Пророчество Предславы - Фомичев Сергей (книги без регистрации .TXT) 📗
А чёрная туча всё висела над городом, погрузив его в сумрак. Лишь где-то вдали по её краям виднелась узкая полоска чистого неба. Дождь то лил, то прекращался, и тогда в воздухе повисала водяная пыль, оседая серебристым налётом на вещах и одежде.
Наскоро свершив положенный ритуал над умершими, Василий вернулся в повозку. Отряд возобновил движение, изрядно пополнев. К ним присоединился давешний удалец, которого, как выяснилось, звали Мартыном, а с ним ещё человек восемь посадских. Оружные чем попало и совсем без доспехов.
О самом себе Мартын ничего кроме имени не сказал, но про начавшиеся неделю назад ужасы говорил охотно:
— В первую ночь очень страшно было. Ходила будто по улице женщина. Ходила и пела. Грустно так пела. Слов не разобрать, но такая тоска навалилась. Тоска и страх. Больно уж страшной песня её казалась. Хотя отчего так, понять не могу. И никто не понял. Поначалу только её голос и слышно было. То удалялся голос, то приближался, по городу видно петляла. Тут вдруг собаки разом залаяли, а она всё одно — шла и пела. Так и не прервала ни разу песню свою унылую.
Мартын помолчал.
— Слободские после этой ночи все как один снялись и ушли. Поп там какой-то им знамение растолковал, предупредил, значит, что дальше только хуже будет. Что женщина эта лишь Предвестница. Они и ушли. Кто в город подался, но большая часть через реку переправилась, а там в Изборск.
Рассказчик вздохнул.
— А уж на следующую ночь бесы объявились. Эти уже не пели. Выли. Хотя не ясно бесы то выли, или быть может собаки. И туман с вечера на город наполз. Через тот туман много народу сгинуло. Стража вон вся привратная. Там им укрыться особенно негде было…
— А не знаешь, отчего на новгородской дороге никто нам не повстречался? — спросил Борис.
— Так в ту сторону и не пошёл никто. Оттуда-то как раз нечисть и ждали. Которые уходили, все на Изборск отправились. А если кто по глупости и пошёл на Порхов, так по дороге, верно, и сгинул.
Ворота Борисова Города оказались заперты. Прошка, повинуясь владыке, слез с коня и постучал кулаком по кованным медью створам. С той стороны раздались шаги, звякнула задвижка, скрипнули петли оконца.
— Кто таков будешь? — спросил голос из смотрового окна.
— Ага, — обрадовался Василий. — Стало быть, Каменный-то Город охраняется.
И громко для стражника добавил:
— Я архиепископ новгородский, Василий. Со мною люди новгородские, да ополчение ваше посадское.
— И с нами великий Чародей Мещёрского Леса, — торжественно провозгласил Скоморох, подражая говором Калике.
Удивлённый, с красными от недосыпа глазами, стражник высунулся в боковую дверь.
— Да ну? Вот так новость! — вырвалось у него. Вспомнив, однако, что на службе, произнёс установленное приветствие: — Добро пожаловать в Дом Святой Троицы.
После чего виновато добавил:
— Только ворота вот, я вам открыть не смогу — тяжёлые они, к тому же сотник с ключами куда-то пропал. Так что повозку придётся тут бросить, а коней через калитку эту вот проведём.
В разговоре выяснилось, что главные ворота Борисова Города охранялись одним единственным стражником из застенского ополчения, которого вдобавок вот уже второй день не меняли.
— Куда все наши делись, не знаю, — сказал хмурый стражник. — Бояре понятно, те стрекача задали после первой же ночи. Попрятались, что лисы по норам. А народ здесь бросили. Ополчение никто не собирает. Да и куда против бесов ополчению…
Сказав это, он посмотрел с недоверием на куцый отряд Мартына.
— Что скажешь про бесов этих? — спросил Василий, пока его ушкуйники перекладывали вещи с повозки на лошадей.
— Нападают они пока только ночью. С вечера напускают такого туману, что люди сбиваются с пути, и даже будучи на своей улице, возле своего дома не могут найти дверь. Кто к ночи не окажется под крышей — считай пропал. Утром всё мертвецами усеяно. Трупы быстро гниют, смердеть начинают. Если гной попадёт на здорового человека, то скоро он покрывается язвами — дня через три уже и его хоронят.
