Черный Колосс - Говард Роберт Ирвин (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— всего лишь материальная тень этой великой реки. Шеватас видел изображение древнего мага на монетах, украденных из-под языков мертвых, и его лицо навсегда запечатлелось в памяти вора, хоть он и желал бы его забыть.
И все же он отбросил прочь страх и поднялся к бронзовой двери, на гладкой поверхности которой не было ни ручки, ни засова. Но Шеватас не напрасно изучал темные культы, не напрасно внимал хриплому шепоту служителей Скелоса в полночь под деревьями и читал запретные окованные железом книги Слепца Вахелоса.
Опустившись на колени у входа, он ощупал проворными пальцами порог. Их чувствительные подушечки нашли выступы, слишком крошечные, чтобы их мог заметить глаз или могли обнаружить менее тренированные пальцы. Шеватас принялся осторожно нажимать на них в строго заданном порядке, одновременно бормоча давно забытое заклинание. Нажав на последний выступ, он с невероятной быстротой вскочил и резко ударил в центр двери ладонью.
Не скрипели пружины, не скрежетал засов. Дверь медленно и плавно отъехала назад, и Шеватас шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. За дверью обнаружился короткий узкий коридор. Дверь скользнула вдоль него и теперь запечатывала собой его противоположный конец. Пол, потолок и стены открывшегося тоннеля были железными. И вот из бокового отверстия явился молчаливый извивающийся ужас, что поднял голову и глянул на пришельца жуткими светящимися глазами. То была змея двадцати футов длиной. Чешуя, покрывающая ее тело, мерцала и переливалась всеми цветами радуги.
Чудовище, вероятно, обитало в подземельях и пещерах под основанием купола, где царит вечная ночь. Вор не терял времени на подобные догадки. Он со всевозможной осторожностью вынул из ножен меч. С лезвия упало несколько капель зеленоватой жидкости, точно такой же, как та, что сбегала с кривых, как ятаган, клыков. Лезвие меча было смочено таким же ядом, как яд стража гробницы, и то, как Шеватас добыл этот яд в дьявольских болотах Зингары, уже само по себе заслуживало отдельной истории.
Вор осторожно продвигался вперед, слегка согнув колени, готовый мгновенно метнуться в любую сторону, как пламя свечи от порыва ветра. Ему понадобились все его скорость и слаженность движений, когда змея выгнула шею и, распрямляя все свое могучее тело, бросилась с быстротой и неотвратимостью удара молнии. Несмотря на свою скорость реакции Шеватас едва не погиб. Ему повезло. Все его тщательно продуманные планы отскочить в сторону и ударить мечом по вытянутой шее рухнули в мгновение ока, сметенные невероятной быстротой нападения змеи. Вор успел только выставить меч перед собой, невольно закрыв глаза и вскрикнув. Затем меч был выдернут из его руки, и коридор наполнился оглушительными хлопающими звуками.
Шеватас открыл глаза и с удивлением обнаружил, что все еще жив. Чудовище вздымалось и опускалось, его гибкое туловище корчилось в ужасных конвульсиях. Меч застрял в огромной пасти змеи. Единственно благодаря счастливому случаю змея бросилась разверстой пастью туда, где он слепо выставил перед собой копье. Через несколько мгновений змея сложилась в блестящие, чуть подрагивающие кольца. Яд сделал свое дело.
Как можно осторожнее переступив через тело стража, вор бросился к двери, которая на этот раз скользнула вбок, открывая внутренность купола. Шеватас вскрикнул. Вместо кромешной тьмы его полоснул по глазам темно-красный свет, который трепетал и пульсировал так, что глаза обычного человека почти не могли это выдержать. Свет исходил из гигантского красного драгоценного камня, закрепленного высоко под сводом купола. Шеватас, хотя вид драгоценностей и был ему привычен, уставился в изумлении на то, что предстало его глазам.
