особенно если бы эту критику вздумал наводить Учитель. Теперь он верил, что зло почти всегда присутствует там, где обнаруживается попытка изменить природу. Любую природу – моря, травы, деревьев, земли, неба, животных или птиц. Особенно его было много там, где возникало явное или скрываемое желание изменить природу человека.
Недаром даже Учителю, который решил сделать из Трола воина, пришлось на протяжении первых двух, а то и больше лет свершать зло над своим учеником. Он не давал ему спать, заставлял учить чужие языки, владеть оружием, сдерживать страх, проявлять волю и стараться быть неуязвимым в любой ситуации… Впрочем, решил Трол, зло проявлялось и там, где существовало по некоторым причинам абсолютное потворство воле и желаниям человека. Тогда человек становился распущенным, грубым, нечутким, неумным и, почти наверняка, очень себялюбивым. Но ситуация, когда у человека не было бы обязанностей, встречалась очень редко, а значит, задача могла носить только теоретический характер… Или все-таки нет?
Чтобы разгадать эту загадку, Трол вмешался, очень осторожно, в мысли некоторых из самых удачливых здешних людей, по сути, богатеев. И вдруг обнаружил, что они отнюдь не рады тому, что Трол со своим отрядом вообще тут появился. Они подозревали, что теперь их может погубить мстительность Империи, которая непременно пришлет карателей либо вообще уничтожит их деревню посредством магии.
Пытаясь обрести равновесие после своего открытия, Трол попробовал найти просто довольных и счастливых людей. И нашел, причем быстро. Их оказалось немало, но самым довольным жизнью был один из местных пастухов, парнишка по имени Хлон, кстати, тот самый, которого они встретили в первый вечер прибытия в Лугань. Он еще миловался в гостинице с одной из здешних девушек, а потом сбегал за Неветой по просьбе Ибраила. Еще почти счастливыми были некоторые мужички, у которых обязанностей было меньше, чем у других, потому что они больше всего любили выпить и подраться с такими же, как они сами, незамысловатыми гуляками…
Трол вдруг обнаружил, что Салфик с одной стороны, а владетель гостиницы Эдис с другой ведут его под руки по ступеням. Оказывается, он опять перегрузился ментальным путешествием по довольно сложному миру, которым оказалась деревня, и чуть было не уснул за столом. Вот его и подхватили.
Они провели его на второй этаж, и тут Трол стряхнул с себя руки Эдиса. Тот покорно отступил, бормоча что-то о том, что немедленно прикажет кому-нибудь из служанок приготовить горячей воды, а то, мол, «от господина от ран и крови не очень хорошо пахнет»… Трол согласился было на это предложение, но тут из комнаты, которую занимала Невета и которая оказалась напротив той, что занимал Трол, вышел Ибраил. Он был хмур.
Трол тоже помрачнел, он забыл о том, что собирался сходить к матери. И теперь опять оказался не в форме – слишком слаб. Тем не менее Ибраил позвал:
– Трол, войди-ка.
Трол попробовал стряхнуть руку Салфика, как до этого справился с Эдисом, но неудачно, возница куда лучше выполнял то, что считал своей обязанностью. Так вдвоем, плечом к плечу с возницей они вкатились в помещение, где на широченной кровати лежала Невета. Точнее, полусидела, опираясь спиной о подушки, и у нее в руках было что-то, что даже при значительном уважении к вещам можно было посчитать лишь половой тряпкой.
– Здравствуй, матушка, – сказал Трол, сделав усилие, чтобы его голос звучал вежливо и уверенно.
Невета кивнула. Ибраил вытянул в ее сторону руку.
– У нее в руках, Трол, рубище твоего отца, в котором он, похоже, сидел в подвалах замка и которым его каждый раз прикрывали после того, как затворяли кровь из вен. Ну, когда отбор крови прекращался.
Трол почувствовал, что у него вздулись желваки. Может быть, он зря предложил не добивать сдающихся людей Немилосердного?
– Что дальше? – кивнул Трол.
– Вот посмотри, – предложил Ибраил.
Он сделал над рубищем, которое Невета по-прежнему не выпускала из рук, несколько пассов, и вдруг вокруг грязной, потной и бесформенной тряпки появилось что-то похожее на легкое голубое сияние. А потом оно превратилось в облачко, которое вдруг загустело с одной стороны. И стало уже не голубым, а синим, почти как небо на востоке перед заходом солнца.
– Что это? – спросил Трол, не понимая, почему Невета не отпускает эту светящуюся тряпку из рук. И лишь спустя долгое-долгое молчание Ибраила догадался, что Невета попросту не видит ни этого облачка, ни тем более загустения его с одного края.
– На этой ткани осталась его кровь, – пояснил Ибраил. – Причем, что немаловажно, кровь, которую можно назвать условно живой. Она хоть и запеклась, но покинула его тело, когда он был еще жив. В принципе на этой крови, если соскоблить ее и разбавить водой, можно сотворить попытку магической атаки… Хотя для атаки на тебя нужно очень много крови, гораздо больше, чем можно собрать с этой ткани.
– Дальше, – попросил Трол. – Впрочем, стой… Что значит, на меня?
– Для того чтобы прикончить человека, не обученного сопротивлению магии, потребовалось бы всего-то четверть чашки крови. А вот для атак против тебя, похоже, из Ксата нужно было выкачивать пинты крови, да к тому же ты от этого только теряешь сознание, но не умираешь. – Ибраил помолчал, искоса взглянул на Невету и очень тихо добавил, чтобы слышал только Трол: – Думаю, перед смертью он просто ничего уже не соображал, потому что был обескровлен больше, чем допустимо для человека.
– А почему ты думаешь, что это рубище отца? – спросил Трол. Потом повернулся к Невете: – Матушка, кто принес тебе вот это?
И он указал на ткань, которую она держала в руках.
– Я просила Хлона, пастушка, следить и рассказывать мне о том, как ты штурмуешь Дотимер. Он приходил и рассказывал. А когда стало ясно, что вы победили, я попросила его сходить туда и принести мне из места, где держали Ксата, что-нибудь, что принадлежало ему. Он принес это. Он сказал, там больше ничего не было.
– Ибраил, что ты предлагаешь?
– Видишь ли, Трол, можно предположить, что вот это сгущение в облачке болевой ауры показывает, откуда на тебя организовывались атаки по крови. Понимаешь, это своего рода магический компас, и мы можем…
– Вот теперь я понимаю, – кивнул Трол и повернулся к Салфику. – Седлайте лошадей, мы едем туда, куда приведет нас эта штука. – Он посмотрел на ткань, которую держала, не выпуская, его мать.
– Но, Трол, – запротестовал Ибраил, – разумно ли тебе, с такой слабостью, отправляться в столь опасную поездку?
– И не забудьте, что братья должны остаться с матушкой, – приказал Трол. В его голосе зазвенел металл. – А еще лучше, если с ними за старшего будет и Самвел из Даулов. Уж втроем-то они не пустят сюда даже всю дружину Песли.
Салфик мигом выпустил его руку и поклонился, а потом со всех ног бросился передавать приказы и седлать лошадей.
– Трол, я все-таки не рекомендую тебе… – говорил Ибраил, но Трол и не смотрел в его сторону.
– Матушка, ты не могла бы мне одолжить эту одежду отца, – проговорил он как можно мягче. – Обещаю, что верну ее, когда мы вернемся.
Ибраил вздохнул и посмотрел в сторону входящих в комнату Ровата с Кроханом.
