Генерал-губернатор (СИ) - Башибузук Александр (прочитать книгу TXT) 📗
С чего начать? Первым делом надо пообщаться с братьями, им я поручил проследить за Рейли.
— Человека провели?
— Сделали, хозяин, — доложился Рауль. — Отель Шато-Руж, двадцать шестой номер, проживает уже две недели, оплатил на месяц вперед. Каждую ночь ночует в номере. Проверяется очень умело, почти на инстинктах, явно профессионал. Ходит в бордель мамаши Лилу. Снимает одну и ту же девку, Жозефину — вертлявая худая сучка, рыжая как огонь… — баск пожал плечами, — что он в ней нашел — не понимаю, в постели как бревно.
— Молодцы. Узкоглазые сегодня рядом со мной не мелькали? Возле клуба, к примеру.
Айн для наглядности растянул свои глаза пальцами.
Артуро покосился на него и отрицательно качнул головой.
— Нет, хозяин. Рядом не было. В порту таскались такие, но интереса к вам мы не заметили.
Я мысленно ругнулся, косоглазых в городе хватает — до черта вьетнамцев и китайцев, а для парней все азиаты на одно лицо.
— Мне надо знать есть ли в городе японцы. Японцы, запомните. Не китайцы и прочие азиаты, а именно японцы. Поспрашивайте сами, поставьте на уши корсиканцев, клошаров, проституток, всех кого можно, и пригласите ко мне Эжена Деларье.
— Простите, хозяин. Так получилось, мы уже знаем кое о ком, — обрадованно сообщил Артуро. А Рауль молча взял журнального столика номер «Марсель Трибюн», развернул его и подал ее мне.
Во всю страницу шло объявление, что в Марселе гастролирует всемирно известная труппа японских акробатов и жонглеров из Нагойи.
— Циркачи?
— Да, хозяин! — подтвердил Артуро. — Жена водила детей, им понравилось. Прыгают, скачут, разной дребеденью жонглируют, фокусы показывают. И что характерно, все узкоглазые. И бабы есть, и мужики. Их человек восемь. Уже неделю здесь. В нашем цирке выступают.
— Понятно…
Жонглеры? Почему бы и нет. В ниндзя я категорически не верю, а циркачи как раз могут обладать специфическими умениями. Даже если не они сами, то к ним в труппу мог затесаться умелец со стороны. Вот тебе и первые кандидаты под нож.
— Но это еще не все, хозяин… — Рауль подошел и перевернул страницу в газете. — Вот. Тоже косоглазые. Ну… японцы.
Заметка гласила, что во Францию в рамках дружественного сотрудничества прибыла делегация из страны Восходящего солнца в составе военного-министра, адмирала Катаоки и еще каких-то персонажей. Японцы посетили военно-морскую в Тулоне, а на данный момент, перед тем как отправится в Париж их принимает муниципалитет Марселя. И остановились япы в гостинице…
— Делегация, значит… — в такую удачу я сразу даже не поверил.
Сам министр, да еще Катаока, чья эскадра как раз доставила оккупационные силы на Сахалин. И чьи корабли, обстреливали мирные поселения на побережье. Конечно, в то, что убийца затаился среди японских мореманов я не верю, никто бы не стал так подставлять официальную делегацию, но эти персонажи самим по себе заслужили смерть. Это просто праздник какой-то.
Я перевел взгляд на братьев.
— К исходу завтрашнего дня, я хочу знать все про циркачей и про этих… — я показал пальцем на заметку в газете. — Сколько их, где живут, где бывают, абсолютно все. Но не засветитесь… — после чего встал, взял из шкатулки пачку франков и положил на стол. — Это на расходы, что останется, заберите себе. Работаете по своему плану, завтра меня сопровождать не надо. Пока свободны…
Отправив басков, я кое-что обсудил с Лукой и айном, потом отправился к себе. Но по пути автоматически свернул в комнату, где лежала жена.
Мадина сидела в кресле рядом с ней и читала какую-то книгу. Услышав шаги, она приложила палец к губам и жестом подозвала меня.
— Спит… — девочка заботливо убрала локон со скулы Майи. — Не беспокойся, все будет хорошо. Майя дружила со айнской знахаркой, тетей Лами, та ее многому научила. У Майи целая сумка противоядий… — Мадина сделал паузу и заглянув мне в глаза внушительно добавила. — И ядов. Нужно? Я объясню, как ими пользоваться.
— Завтра покажешь… — я прислушался к спокойному дыханию жены. — Долго она будет спать?
Мадина пожала плечиками.
