Харли Квинн. Безумная любовь - Дини Пол (мир бесплатных книг txt) 📗
Когда они проходили мимо американских горок, он внезапно остановился и, указав на сложное переплетение поддерживающих балок, сказал, что решетка отбрасывает удивительную сетчатую тень: если встать в самой серёдке и не двигаться, никто из прохожих тебя не увидит.
– Но тебе никогда не придется там прятаться. На Кони-Айленд абсолютно безопасно, – добавил он, и они пошли дальше.
Держа его за руку, Харлин кивнула и еще раз оглянулась на решетку аттракциона.
Приближался вечер. Яркий солнечный свет угасал, и папа вот-вот должен был объявить, что им пора возвращаться, но вместо этого они направились смотреть разные шоу. Там была женщина, сидевшая на электрическом троне. Сквозь него проходил ток в тысячу вольт, но дама совершенно ничего не чувствовала, хотя и зажгла фонарик, прикоснувшись к нему языком.
Женщина-змея закручивалась в такие кольца, что Харлин побоялась на нее смотреть. Никто, даже ее учительница гимнастики, не смог бы похвастаться подобной гибкостью. Еще там был человек, который забил гвоздь себе в щеку, и у него даже не полилась кровь.
Они вернулись к павильону с аттракционами и еще раз пять скатились с большой горки. В конце Харлин уже совсем не боялась и только хохотала от восторга, когда они с папой усаживались на маленький коврик и летели вниз по длинному желобу.
По пути из павильона они случайно отворили какую-то дверку, думая, что за ней выход, и попали в тесную каморку, грязную и душную. По всему полу стояли банки с краской и лаками, словно рабочие нарочно расставили их так, чтобы кто-нибудь споткнулся. У стены стояли листы фанеры, а рядом теснились бутыли со столярным клеем и валялись куски синего мела. На двух козлах для пилки дров лежал большой кусок фанеры с электрической пилой поверх него.
В сухом воздухе сильно пахло опилками, свежей краской, растворителем и еще чем-то резким, химическим, вроде резинового клея. Харлин слегка затошнило.
– Плохое место, – недовольно буркнула она.
– Нет, просто мастерская, – поправил отец. – Кто-то же должен делать все эти смешные штуки.
Они покинули комнату, и он закрыл за ними дверь. Харлин подняла на него взгляд:
– Похоже, делать веселые вещи не очень-то весело.
– Это ты сейчас здорово сказала, – усмехнулся папа.
Харлин потащила его прочь от двери. Она все еще ощущала ужасный химический запах, и ей хотелось вдохнуть свежего воздуха. Из парка они вышли в темноте.
Харлин почувствовала тревогу и возбуждение. Было так поздно! Мамочка всегда говорила, что, когда на улицах зажигаются фонари, пора бежать домой. Будь на месте отца мама, она бы уже давно искупала Харлин и надела на нее пижаму.
Но папа никуда не торопился. Вместо того чтобы пойти домой, он предложил заглянуть куда-нибудь поесть. «Настоящей еды», – пояснил он. Тогда, если мама спросит, ели ли они что-нибудь кроме хот-догов и яблок в карамели, они с чистой совестью ответят – «да». Они отправились в смешное маленькое кафе под названием «За-Есть», где все официантки ходили с пышно начесанными волосами, называли посетителей «дорогушами» и «сладенькими моими», говорили с протяжным бруклинским акцентом и постоянно выдували пузыри жвачки. Харлин решила, что тут почти так же весело, как на Кони-Айленде.
Папа позволил ей выбрать еду самой. Она заказала чизбургер с беконом, жареную спиральками картошку и луковые кольца. Он же взял мясной рулет с картофельным пюре, подливкой и зеленым горошком. Мама часто такой готовила, хотя в её рулете частенько бывало больше хлеба, чем мяса.
Рулет пах просто замечательно, и Харлин показалось, будто она провинилась перед мамой, сравнивая ее стряпню со здешней. Странно, конечно, что отец заказал блюдо, которое мог съесть и дома. Вслух она ничего не сказала, но папа, похоже, умел читать мысли:
– Знаешь, захотелось вдруг мясного рулета. А заставлять маму лишний раз вставать к плите, да еще и так поздно, не годится.
