Человеческая память - странная вещь (СИ) - Сергеев Станислав Сергеевич (электронная книга .txt) 📗

Осталось совсем немного. Книга, которая меня сопровождала все время, ощутимо завибрировала, давая понять, что все началось, и мы вышли из машин в ожидании посадки катера. Несколько минут и юркая скоростная машина с включенной системой радиоэлектронной маскировки и соответственно не видимая никакими радарами, быстро преодолела атмосферу, и на бреющем полете пройдя над лесом, лихо приблизилась к нам и зависла на высоте двух метров.

Выпустив посадочные опоры, катер осторожно начал опускаться, при этом десантный пандус открылся, и из него лихо повыпрыгивали с десяток имперских штурмовиков в тяжелой броне. Они привычно рассредоточились вокруг места приземления и замерли как статуи, показывая свою силу, слаженность и величие. Но это была не показуха, ребята действительно крученые и с немалым боевым опытом, поэтому я не сомневался, что если кто-то попытается сейчас устроить какую-нибудь глупость, получит быстро и основательно по голове. Тут шутки не понимают.

И это произвело впечатление на всех присутствующих. Как вишенка на торте, когда катер приземлился, по пандусу на землю спустился полковник Морг в парадном мундире имперских гвардейцев и четко отдал честь Ириане, которая буквально в мгновение ока преобразилась. Теперь это была не осторожная девушка, которая балансировала на краю пропасти и пыталась выжить любой ценой, то играя неприступную красавицу, то компанейскую и душевную подругу, то изворотливого переговорщика. Сейчас передо мной стояла истинная принцесса, за которой стояла немыслимая мощь Среднегалактической Империи и она, кивнув Моргу, попрощавшись с роннийским императором, генералами и членами моей группы, зыркнув на Ланку, величественно прошествовала по пандусу вглубь катера. Остановившись, чуть повернулась ко мне и проговорила почти нейтральным голосом:

— Прощайтесь, полковник, у вас полчаса.

Морг попробовал возразить, что-то говоря о срочности, но она его остановила, всего лишь подняв правую бровь:

— Успокойтесь. Он заслужил, пусть попрощается, нас и так ждет долгая дорога.

И больше ничего не говоря уже устало, чуть пошатываясь, прошествовала в темноту десантного отсека. Было видно, что последние шаги ей дались очень тяжело.

Я повернулся к своим спутникам. Прощание было недолгим. Короткие фразы, пожатие рук, похлопывание и все. Мы были солдатами и понимали все и так без слов, поэтому через минуту возле меня остался император Волод, Ланка и чуть в стороне переминался с ноги на ногу Вятко Смурной. Я не стал тянуть и понявший меня с полуслова Волод кивнул головой, давая понять, что согласен и я проговорил:

— Вятко говори, ты и так уже извелся. Кто тебя послал и зачем?

— Наш Патриарх.

— Светловерия?

— Для меня других патриархов не существует.

— Уважаю и что?

— После возвращения семьи я пошел на исповедь и со мной говорил сам Патриарх, как он про меня узнал, не ведаю, но не суть в этом…

— Вы знали? — я повернул голову к императору.

— Ну а как бы мы его пустили, слишком за него попросили, только суть послания мы не знаем.

— Хорошо, Вятко, говори.

— Он передал: «когда станет тяжело и попрощаешься с жизнью, тебя спасет желтый карлик, когда потеряешь все, позови предков».

— Хм. Интересно. Может, расшифруешь?

Вятко усмехнулся.

— Ага, как я это сделаю, если сам Патриарх ничего не знает. В общем, какая-то мистическая муть. Главное что я хотел сказать, Рысь, спасибо тебе за моих. Такое никогда не забывается и если тебе понадобятся бойцы, только брось кличь, все кто с нами был на передке за ленточкой, кто резался с каклами в «зеленке», кто с последним выстрелом для гранатомета встречал уринские БТГ (батальонно-тактические группы), кто раскапывал захоронения мирняков и клялся отомстить, все пойдут за тобой. Это мое послание и моих соратников. Вернешься через год, все равно дождемся, так и знай и своим скажи.

— Хорошо, Вятко, запомню. Такое не забывают.

— Бывай, Рысь, — он меня хлопнул по плечу, развернулся и пошел к остальным провожающим.

Император тоже не стал долго рассусоливать, и с легкой усмешкой и некоторой грустью в глазах проговорил:

— Вернешься всегда рады, но при случае постарайся не всех хороших бойцов у меня сманивать своей космической романтикой.