— Не знаю. Кируми, один айнский охотник, его случайно отравленной стрелой поранили, после того, как принял противоядие, спал три дня. Ничего страшного, просто надо много поить… — девочка хихикнула. — Все равно Майя хотела похудеть.
— Хочешь, я посижу с ней?
— Иди… — Мадина чмокнула меня в щеку. — Отдохни, тебе еще мстить.
— Хорошо…
Заснул только под утро, конечно, не выспался, но зато встал уже с готовым планом действий.
И после ликбеза по ядам, отправился проведать Савинкова, которого с товарищами уже перевезли на одну из удаленных ферм за городом. При нашем первом разговоре остались пробелы, которые я как раз и собирался прояснить.
Выглядел эсер все еще неважно, к тому же, явно пребывал в сильной депрессии.
— Как вы себя чувствуете, Борис Викторович? — я присел напротив него на кресло.
— Спасибо, хорошо… — Савинков мазнул по мне потухшим взглядом и опять опустил голову. — Что с моими людьми?
— С ними все в порядке, не беспокойтесь. Я держу свое слово. Но вот вы меня беспокоите. Не стоит так убиваться, вашей жизни ничего не угрожает.
— Моя жизнь меня мало волнует… — тихо пробормотал эсер.
— Совсем? — я положил перед ним пачку сигарет и спички, но Савинков не обратил на них никакого внимания.
— Разве только в контексте той пользы, которую я не успею принести делу и Родине.
— Вы патриот?
Эсер криво усмехнулся.
— Есть сомнения?
— Учитывая ваши связи с иностранными разведками, пожалуй, есть. К слову… у вас есть кумир? Человек, которого вы считаете примером для себя. Я сейчас не о известной исторической личности. О простом человеке, вашем современнике.
— Есть… — безразлично ответил Савинков. — Только вряд ли вы о нем слышали.
— И чем примечателен, что такого совершил?
— Он сражался за Родину.
— И все? За Родину сражаются многие.
— Все! — резко ответил эсер. — Только вы вряд ли поймете.
— Я попробую.
— Хорошо, попробуйте… — Савинков зло уставился на меня. — Он бился один, когда все уже сдались, в окружении, сражался несмотря на то, что Родина отправила его на каторгу, сумел воодушевить людей, поднял их своим примером. Умер и воскрес, чтобы убивать врагов. Сражался не за награды, не корысти ради, а за честь и за Отчизну.
— Это в русско-японскую войну? — я насторожился. Слишком уж история неизвестного героя походила на мою.
— Да. На Сахалине… — лицо эсера исказилось в ненавидящей гримасе. — Тот самый Сахалин, который вы используете ради своей политической выгоды, как торгаш!
Последние слова Савинков выкрикнул прямо мне в лицо.
— И что с ним случилось дальше? — я уже понял о ком ведет речь Савинков и с трудом сдерживался от улыбки. Да уж… причудливо складываются линии судьбы. Я пример для Савинкова? Савинкова? При всех тех гадостях что он успел натворить? Парадокс, ей Богу. И похоже не врет.
— Он выжил вопреки всему… — уже спокойно ответил эсер. — Захватил японский военный корабль и вывел своих людей на материк. А там… там его еще раз предали, та самая власть которую вы поддерживаете. Предали за проявленную честь и доблесть. Предали так, как предают всегда своих героев.
— Убили?
— Посадили в тюрьму, после чего он исчез. Все что связано с этим случаем строго засекречено. Я пытался его искать, но, увы, без успеха.
— А как вы вообще узнали о нем?
— Случайно подтвердившиеся невнятные слухи. А вам-то это зачем? — Савинков наконец обратил внимание на сигареты и подрагивающими руками вытащил одну из пачки.
— Я так понял, речь идет о штабс-ротмистре Александре Любиче?
Эсер выронил сигарету на пол и уставился на меня.
— Вы его знаете?
Я в ответ улыбнулся.
— В некотором смысле — да.
— Как понимать ваши слова?
— Александр Любич — это я, — и после недоверчивой гримасы на лице Савинков распахнул пиджак и вытащил сорочку из брюк. — Это шрам от японского штыка, которым меня добивали. В остальном все случилось примерно так, как вам уже известно. Вот только Родина поступила со мной не столь скверно. Убивать пытались, конечно, но по итогу, просто выдали паспорт на другое имя и выдворили из России. Я могу рассказать вам еще многое в подтверждение своих слов, но не вижу нужды. Наличие Сахалина в моей программе действий в России, само по себе все объясняет.