«Что ж, звучит вполне разумно», – решила Харлин. По крайней мере, не страннее других объяснений взрослых. Однако ел папа необычно медленно, словно пытаясь растянуть момент и запомнить удовольствие. Он предложил кусочек Харлин. Она вежливо ответила, что не в настроении есть мясной рулет. Папу это рассмешило. На самом деле она втайне испугалась, что рулет окажется вкуснее маминого.
Харлин наелась так, что на десерт у нее уже не хватило сил. Папа оплатил счёт, оставив официантке большие чаевые.
– Спасибо, дорогуша, – улыбнулась официантка, выдувая пузырь жвачки. – Щедрое у тебя сердце, я всегда по человеку вижу.
На груди у нее висела табличка с именем «Милли», а светлые волосы были начесаны так пышно, что напоминали надувной мяч. Она повернулась к Харлин:
– Присмотри за ним, душечка, чтобы он без проблем до дома добрался. Хорошо?
– Да уж пригляжу, зайка, не беспокойся, – ответила Харлин, подражая густому бруклинскому говору женщины.
Все вокруг рассмеялись, но не зло, а словно над комиком, отпустившим забавную шутку. Милли громко чмокнула Харлин в макушку и сказала ее отцу:
– Классная у тебя малышка.
Они вышли из кафе.
– Ты меня сегодня удивила, – папа подхватил Харлин на руки и направился к станции метро. – Быстро соображать – незаурядный талант. Что-то подсказывает мне, ты далеко пойдешь.
Харлин обняла отца за шею и положила голову ему на плечо. Она ужасно устала. Папа у нее сильный. Как же спокойно в его руках. Лучшего завершения дня и представить нельзя. Девочка даже не заметила, как они дошли до метро и сели в поезд. Папочка продолжал держать ее на руках, и движение вагона постепенно ее убаюкало. Харлин уснула.
Они направлялись по улице к дому, когда ее внезапно разбудил грубый мужской голос:
– Так где же ты припрятал добычу, Ники?
– Вот-вот, Ники, тут некоторым любопытно. Расскажи-ка нам все, – проворчал другой.
Харлин подняла голову, протерла глаза и увидела двух сердитых незнакомцев, преградивших отцу дорогу.
– Ребята, со мной моя дочурка, – папа вздохнул. – Может, подождете, пока я отнесу ее домой?
– Ну, уж нет, Ники, – ответил первый из громил. – Мы уже раз тебе поверили, и это дорого нам обошлось.
– Ага, – кивнул второй. – Кто посоветовал нам подождать до пятницы? Дескать, минутное дело, никто даже не заметит. Только знаешь что? Большой куш-то оказался большой пустышкой.
Папа поставил Харлин на землю. Ей пришлось вцепиться в его штанину. Она так хотела спать, что едва удержалась на нотах. Однако он осторожно разжал ее пальцы и заставил отойти на несколько шагов назад.
– Сейф был гол до неприличия, – продолжил первый. – Кто-то там поживился еще до нас. И только один человек мог это сделать. Тот, кто знал о предстоящем дельце. Так вот, после того, как мы постреляли на выходе и едва унесли ноги, мы поспрашивали разных людей и, черт побери, оказалось, что ты ошивался там в четверг и выпивал за компанию с хозяйкой заведения.
– А я говорил ребятам, что не стоит доверять Котяре-Квинзелю. Вот только вызывать полицию по наши души – это подло даже для такой мрази, как ты, Ники.
– Я не виноват, – торопливо отрезал папа. – Я понятия не имел, что агентство по борьбе с наркотиками собирается...
– Хочешь сказать, просто удачное совпадение? Ну, конечно, это все меняет.
Второй внезапно шагнул вперед и, прежде чем Харлин поняла, что происходит, ударил ее папу в лицо. Тот пошатнулся и чуть не упал.
– Эй! – резко сказал первый. – А ну, прекрати!
– Почему?
– Да потому, что я хотел первым ему вмазать, – с этими словами он тоже ударил отца, сбив того с ног.
Папа рухнул на тротуар. Харлин крикнула, чтобы они прекратили, но бандиты не обратили на нее никакого внимания. Подняли папу на ноги, первый завел ему руки за спину, а второй принялся избивать. Харлин продолжала кричать, а ее никто не слышал, словно ее там вообще не было.
– Я позову полицию! – завизжала она и бросилась обратно к метро.
Мама часто повторяла, что в метро всегда можно найти полицейского, если он тебе нужен. Добежав до угла, Харлин увидела патрульную машину и выскочила на улицу, плача и размахивая руками.
