Полуденный мир - Молитвин Павел Вячеславович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Мгал промолчал, напряженно вглядываясь вдаль. Вечернее солнце било прямо в глаза, низко повиснув над темной щетиной леса, окаймлявшего западный берег. Посреди глубоко выдающегося в озеро мыса высился удивительно ровный столб, а рядом с ним, чуть ближе к воде, темнели какие-то вертикальные черточки. Северянин прищурился, но даже его зоркие глаза не могли различить подробности. Инстинкт охотника говорил ему, что каменный язык, мимо которого они проплывали, — лучшее место для ночлега, и в то же время любопытство, словно пчелу на цветок, тянуло его к дальнему мысу.
— Когда мы доплывем до него, солнце будет совсем низко, но заметить людей мы успеем, а тьма поможет нам скрыться, если в этом возникнет необходимость, — пробормотал Мгал — за время странствий у него появилась привычка размышлять вслух.
— Места поклонения посещают не часто. Почему бы здешним идолам не покараулить наш сон?
— Ты не боишься гнева местных богов?
— После того как Черные Маги пришли в нашу деревню, я перестал бояться чего-либо, — сказал Эмрик и оттолкнулся шестом от берега. Мгал взялся за грубое подобие весла, и неуклюжий плот, подгоняемый слабым течением, начал отдаляться от берега.
Расчет северянина оказался верным — они подплыли к мысу, когда последние солнечные лучи золотили темные воды обширного озера. Узкая и низкая гряда, выбегавшая из леса, являлась в отличие от предыдущей косы единым каменным массивом, кое-где растрескавшимся, поросшим стелющимся кустарником и буро-зеленым мхом. Казалось, огромный глег вошел некогда в озеро, намереваясь переплыть его, опустился по гребень в воду, да так и замер на века, пронзенный чудовищным дротиком священного столба.
Потемневший от времени, столб этот, изукрашенный диковинными резными мордами, фигурами рыболюдей, змеептиц, торгалов и вишу, укреплен был в глубокой трещине посреди мыса, в сотне шагов от воды. А прямо перед ним, значительно ближе к озеру, поднимались два столба поменьше, к которым был привязан человек.
— Жертвоприношение Духу озера, — нарушил молчание Эмрик, разглядывая обвисшую фигуру, руки которой были растянуты ремнями, закрепленными на верхушках столбов.
— Человек ещё жив, и мы можем спасти его. Однако это навлечет на нас гнев Озерного духа и зажжет в сердцах местных жителей жажду мщения. — Мгал отложил весло, соединил растопыренные пальцы рук и замер, то ли прислушиваясь к чему-то, то ли обращаясь к своим богам за помощью и советом.
— Смуглокожие, из-под носа которых ты меня утащил, до сих пор пылают жаждой мщения. Жжет ли тебя пожар их сердец?
— Тогда я знал — быстрая река унесет нас от беды. Но здесь… Охотники выследят нас в лесу, Озерный дух отомстит за обиду на воде.
— Дрожащего пожрет молочный поросенок, смельчак одолеет глега.
Мгал ухмыльнулся и погнал плот к каменной косе.
Как он и ожидал, в жертву Духу озера была предназначена девушка. Руки и ноги её украшали браслеты из мелких ракушек, шею и талию опутывали многорядные ожерелья и пояс, в которых раковины покрупнее чередовались с просверленными косточками мгеллы и каменного яблока. Черные волосы её были заплетены в дюжину тонких косичек, с подвешенными на концах деревянными фигурками рыб.
Девушка была без сознания и, когда Мгал перерезал поддерживающие её ремни, наверняка бы упала, не подхвати Эмрик бессильное тело на руки.
— Она совсем закоченела, но ещё дышит. — Эмрик опустил девушку на землю и принялся растирать ей руки и ноги.
— Напои её, пока я осмотрюсь. Авось отыщу местечко для ночлега. Тьма вот-вот падет, и забираться на ночь глядя в лес будет верхом безрассудства, — хмуро бросил северянин, исчезая в фиолетовом сумраке.
Эмрик удвоил старания, девушка стала дышать ровнее и, не открывая глаз, застонала. Руки и ноги её начали конвульсивно подергиваться.
— Сейчас, сейчас, потерпи немного… — Эмрик отнес девушку на берег и вылил ей на голову несколько пригоршней воды. Несчастная зашевелила потрескавшимися, распухшими губами, жадно сделала глоток-другой из его рук. Глаза её открылись, но сознания в них ещё не было.
