Хроники Корума (сборник) - Муркок Майкл Джон (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Иллюзии малибанов мне нравились больше, — сказал Илбрек, — хотя мы в них и едва не погибли!
— В определенном смысле реальность оказалась страшнее, — буркнул Корум, кутаясь в плащ.
Следуя за Илбреком, он споткнулся о кучу щебенки. Близилась ночь, и Коруму вовсе не хотелось проводить ее в окружении свидетельств смерти.
На ходу гигант внимательно вглядывался в сгущающийся сумрак, и наконец что-то привлекло его внимание. Остановившись, Илбрек отошел в сторону и стал разбрасывать кучу мусора, пока не наткнулся на перевернутую колесницу, в оглоблях которой лежали конские кости. Он залез в нее, и сверху с костяным стуком рухнул скелет возницы. Не обращая на него внимания, Илбрек разогнулся, держа в руках какой-то бесформенный предмет, покрытый пылью. Он нахмурился.
— Ты там что-то нашел, Илбрек? — спросил Корум, пробираясь к нему.
— Пока еще не уверен, друг мой вадаг.
Корум присмотрелся к находке Илбрека. Это было старое седло из растрескавшейся кожи, подпруга казалась такой непрочной, что не выдержала бы даже самую легкую лошадь. Пряжки потускнели, заржавели, часть их отвалилась, и Корум решил, что эта находка совершенно бесполезна.
— Старое седло…
— Так и есть.
— У Роскошной Гривы есть отличное седло. Кроме того, оно ему не подошло бы. Сделано для обыкновенной смертной лошади.
Илбрек кивнул:
— Ты прав, ему бы не подошло…
Но, спускаясь к берегу, гигант потащил седло с собой. Найдя относительно чистое местечко, друзья решили здесь и отдохнуть, ибо ночью делать было решительно нечего.
Прежде чем отойти ко сну, Илбрек сел, скрестив ноги, и стал вертеть седло в своих огромных руках. Корум слышал, как он бормочет:
— Неужели остались только мы двое? Неужели мы последние?
Наступило утро.
Сначала бесконечное пространство воды посветлело, затем она медленно обрела алый оттенок, словно в глубинах извивалось в предсмертных судорогах какое-то морское чудовище, извергая потоки крови, пульсировавшие на поверхности, пока вставало багровое солнце; небо расцветало темно-желтыми отблесками, а на воде заиграли оранжевые блики.
Величие восхода лишь подчеркнуло контраст между спокойной красотой океана и убожеством острова, так как он походил на свалку, куда цивилизация сбрасывала свои отходы, этакое подобие сельской навозной кучи. Таков был Инис Скайт, когда с него спадал покров магии, таков был остров, который Сактрик назвал империей малибанов.
Проснувшись, путешественники с трудом поднялись, сон их был беспокоен. Корум сначала размял искусственную серебряную кисть, а затем пальцы здоровой руки, так сильно онемевшие, что почти не отличались от искусственных. Со стоном выпрямившись, он с удовольствием подставил лицо порыву морского ветра, уносившего запахи гниения и приносившего взамен чистый солоноватый воздух. Корум протер пустую глазницу; скрытая под повязкой, она зудела и, кажется, слегка воспалилась. Он поднял повязку, чтобы под нее проник воздух. Стал виден белый, молочного цвета, шрам. Обычно Корум избавлял себя и других от неприятного лицезрения раны. Илбрек расплел и причесал золотистые волосы, после чего снова привел их в порядок, вплетя нити из красного золота и желтоватого серебра; эти толстые косы, закрепленные металлом, были единственной защитой для головы — Илбрек гордился, что в бою никогда не носил шлема.
Оба подошли к морю и старательно умылись холодной соленой водой. Корум не мог отделаться от мысли, что вода вот-вот замерзнет. Неужели Фои Миоре одержали победу? Неужели Бро-ан-Мабден превратился в безжизненную ледяную равнину от края до края?
— Глянь, — сказал Илбрек. — Ты видишь, Корум?
Вадагский принц поднял голову, но ничего не заметил на горизонте.
— Что, по-твоему, я должен увидеть, Илбрек?
— А я вот вижу… уверен, что это парус, который идет со стороны Бро-ан-Мабдена.