Сокровище было здесь, громоздилось вокруг в изобилии, от которого кружилась голова. Бриллианты, сапфиры, рубины, бирюза, опалы, изумруды лежали грудами. Небрежно были рассыпаны нефрит, агат и ляпис-лазурь. Бруски золота были сложены в пирамидки, высились теокалли серебряных слитков, лежали мечи с изукрашенными драгоценными камнями рукоятями в позолоченных ножнах; золотые шлемы с цветными гребнями из конского волоса, или с черными или алыми перьями; отделанные серебром латы; инкрустированные драгоценными камнями перевязи, которые некогда носили короли-воители, что уже три тысячи лет покоятся в своих могилах; кубки, вырезанные из цельного драгоценного камня; черепа, окованные золотом, с лунными камнями в пустых глазницах; ожерелья из человеческих зубов вперемешку с драгоценными камнями. Железная дверь была покрыта слоем золотой пыли толщиной в несколько дюймов. Пыль мерцала и искрилась в темно-красном сиянии тысячами сверкающих искр. Вор стоял посреди магического великолепия, попирая звезды обутыми в сандалии ногами.
Но взгляд его был неотрывно устремлен на ложе из кристалла, которое высилось посреди мерцающего блеска в центре купола, прямо под красным драгоценным камнем, и на котором должны были покоиться кости, обратившиеся в прах под мерной поступью тысячелетий. Но когда Шеватас глянул туда, кровь отхлынула от его темной кожи, его собственные кости превратились в лед, и все тело вора покрылось гусиной кожей от ужаса, а губы его беззвучно шевелились. Внезапно голос вернулся к нему. Единственный ужасный вопль прорезал тишину и долго отдавался эхом внутри высокого купола. Затем тишина многих веков вновь воцарилась над руинами таинственного Кутшема.
2
Слухи, путешествуя по лугам, достигли гиборейских городов. Весть несли караваны: длинные цепи верблюдов, идущие через пески, ведомые худыми и жилистыми, одетыми в белые кафтаны людьми с ястребиными глазами. Ее передавали горбоносые пастухи на пастбищах, она путешествовала от обитателей шатров к жителям приземистых каменных городов, в которых короли с курчавыми иссиня-черными бородами творили странные ритуалы во славу пузатых божков. Слухи просочились сквозь путаницу холмов, где тощие дикари взимали дань с караванов. Известие проникло на плодородные земли нагорья, где высились гордые города на берегах синих озер и рек. Слухи проползли по широким белым дорогам, по которым оживленно двигались запряженные волами повозки, мычащие стада, богатые купцы, закованные в сталь рыцари, лучники и жрецы.
То были слухи из пустыни, лежащей к востоку от Стигии, далеко на юг от холмов Косса. Среди кочевых племен появился новый пророк. Люди говорили о племенной войне, о том, что на юго-востоке собираются стервятники, и об ужасном вожде, который вел эти орды, растущие как снежный ком, к победе. Стигийцы, которые всегда были угрозой северным народам, не были связаны с этим движением, потому что они сами собирали армии на северных границах, а их жрецы творили боевую магию, чтобы противостоять магии колдуна из пустыни. Люди именовали его Нэток, Колдун в Маске, ибо он никогда не открывал лица.
Но волна устремилась на северо-запад, и короли с иссиня-черными бородами умерли перед алтарями своих пузатых божков, а приземистые каменных стены их городов были залиты кровью. Люди говорили, что цель Нэтока и его завывающих приспешников — горные земли гиборейцев.
Набеги из пустыни были обычными, но возникшее ныне движение не было обычным набегом. Слухи гласили, что Нэток заставил тридцать кочевых племен и пятнадцать городов присоединиться к нему, и даже непокорный стигийский принц покорился колдуну и стал его вассалом. Последняя весть предвещала грядущему нападению характер настоящей войны.
Как обычно, большинство гиборейских народов были склонны не обращать внимания на растущую угрозу. Но в Хорайе, земли которой были высечены из шемитских земель мечами косских воинов, встревожились. Хорайя лежала к юго-востоку от Косса и в случае вторжения приняла бы на себя всю его тяжесть. Юный король страны был пленником коварного короля Офира. Тот не мог решить: вернуть ли его на родину, взяв огромный выкуп, или отдать его в руки заклятого врага, скупого короля Косса, который не сулил золота, зато обещал выгодный договор между странами. Тем временем бразды правления королевством, которому угрожала страшная опасность, находились в прекрасных руках юной принцессы Ясмелы, сестры короля.