— Пошли, есть тут неподалеку подходящая ложбинка, — проговорил Мгал, появляясь из сгустившегося мрака.
— Не забудь взять узколобов и мою острогу.
— Не забуду, — буркнул северянин.
Эмрик подхватил слабо постанывающую девушку. Плеснула о камень вода, и откуда-то издалека, с другой стороны озера, донесся унылый крик ночной птицы.
Мгал распластал узколобов и протянул рыбины товарищам:
— Костер пока разводить поостережемся.
Девушка благодарно улыбнулась; Эмрик же, понюхав сырую, пахнущую водорослями рыбью тушку, поморщился и недовольно покачал головой:
— Ее бы запечь в золе, отварить или хоть подкоптить малость.
Мгал пожал плечами и вонзил острые зубы в белое, истекающее соком мясо. Ночь они провели в неглубокой ложбине, тесно прижавшись друг к другу, и все же задолго до восхода солнца проснулись от цепенящего тело холода. Ветерок, гулявший над озером, прохватил до костей даже Мгала, давно уже привыкшего спать где придется, где застанут его превратности пути. Лязгая зубами от утреннего озноба, юноши ополоснулись и устроили короткую схватку, заставившую быстрее побежать кровь по жилам и согревшую, кажется, даже девушку, с любопытством наблюдавшую за их единоборством.
Мгал с наслаждением рвал зубами чуть сладковатое, волокнистое мясо, чувствуя, как с каждым съеденным куском живительное тепло разливается по телу. Занятый едой, он, однако, не забывал исподтишка наблюдать за своими сотрапезниками. Эмрик ел с видимым отвращением, ел, чтобы набраться сил и выстоять в испытаниях, которые готовит им грядущий день. Умело отделяя мясо от костей и чешуи, Девушка насыщалась с быстротой оголодавшего зверька, из чего северянин заключил, что последнее время ей редко удавалось наедаться досыта.
При свете занимавшейся зари он наконец смог рассмотреть незнакомку как следует и поразился странному, красно-коричневому цвету её кожи, так непохожему на желтоватую смуглоту населявшего здешние леса и равнины народа монапуа. Круглое лицо её с маленьким подбородком, ровными дугами бровей и сочными, выразительными губами ничем не напоминало грубые черты охотников монапуа — низколобых плосколицых людей, пегие волосы которых напоминали высушенный мох северных болот, служивший соплеменникам Мгала для затыкания щелей в избах. Покатые плечи её, высокая грудь с торчащими в разные стороны острыми сосками, тонкая талия, круглые бедра и плоский живот говорили о том, что девушка, которую вчера в потемках он из-за малого роста и хрупкого сложения принял было за подростка, уже вполне сформировалась и в недалеком будущем обещает стать настоящей красавицей.
— Твое племя всегда посылает Духу озера своих лучших дочерей? — спросил Мгал, отбрасывая тщательно обглоданный хребет узколоба в сторону и вытирая руки о набедренники.
Внимательный взгляд северянина не укрылся от девушки, а слова заставили зардеться от удовольствия. Чтобы скрыть блеск глаз, она на мгновение опустила ресницы и ответила, слегка коверкая наречие Лесных людей:
— Меня зовут Чика. Я родилась и выросла в поселке ассунов. Охотники монапуа выкрали меня вместе с другими девушками во время последнего набега.
— Ты принадлежишь к народу ассунов?
— Да! Мои предки были Строителями Городов. — Девушка гордо вскинула голову, но тут же снова потупилась.
— Твой поселок расположен за озером?
— За озером и лесом, у подножия Трех Холмов. — Чика махнула рукой, указывая на юго-запад.
— Что ж, может статься, нам окажется по пути. — Мгал поднялся и поправил ремни, к которым крепились скрещенные за его спиной мечи.
— По пути? — Улыбка на лице девушки погасла. — Бесстрашные воины, я благодарю вас за помощь, — Чика опустилась на колени и, склонив голову, коснулась ею земли, — но боюсь, отважный поступок ваш будет стоить вам жизни. Сюда уже, верно, посланы гонцы проверить, принял ли Озерный Отец приношение, а за ними явится все население деревни. Монапуа ненавидят чужеземцев и не простят святотатства. Чтобы умилостивить Озерного Отца, они всех нас принесут ему в жертву, и Червь Погубитель приплывет забрать её.