— Зовут тебя как? — спросил в конце разговора архиепископ.
— Данилой, — ответил стражник.
Василий подозвал к себе новгородца:
— Митрий, останешься, поможешь ему. Пусть отоспится прямо здесь, а ты посторожишь пока. Заодно и за возком присмотришь.
— Спасибо владыка, — поклонился стражник. — Думал, все нас бросили. Вижу, что ошибался.
Дальше пошли пешком. В Борисовом Городе порядка оказалось чуть больше. По крайней мере, мёртвых здесь прибирали. Мощёные плахами улицы вообще отличались неестественной чистотой.
Не встретил поначалу отряд и людей.
— Н-да, куда же все подевались? — удивился Сокол.
Это выяснилось, когда они подошли к Торгу. На улицу из-за угла выкатила возбуждённая и орущая толпа. Горожане, подстрекаемые, видимо, тем самым полоумным попом, о котором рассказывал Мартын, волокли на костёр очередную ведьму. Молодая девушка в разодранной одежде, визжала и упиралась, что только распаляло людей. Её тело сплошь покрывали синяки и царапины, но новые тумаки, сопровождаемые грубой бранью, обрушивались не переставая. Защититься от кулаков ведьме не позволяли два крупных мужика, что держали её под руки и тащили вслед за попом.
А тот выглядел совершенно невменяемым. Его чёрную, будничную рясу покрывали дыры и белые известковые пятна, как будто попа долго мутузили в каком-то закутке. Борода торчала клочками, глаза горели безумством, а изо рта сползала на бороду и капала вниз слюна. Священник нёс какой-то малопонятный бред, но люди слушали и внимали.
— А ведь посмотришь на них в иных обстоятельствах и не поверишь, — заметил Мартын. — Вполне обычные люди, к безумству совершенно не склонные.
Василий, быстро разобравшись, в чем дело, вышел встречь толпе, поднял перед собой тяжелый золотой крест и произнёс.
— Опомнитесь, люди! Не угодное богу дело замыслили вы. Не можно жечь людей без разбирательства и суда церковного. Грех великий на вас.
Народ постепенно остановился. Двое, держащие ведьму, ослабили хватку и девушка, почуяв возможность спастись, рванулась изо всех сил. Ей удалось освободиться. Придерживая рукой разорванное платье, она побежала прямо к архиепископу.
— Стань рядом, дитя, — сказал Василий, не сводя взгляда с людей.
А те, хоть и растерялись, могли запросто смести невесть откуда возникшего священника. Поэтому, Борис, Сокол и Прохор поспешили встать рядом с ним, взявшись за рукояти мечей. А следом и посадское ополчение быстро выстроилось в ряд, перекрыв всю ширину улицы.
Сумасшедший поп и Калика буравили друг друга взглядом. Остальные как с той, так и с другой стороны, молча наблюдали за поединком.
— Перед вами новгородский архиепископ, слабоумные, — разорвал тишину вышедший вперёд Скоморох. — Покайтесь пока не поздно в грехах своих тяжких.
Ещё несколько мгновений продолжалось незримое противостояние. Но потом огонь в сумасшедших глазах вдруг погас. Склонил голову, поп бухнулся на колени.
— Прости, владыка, — только и смог произнести он.
Вновь повисла тишина.
— Вот что, — громко сказал Василий. — Пока вы тут мракобесие учиняете, у вас один единственный стражник на воротах стоит. А вы вместо того, чтобы бесам отпор дать, невиновных на костёр тащите. Так что расходитесь немедля по домам, а завтра утром собирайте ополчение. С грехами вашими опосля разбираться будем.
Пристыженный народ начал понемногу рассеиваться. Только сумасшедший поп продолжал стоять на коленях, шепча губами молитву.
— Ты девушку здесь и не думай бросать, — шепнул чародей Василию. — Безумие, оно сразу не проходит. Не сожгут, так топором тюкнут из-за угла. Отправь-ка её лучше в подворье какое-нибудь монастырское. Пусть там переждёт несколько дней.
Василий Соколу не ответил, но спросил у хлюпающей носом девицы:
— Ты кто такая будешь? Чего они к тебе прицепились?
— Из слободы я. К тётушке сюда перебралась. А она померла на днях от язвы. Вот на меня и показали, дескать, я напасть эту на Застенье навела, и тетушку сама сгубила.