— С чего бы это? — сделал удивленное лицо я.

— А то я не понял, что ты офицер флота РЕСПУБЛИКИ, а переговоры с нами вела ИМПЕРИЯ, это говорит о том, что тебя взяли в займы как классного специалиста, который даже в тех ситуациях, где ты побывал, красиво и нестандартно со всем справился. А те спасательные команды, которые посылали ранее, дрались неплохо, но шаблонно. Так что Бродяга, будет желание, возвращайся, тут тебя действительно будут ждать друзья, дом и любящая девушка, — он кивнул в сторону Ланки, которую я уже привычно держал за талию, а она положила голову на плечо и наслаждалась каждым моментом пока мы вместе.

Как мы прощались с Тианой, описывать не стоит — нежность, слезы, теплые ладошки и может быть стандартная, но все же такая нужная фраза:

— Ты только выживи, я буду тебя ждать.

Теплоту этих ладошек, пропахших оружейной смазкой и солоноватых на вкус от ее слез, я запомню надолго.

Все пролетело как-то слишком быстро и скомкано. Потом пандус катера, место в отсеке, легкий скафандр, рывок при старте, включение гравикомпенсаторов, стыковка с крейсером, отдельная каюта и дни ничегонеделанья и самокопания.

Все это прервалось на четвертый день, когда в мою каюту осторожно вошел полковник Морг.

— Поговорим?

— А что у меня есть варианты?

— Есть. Ты же знаешь, что ты теперь ценный кадр, и мы должны с тебя сдувать пылинки.

— Ну, есть такие мысли, только, как правило, такие мысли часто заканчиваются выстрелом в затылок. Поэтому пропустим взаимные реверансы и перейдем к сути.

— Хорошо. Твой статус изменился. Результат твоей миссии выше всяких похвал и чин полковника Гвардии это самое простое, что для тебя может сделать мое руководство. Но вопрос в другом: как ты сам видишь свое будущее? Я что-то очень сомневаюсь, что служба в Гвардии Императора тебя сильно прельщает, но и пускать твою судьбу на самотек мы не можем. В нынешней обстановке разбрасываться такими кадрами верх глупости. Если мы это сделаем, тебя сразу приберут к рукам конфедераты и будут использовать как отмычку к Совету Старейшин боляр.

— Весьма откровенно.

— С тобой по-другому нельзя, это рекомендация наших социо-психологов. И еще они рекомендовали вернуть тебя обратно на фронт, хотя мне это очень не нравится. Может, действительно подумаешь? Возьмешь ту девочку, Тиану, дом, дети, перспективы и будущее…

Я сделал паузу.

— Вы действительно думаете, если я обзаведусь семьей и стану очередным винтиком в имперской машине, я останусь настолько эффективным бойцом? Через некоторое время пропадет индивидуальность и решительность и я стану вам почти не интересным, разве что, как вы сказали, как отмычка к Совету Старейшин не более того.

Он невесело усмехнулся.

— Почти слово в слово с аналитической справкой по тебе.

— И?

Он глубоко вздохнул.

— Мое руководство предвидело такой вариант. Ты возвращаешься обратно в свое подразделение, но в новом статусе. Дер Тераном и вся братия, кто попытается из каких-либо своих личных побуждений навредить тебе, будут, так сказать, воспитаны вплоть… Соответственное вливание, они уже получили.

Продолжать он не стал, и так понятно. Короче, мне пообещали самую крутую крышу в галактическом секторе и это не шутки. С таким раскладом я могу там такого наворотить, если не будут ставить палки в колеса.

— Вот еще, — и он передал мне настоящую ДЕРЕВЯННУЮ шкатулку. Я ее осторожно взял и открыл. Там в специально углублении лежала восьмиконечная звезда, чем-то напоминающую по стилю нашу розу ветров. Это была так называемая Офицерская Рата — знак старшего офицера Имперской Гвардии. Причем, судя по малым лучам, выполненным из цельных алмазов, данный знак, по функционалу соответствующий либо удостоверению сотрудник органов у нас на Земле, либо звезде шерифа, показывал, что его обладатель весьма заслуженный боец, и пользуется доверием Императора. Ну, точно, типа пайцзы монголов, дающей много всяких привилегий, а в моем случае символ моей «крыши». Эта штука привязывалась к человеку на генетическом и каком-то энергетическом уровне, что ни подделать, ни передать третьему лицу нельзя абсолютно.