— Надеюсь, что это не друзья спешат к нам на помощь, — грустно сказал Корум. — Я бы не хотел, чтобы и они попали в эту ловушку.
— Может, мабдены одержали победу над Каэр Ллудом, — предположил Илбрек. — Возможно, мы видим первую эскадру, вооруженную могучей магией Амергина.
Но слова Илбрека действия не возымели. Корума покинули все надежды.
— Боюсь, что корабль, который ты видишь, — сказал он, — принесет дальнейшие страдания и нам, и тем, кого мы любим.
Теперь, кажется, и Корум видел на горизонте черный парус. Корабль быстро приближался.
— А там, — снова показал Илбрек, — не второй ли парус?
На мгновение Корум уверился, что и он видит еще один парус, поменьше, словно в кильватерной струе первого корабля идет парусная шлюпка, но потом она исчезла из виду, и Корум решил, что это была игра света.
Волнуясь, они ждали приближения судна. Высокий вскинутый бушприт был украшен фигурой льва в прыжке, инкрустированной золотом, серебром и жемчугом. Весла были осушены, и галера шла, увлекаемая только силой ветра; на мачте трепыхался огромный черно-красный парус, и вскоре у друзей не осталось сомнений в том, что корабль держит курс на Инис Скайт. Илбрек и Корум принялись кричать, пытаясь заставить корабль изменить курс и обогнуть остров, чтобы найти более подходящее место для высадки, но судно продолжало идти вперед. Они увидели, как оно скрылось за мысом, явно намереваясь бросить якорь в бухте. Илбрек без церемоний подхватил вадага, посадил его себе на плечо и помчался туда, где они в последний раз видели судно. Несмотря на кучи мусора на каждом шагу, они легко одолели это расстояние, и когда наконец Илбрек, с трудом переводя дыхание, оказался на берегу естественной гавани, он успел увидеть, как с борта корабля, стоящего с неубранными парусами, спускают маленькую шлюпку.
В ней находилось три фигуры, но гребец был только один, закутанный в толстые меха. Его спутники, одетые точно так же, сидели на носу и на корме соответственно.
Не дожидаясь, пока лодка пристанет к берегу, Илбрек и Корум по пояс зашли в воду, вопя изо всех сил.
— Обратно! Уходите обратно! Это земля ужасов! — кричал Илбрек.
— Это Инис Скайт, остров Теней. Все смертные, которые высаживаются на него, обречены! — старался предупредить их Корум.
Но грузная фигура продолжала грести, а его спутники не подали и виду, что слышат эти крики, так что Корум начал думать, не успел ли малибан уже заколдовать их.
Наконец шлюпка приблизилась к берегу, и Илбрек и Корум оказались рядом с ней.
Корум ухватился за борт, а Илбрек возвышался над ней, как морской бог, каким в легендах мабденов был его отец.
— Тут опасно! — громыхнул он. — Вы что, не слышали меня?
— Боюсь, что они не в состоянии слушать, — сказал Корум. — Боюсь, что они, как и мы, оказались под властью чар.
Человек, сидевший на корме, откинул капюшон и улыбнулся.
— Отнюдь, Корум Джаелен Ирсеи. Во всяком случае, весьма сомнительно. Разве ты не узнаешь нас?
Корум отлично помнил это лицо. Он узнал правильные черты этой старческой физиономии, окаймленной длинными седыми локонами и густой седеющей бородой; он узнал холодные голубые глаза, тонкие искривленные губы, золотой обруч с драгоценными камнями и такие же драгоценности на длинных гибких пальцах. Он узнал мягкий тягучий голос, полный глубокой мудрости и внутренней энергии, обретенных за долгие годы. Принц узнал колдуна Калатина, которого впервые встретил в лесу Лаар, когда искал копье Брийонак. Это случилось в те далекие времена, которые сейчас Корум вспоминал как самый счастливый период жизни.
И в тот момент, когда Корум окончательно узнал своего старого врага Калатина, Илбрек потрясение воскликнул:
— Гофанон! Гофанон!
Не подлежало сомнению, что могучая фигура гребца принадлежала не кому иному, как карлику-сиду Гофанону с Ги-Бразила. У него были стеклянные глаза и вялое неподвижное лицо.
— Гофанон снова служит Калатину, — сказал он.
— Ты оказался в его власти! Ох, чувствовал я, что этот парус не принесет ничего хорошего!
